– Объясните мне еще разок, зачем мы берем с собой этого типа, – сказал Густав.
Тут с ветвей ближайшего дерева спорхнула малиновка, подхватила записку коготками и улетела. Дункан просиял. Через несколько секунд Лиам проговорил:
– Из этого не следует, что записка непременно попадет к Белоснежке.
– Не следует, – отозвался Дункан, по-прежнему сияя. – Но все равно красиво получилось, правда? Ну что, поехали? – Он взобрался на коня позади Лиама. Сначала Дункан сел задом наперед, но Лиам помог ему развернуться.
– Последний шанс отказаться, – с ноткой надежды сказал Лиам. – Мы не обидимся, честное слово.
– А куда мне еще податься? – ответил Дункан. – Я же потерялся в лесу.
– Ладно, – вздохнул Лиам.
И они двинулись в путь.
– А вот лично я очень рад, что вы с нами, Дункан, – высказался Фредерик. – Мне очень понравился фокус с малиновкой.
– Пфуй! Это никакое не волшебство! – сказал Фредерику Густав. – Подсунул пичужке палочку для гнезда! И что?! Даже из тебя и то вышел принц получше!
Фредерик вытаращил глаза:
– Это был комплимент, Густав?
– У тебя хотя бы плаща нет!
Лиам поспешно сменил тему:
– Получается, Дункан, вы с Белоснежкой женаты?
– Да-да. Мы любим друг друга и счастливы, – ответил Дункан, так как не хотел посвящать новых приятелей в семейные разногласия.
– Значит, ты веришь в легенду о зачарованном сне? – спросил Лиам. – Что пробудить от него может только поцелуй любви?
– Нет, конечно! – Дункан фыркнул. – Когда я поцеловал Белоснежку, мы даже знакомы не были. Нет, наверное, это мог сделать кто угодно.
– Спасибо! – возликовал Лиам. – Я это с самого начала твержу, только мне никто не верит. Прошу тебя, скажи это моим глупым подданным!
– Скажу, само собой, – кивнул Дункан. – Только ты мне сначала покажи, кто глупый, а кто нет. Не хотелось бы перепутать. Ой, а хотите, я просвищу алфавит задом наперед?
Продолжая болтать, принцы ехали через лес, а Дункан пытался сообразить, как остальные к нему относятся. Ему от рождения было трудно разобраться, смешит он окружающих или бесит. Но Фредерик и Лиам несколько раз даже улыбнулись, он точно видел. А вот с Густавом придется поработать.
Дункана почему-то совершенно не беспокоило, что они собираются сражаться со злодейкой-колдуньей и ее телохранителем-великаном. Он был убежден, что все кончится хорошо. Ведь он верил в свою счастливую звезду. А зря – никакой счастливой звезды у него не было.
Зато у него была едва ли не сверхъестественная способность отвлекать. Пока он распространялся о лучших способах применения наперстков и своей любимой форме макарон, принцы не заметили, что на дереве у дороги красуется плакат «РАЗЫСКИВАЕТСЯ», а на нем нарисован человек в большой мягкой шляпе с перьями и с лютней в руках.
7
Прекрасный Принц не понимает, что происходит
Пока четыре принца организовывали спасательную экспедицию, прекрасная дева, которую они намеревались спасти, давным-давно спаслась сама. Вот как это было. После того как башня колдуньи рухнула, великан Риз положил Золушку в карман своей грубой холщовой рубахи и притащил в Штурмхаген. Элла очень волновалась и за себя, и за Фредерика – его-то как сюда занесло?! – и понимала, что нужно поскорее продумать план побега. Хотя по пути Золушку ужасно трясло (и к тому же у нее все чесалось), она мало-помалу сумела распустить шов по низу огромного кармана, впервые в жизни сказав спасибо мачехе, которая заставляла ее обшивать всю семью. Свирепо дергая за нитку, Золушка слушала, как колдунья Цаубера на все лады распекает своего переростка-помощника.
– Ах ты, чурбан неуклюжий! – распиналась колдунья, удобно расположившись на пухлой ладони Риза. – Ах ты, недоумок косорукий! Ах ты, дурень сиволапый!
Это она применила заклятие-словарь.
По большей части великан сносил оскорбления молча. Однако время от времени он шептал – на удивление вежливо:
– Я был бы очень признателен, если бы ты не говорила со мной в таком тоне.
На что Цаубера отвечала:
– А мне плевать! Ах ты, недотепа нескоординированный!
Не успела Элла проделать в кармане дыру, в которую можно было бы выбраться, как они уже добрались до дома Цауберы (великаны очень быстро ходят, потому что шагают широко). Однако она отметила про себя, что великан сердится на свою неделикатную госпожу, и придумала, как на этом сыграть.
Когда великан вытащил Эллу из кармана, та оглядела окрестности. Она оказалась в горах близ исполинской крепости, построенной снизу доверху из черного как ночь камня. Со всех карнизов и изо всех желобов высовывались безобразные резные гранитные горгульи, а стены оплетал жутковатый фиолетовый плющ. Однако самой броской деталью сооружения была смотровая башня высотой в двести футов. Башня была увенчана остроконечной кроваво-красной крышей и напоминала вонзенное в небо копье.
Цаубера щелкнула пальцами, и массивные деревянные двери ее цитадели распахнулись. Колдунья пихнула Эллу внутрь и заставила подняться на десять лестничных пролетов (всего-то до половины высоченной башни). Там она заперла пленницу в тесной комнатушке, где не было ничего, кроме занозистой деревянной койки с домотканым одеялом.
Через несколько секунд Элла увидела в единственное окно своей каморки, как колдунья вышла из дверей цитадели. За ней по воздуху плыл огромный пузырь, в котором Элла разглядела кучу из нескольких человек. Кто это и даже сколько их, Элла не разобрала – ей были видны только перепутанные руки-ноги, много блестящей переливающейся ткани и несколько огромных широкополых шляп.
– Гляди в оба, Риз, – предупредила Цаубера. – Те двое бродяг еще сунут сюда нос и попытаются ее спасти. Знаю я их. Тощий наверняка рвался на помощь девице, а здоровущий набросится прямо на нас. Вряд ли с ним будет много хлопот, но на всякий случай распихаю-ка я этих тралялялшек по разным темницам, чтобы вместе не сидели. Пока не подготовлюсь к финалу.
– Разумная мысль, госпожа, – отвечал Риз.
– Наверное, не надо тебе напоминать, Риз, что самая важная заложница у меня здесь, – предупредила Цаубера. – Скоро вернусь, помогу тебе.
– Нет-нет, не надо, госпожа, – сказал Риз.
Цаубера сощурилась:
– Да ты никак боишься меня?
Огромный кадык великана скакнул вверх-вниз.
– Да, – признался Риз.
– Вот и молодец, – похвалила Цаубера. Потом щелкнула пальцами и запустила в пострадавшую лодыжку великана трескучую шаровую молнию. Риз взвыл от боли, да так, что его вопль раскатился по лесу на много миль. – Смотри не пусти все насмарку, – сказала колдунья, когда Риз нагнулся потереть обожженную ногу. И удалилась.
