– Пер-ред отлетом я бы хотел тебе кое-что показать.
Мартин удивился, но последовал за скользившим над землей вороном. Он бежал довольно долго, пока не увидел знакомые очертания валунов у входа в потаенную пещеру. Но никакого желания еще раз спускаться у него не было. К тому же у них не было ни одного факела, но ворон упорно вел его в сторону пещеры, не слушая его возражений:
– Вот, – только и произнес он, постучав клювом по большому золотому кругу. Мартин подошел и рассмотрел непонятный предмет, напоминающий старинные карманные часы. Мартин, правда, не знал, у кого мог быть такой большой карман, чтобы эти часы поместились. Две золотые крышки, соединенные несколькими защелками. Он осторожно их открыл. Внутри были непонятные кольца разного размера с начертанными по кругу символами и цифрами. Лежал инструмент, смутно похожий на школьный циркуль. Всевозможные пластины с таблицами и много другой мелочи. Казалось, что кто-то разобрал эти часы, и, не сумев собрать, побросал все обратно в корпус и выбросил.
– И зачем мне большие сломанные часы? – спросил у ворона Мартин.
– Это не часы, – звучно сообщил альбатрос, наблюдавший из-за его плеча.
– А что тогда? – удивился мальчик.
– Это очень древний прибор. Он позволяет мореходам держаться заданного курса, в каких бы морях они ни находились. Сейчас такие уже не делают. Чтобы его изготовить, надо много знать о мире, движении вод, звезд, солнца.
– Вот такого прибора и не хватает моему деду. Уж он-то бы нашел ему применение. Но откуда он здесь? Еще накануне его не было.
– Я думаю, это подар-рок от подземной черепахи, – высказал свою догадку ворон.
Раздался громкий крик. С неба на них стремительно рухнула большая размытая тень. Они узнали ее только тогда, когда, распустив крылья, приземлился Быстрокрыл. Он заговорил о чем-то на непонятном языке, обращаясь к Отцу Альбатросу. Тот слушал его и мрачнел на глазах. Повернувшись к друзьям, он изрек:
– Льды достигли побережья. Беспощадные воины Изерги уже недалеко от обитаемых земель. Сполохи не могут сдержать мчащуюся на нас лавину. Мы опоздали.
– Не говори так. У нас есть рог северных людей. Только он может опрокинуть войско холодных земель. Мы должны успеть, – приободрил его Мартин.
– Ну, ежели так, то мне понадобятся все силы окрестных ветров, – могучая птица взлетела на ближайший утес и выкрикнула, обращаясь к небесам. – Услышьте меня, братья Ветры. Наполните мои крылья силой и быстротой. Встанем плечо к плечу супротив силы, пожирающей мир.
И Ветры услышали. Взревели. Сплелись в одну силу. Закрутили волны. Поднялась страшная буря.
Карак едва справлялся с воздушными потоками, но бросился к мальчику и забрался за пазуху, царапая острыми когтями живот.
– Мартин, – сквозь шум урагана проревел альбатрос, – отдай Быстрокрылу золотую небесную карту. Он отнесет ее твоему деду. А мы тем временем достигнем самого края обитаемого мира и сразимся с полчищами тьмы.
Быстрокрыл осторожно принял ношу и растворился в потоках ветра. Отец Альбатрос подождал, пока Мартин крепко обнимет его шею, после чего расправил крылья, и ветер сам вознес его над морем. Такого стремительного полета Мартин еще не видел. Острова внизу проносились одним большим размытым пятном. Страшно было на хоть миг ослабить хватку а то вмиг его унесет взбесившийся ветер. И вот впереди показались очертания горы-кузницы. Впервые за многие столетия в ней не горел священный Огонь. В холодном горне застыл металл. Мир не содрогался от ударов могучего молота. Приветливый дымок не курился над вершиной. Только слышен стал скрежет когтей демонов, пытавшихся сдвинуть с места остывающий щит Отца Грома над входом в глубокие пещеры.
Еще миг – и показались неровные края льдов. Местами их толща утопала в зелени лесов. «Как много они отобрали у побережья,», – подумал Мартин. У самой кромки льдов стояла светлая дружина. Он успел рассмотреть разноцветные плащи Сполохов, темную голову Инмара. Поодаль возвышался страшный воин с растрепанной шевелюрой и торчащей бородой. Воин неистово бил мечом о железный щит, разя наступавших врагов молниями. Небо цвело красками. Сполохи рубились отчаянно. Инмар превращал всех в снежную пыль своим молотом. Солнечные стрелы разили направо и налево, они топили неудержимые снега. Крылья бури принесли друзей в самую гущу сражения и уперлись в ледяную твердь, сталкивая ледники обратно в море. Отец Альбатрос заложил крутой вираж. Мартин успел рассмотреть ровные ряды Хозяев льдов, одинокие шапки ледяных великанов, орды кровожадных волков, оскаленные пасти неведомых доселе чудовищ. И посреди этого кошмара прихрамывала черная точка. Сама Изерга. Из ее рта вырывались пурга и метель, единственный глаз превращал все в лед. Там, где ступала ее нога, вздымались снежные кручи. Ее злой взгляд лишь скользнул по крылу альбатроса, как тот камнем упал на землю. Мартин скатился в снег. От удара в голове его помутилось, он безуспешно пытался встать. Над ним склонилась оскаленная пасть. Из нутра чудовища пахнуло гнилью. Резкая боль. Из его груди вырвалась черная молния и заслонила глаза врагу крыльями.
– Мар-ртин! Р-рог! – кричала тень голосом ворона. – Дуй в р-рог!
Мартин непослушной рукой шарил в глубоком снегу. Его рюкзак сорвало во время падения. Тот упал неподалеку. Да вот же он, с порванными лямками. В трех шагах. Не в силах подняться, он пополз. Руки окоченели, он перебирал в рюкзаке ставшие уже такими бесполезными вещи. Над ним склонилась тень. Он в страхе поднял глаза. Изерга сверлила его своим единственным оком и криво улыбалась. Она раскрыла рот и засыпала мальчишку колючим снегом. В недрах рюкзака рука Мартина нашла гладкую поверхность перламутрового рога. В глазах потемнело, он не чувствовал ног. Но он должен. Он сможет. Бесчувственными руками он прижал рог ко рту, но сил на дыхание уже не было. Его засыпало снегом уже по горло. Тяжесть давила ему на грудь, не давая вздохнуть. Он чувствовал, как растет в нем отчаяние. Краем глаза он видел, что Сполохи схватились врукопашную с ледяными великанами. Их мечи давно разломились, а нарядные плащи превратились в лохмотья. Он должен. Он сможет. Рядом покатился замерший ворон. Мартин словно проваливался в колодец. Тень его становилась все больше и ярче, а мир терял краски. Все впустую. Он никогда больше не сядет у камина, а бабуля не расскажет ему сказку. Тепло огня не коснется его рук. А печь больше не будет обжигать. Невдалеке пытался вырваться из ледяного плена могучий Инмар. Он потерял свой молот, а руки его были заключены в ледяные оковы. Глаза мальчика закрывались. Уже не слышно разящего щита Отца Грома. Все путешествие Мартина было напрасно. Он не справился. Он исходил вдоль и поперек три мира. Скакал по небесам, спасался под землей, и даже улетел на неведомый остров. Остров…
И два крохотных обжигающих уголька затеплились на его груди. Они наполняли непослушное тело теплом. Разгоняли кровь, сбрасывали коварное оцепенение. Мартин прижал непослушную руку к груди. Вот оно, тепло жизни. Под рукой на рубашке так и остались два мокрых пятнышка, куда на прощание упали слезы рыжеволосой девушки с далекого острова. Он сделал судорожный вдох и поднял волшебный рог. Тень страха промелькнула на искривленном одноглазом лице. Мартин из последних сил выдохнул. Поначалу он ничего не услышал. Потом раздался далекий низкий вибрирующий звук. Он становился все выше и пронзительней. Изерга стояла на коленях, она обхватила голову руками. Вокруг, словно стеклянные, рушились ледяные великаны. Волки бежали, поджав хвосты. Хозяева льдов мелькали своими черными пятками. Со всех сторон слышался шум трескающегося льда. Журчание воды. Подул теплый ветер, он сталкивал остатки снега в далекое море. Мартин кожей ощущал, как спадают чары злобной Изерги. Как рушится ее твердыня. Как рассыпаются саркофаги и выходят существа, плененные ею. Они подставляют свои лица и тела ласковому весеннему солнцу. Освободились от оков Инмар и израненный Отец Гром. Они поспешили зажечь Негасимый Огонь в кузнице, и гора опять приветливо задымилась. Дыхание у Мартина кончилось. Он опустил рог и тяжело дышал. Изерга, до этого сидевшая неподвижно, юркнула под корягу и исчезла.
