– Привязать записки к бешеным нетопырям?
– Выпустить диких кабанов, выбрив им объявление на шкуре? Слишком хлопотно
– Овладеть телепатией?
– Высечь на склоне горы? Сойдет.
– Научить птиц щебетать «Смерть Золушке»?
Снаружи донесся какой-то шум, и Цаубера кинулась к окну. Ее крепость штурмовала горстка вооруженных людей.
– Надо же, не поленились тащиться в такую даль, – проговорила Цаубера. – Впрочем, выследить того, кто оставляет десятифутовые следы, каждый дурак может. – Она поспешила вниз со всех своих тощих ног.
Едва выскочив за двери своей крепости, Цаубера обнаружила, что на Риза пикирует дракон.
– Замри! – прохрипела она.
Дракон резко затормозил прямо в воздухе. А Лиам не успел. Инерция была такая сильная, что он выпустил рога чудища. Сорвался с драконьей шеи, перелетел через голову и угодил прямо в объемистое брюхо великана. Риз громко охнул и согнулся пополам, а Лиам отскочил, словно мячик, и шлепнулся на землю, оглушенный и помятый.
– Приди в себя, ты, исполинская тряпка, – просипела Цаубера великану. – Знаешь, Риз, я тебя уволю. По-моему, ты не исполняешь своих обязанностей. Я снабдила тебя драконом, а ты все равно не в состоянии справиться даже с кучкой нелепых человечков!
– Девушку-то они не освободили, – буркнул Риз, уповая на то, что Цаубера еще не обнаружила, что в плену у нее всего лишь разнаряженное бревно.
– И то верно, – Цаубера поджала губы. – Однако эти жалкие недотепы одолели тебя, Риз. А ведь ты крупнее их всех, вместе взятых.
– В другой раз я не оплошаю, госпожа, – понурился Риз.
– А ты? – напустилась Цаубера на дракона. – Дать себя оседлать – позор для дракона!
Зверюга вылизывала себе лапу и притворялась, будто не слышит ее.
– Впрочем, ладно, – ощерилась Цаубера и поглядела на четверку принцев. – Я думала, вас будет меньше. Вы кто такие? Кому это взбрело в голову, что можно одолеть всемогущую Цауберу?
Лиам с трудом поднялся на ноги:
– Мы – твоя смерть.
– Ответ неверный, – заявила Цаубера. Воздела руки, и ее красно-серые лохмотья затрепетали на внезапно поднявшемся ветру. Из ее ладоней вырвалась голубая молния и ударила Лиама. Тот рухнул наземь. – Кто знает правильный ответ, к доске!
Фредерик потряс Дункана, и тот наконец пришел в себя.
– Ой! Ожившая грязюка! – заверещал Дункан, открыв глаза. – Постой. Фредерик, это же ты. Прости. Ты очень грязный.
– Дункан, слушайте меня внимательно, – серьезно сказал Фредерик. – Здесь колдунья. И еще дракон.
– И великан?
– Да. А колдунья только что ударила Лиама какой-то волшебной молнией.
Дункан сел и огляделся.
– Ничего хорошего я в этом не вижу, – без выражения проговорил он.
– Надо что-то предпринять, Дункан. Призовите свою счастливую звезду.
– Я не могу ее призвать, – извиняющимся тоном сказал Дункан. – Она приходит сама. К сожалению.
– Я жду-у, – пропела Цаубера. – Кто вы такие?
– Мы – твоя смерть.
На сей раз это был Густав, которому тоже удалось подняться на ноги.
– Ты обезьянничаешь и повторяешь чужие ответы! – съязвила Цаубера. – Очень театрально. Но все равно такой ответ не принимается. Мальчики, я хочу услышать ваши имена!
Густав двинулся на Цауберу. Не прошел он и нескольких шагов, как его пригвоздила к месту мощная голубая молния. Глядя, как Густав корчится на земле у ее ног, Цаубера захихикала.
– Да, я знаю, моя внешность производит грозное впечатление, однако нечего так таращиться! – продолжала Цаубера. – Хорошо бы, чтобы один из вас заговорил, да поскорее. А не то я буду поджаривать вашего плешивого приятеля, пока кто-нибудь мне не скажет, кто вы такие.
И она принялась бомбардировать Густава разрядами магической энергии.
Дункан вскочил на ноги.
– Принц! – выпалил он. – Из Сильвонии. То есть Гармарии. Нет, в смысле – он. То есть мы все принцы. В балладах поется про Прекрасного Принца, но это же не имя. То есть у нас есть другие имена, настоящие. Тебе их сказать? Твое имя мы знаем. Начинается на «Ц». А ты знаешь, что я волшебный?
Дункан болтал не затыкаясь, но Цаубера перестала его слышать на словах «Прекрасный Принц». Один из этих остолопов – Прекрасный Принц, герой баллад? Это же просто чудо какое-то. Прекрасный Принц – какое замечательное дополнение к ее финалу! Только который из них?..
Между тем Лиам не упустил удобного случая. Пока Дункан разливался соловьем, Лиам по-пластунски подполз к мечу, который выронил Густав. Он схватил меч и крутил его, пока не поймал сверкающим клинком солнечный луч, и пустил зайчика прямо в глаз дракону.
Как Лиам и рассчитывал, ослепленное чудище так и встрепенулось. Дракон зарычал, забил хвостом и врезался в ничего не подозревающего Риза.
Краем глаза Цаубера увидела, как огромная туша Риза валится прямо на нее.
– Вот олух! – взвизгнула она и поскорее окружила себя защитным волшебным пузырем. Лиам воспользовался тем, что она отвлеклась, схватил Густава за руку и, кряхтя от натуги, поволок к лесу.
– Что происходит? Мы убегаем или отступаем перед очередной атакой? – спросил Густав. – Я ничего не вижу!
– Густав, ты что, опять ослеп? – испугался Лиам.
– Не как тогда, – ответил Густав. – Просто… гррр! Сплошные цветные пятна.
– Иди, куда я веду, – сказал Лиам. – В лес. Колдунья… несколько занята.
Тем временем трое отрицательных героев у подножия башни окончательно растерялись и запутались. Колдунья в защитном пузыре кричала на великана, чтобы тот с нее слез, что было ему непросто – из-за дракона, который, рыча, прыгнул ему прямо на грудь.
Пока Лиам тащил Густава в укрытие, Дункан с Фредериком семенили рядом.
– Что теперь будет? – пыхтел Фредерик. – Как же Элла?
– Фредерик, беги, – ответил Лиам. – Эллы здесь больше нет.
– Она погибла? – ахнул Фредерик.
– Разумеется, нет! – пояснил свою мысль Лиам. – Ее ЗДЕСЬ нет. То есть в крепости. Сбежала.
У Фредерика голова шла кругом. Элла на свободе, принцы остались в живых (непонятно как), значит приключения позади. Пожалуй, можно было бы вздохнуть с облегчением. Но Фредерику стало ужасно грустно. Вся эта печальная история доказала одну-единственную истину – он никакой не герой.
19
Прекрасному Принцу хорошо бы помыться
– Ваше юное высочество, идемте, отсюда до Штурмхагенского королевского замка меньше дня пути, – сказал Грошпер; они с Лилой стояли у подножия башни, в которой теперь томилась троица крайне огорченных гоблинов. – Достославный король Олаф и королева Бертильда, несомненно, отправят на помощь моим собратьям-бардам грозный спасательный отряд.
