Эми стояла напротив Джейка. Оба глаз не поднимали, вместо этого сердито сверлили взглядами столик. Их невысказанная обида, казалось, заполняла всю комнату, как чёрная туча, заволакивающая небо перед грозой. У Дэна, который не мог выкинуть слова Джейка из головы, теснило в груди. Ведь Эми его сестра. Они должны держаться друг друга несмотря ни на что. «Она всё сделала правильно. Так ведь?»
– Аттикус, – сказал Джейк, – у нас правда нет времени. Если ты понял, где они держат отца…
– Никто его нигде не держит, – ответил Аттикус, глядя Джейку в глаза.
– Как это? А где же он тогда?
Аттикус захлопнул книгу, снова сделал глубокий вдох и сказал:
– Знаю, прозвучит глупо, но…
– Аттикус, давай уже…
– Папа поехал в Атлантиду.
Дэн еще ни разу не слышал, чтобы после чьих-то слов становилось так тихо и так неловко. Все словно окаменели.
– Атт, знаешь… – как можно осторожней начал Дэн, – нам всем сейчас нелегко, но Атлантида, как бы это сказать…
– …Не существует, – закончил Джейк.
Аттикус поправил очки и посмотрел на Эми.
– В старом городе, когда ты попросила наёмника отпустить папу, он же не понял, о ком речь. Так?
– Этих громил хорошо натаскали, – ответила Эми. – Соврут и глазом не моргнут, если надо.
– Знаю, – сказал Аттикус. – Но ты ведь ему поверила, да?
Эми вновь уставилась в стол, нахмурившись.
– Да, поверила, – наконец согласилась она.
– И я! – воскликнул Аттикус. – Тогда-то всё и встало на свои места.
– То есть ваш отец в Атлантиде? – спросил Дэн. – И что он там делает? Общается с русалками?
Аттикус не ответил. Он взял записи Оливии.
– Вот на этой странице он остановился.
– Да-да, с непонятными именами. Мы это уже обсуждали.
Аттикус поднял вверх указательный палец, призывая всех к вниманию.
– Почему непонятные? Вот последняя фраза, с которой мы так и не разобрались. «Двадцатый Хафсид обязуется хранить сочинения о поверженных стратегах».
Аттикус раскрыл тяжеленный труд в кожаном переплете. «Халифы Ифрикии» значилось на нем. Дэну казалось, он видит, как вертятся шестерёнки в голове друга.
– Хафсиды – правящая династия в Тунисе. С тридцатого по шестнадцатый век. Тунис кстати, назывался Ифрикией. Двадцатый Хафсид – это, видимо, двадцатый халиф, то есть правитель, из этой династии. Двадцатым был Абу Умар Утман бен Абул Хасан Мухаммад, известный под именем Утман.
– Ясно, – сказала Эми. – А «поверженные стратеги» – это кто?
– Это задачка посерьёзней, – согласился Аттикус. – Стратегами называли полководцев, и поверженных среди них было множество. Кого имела в виду Оливия – не ясно. Но я узнал кое-что о персонажах «Диалогов» Платона. Оказывается, прототипом Гермократа послужил реальный человек.
– Полководец! – подключился Дэн, как всегда восхищённый остротой ума Аттикуса.
– Именно! – подтвердил Аттикус. – И, видимо, не самый удачливый. Полководцем-то его назначали, но потом звание отобрали, потому что он проиграл уж очень много битв.
– А дальше что?
– Оливия имела в виду, что двадцатый Хафсид, то есть Утман, обязался хранить сочинения о поверженных стратегах, в нашем случае – это третий «Диалог» Платона, который должен был носить имя Гермократа.
– Но ты же сказал, что Платон его так и не написал.
– Так считается… – Глаза у Аттикуса заблестели. – А что, если написал?
– Подожди… – сказал Дэн. – Но к Атлантиде какое это всё отношение имеет?
– Никакого, – ответила Эми. – Аттикус, Дэн прав, это всего лишь миф.
– Про Трою то же самое говорили, – заговорил Джейк. – Пока Калверт и Шлиман её не откопали.
– Трою и Атлантиду сравнивать нельзя!
– Почему? – Аттикус потянулся за другой книжкой. – Вот второй диалог Платона «Критий». Здесь впервые в истории упоминается Атлантида. Насчёт Трои тоже все думали, что её придумал Гомер в своей «Илиаде». А потом её нашли.
– Слабо верится… – сказала Эми.
Пытаясь убедить друзей в своей правоте, Аттикус чуть ли не подпрыгивал на стуле:
– Государство с русалками и невероятными технологиями, которое ни с того ни с сего исчезло? Я и сам не верю в такое! Но могущественное государство, ушедшее под воду после стихийного бедствия? А почему бы и нет?
– Но Трою ведь нашли, – продолжала спорить Эми. – Технологии сейчас на таком уровне! Почему до сих пор никто не наткнулся на целый остров?
– Да кто знает, – ответил Аттикус. – Сколько веков минуло. Может, от Атлантиды ничего толком и не осталось. Или ищут не там. Карты в «Критии», к сожалению, нет.
– Может, в «Гермократе» есть, – предположил Дэн.
– Может, и есть, – сказал Аттикус. – Слушайте, отец всегда увлекался этими теориями. И как только он наткнулся на эту страницу, которая, вероятно, ведёт к решению загадки Атлантиды, он бросил всё и помчался куда-то, как на пожар.
Джейк нахмурился:
– Хочешь сказать, что его не похищали.
– Не-а! Он понял, что стоит на пороге невероятного открытия, быстро собрался и поехал. Поэтому у него дома такой кавардак. Ты же знаешь папу! Он наверняка так спешил, что просто свалил всё необходимое в сумку и даже дверь не удосужился закрыть.
– Так куда он направился? – спросила Эми.
– Для начала навести справки по Утману. Если понять, где он хранил третий диалог, можно и Атлантиду найти!
Подумав минуту, Эми покачала головой:
– Аттикус, вам с Джейком надо попытаться найти вашего папу, а мы с Дэном вернемся к поискам сильфия.
– Так и сделаем, – ответил Джейк. – Пошли, Аттикус, начнём с его дома.
– Стой! – воскликнул Аттикус, когда брат уже стоял у двери. – Я ещё кое-что не рассказал…
– Что?
Аттикус откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и широко улыбнулся. Выглядел он чрезвычайно довольным собой.
– Помните ту шутку Леонардо да Винчи? Оливия спросила, где искать сильфий, а он ответил…
– На афинском острове, – закончил за него Дэн. – Но…
И тут его осенило.
– Платон! – воскликнул Дэн. – Он же был из Афин, да?
– Родился и вырос там, – ответил Аттикус, взмахнув руками, словно фокусник. – Да Винчи назвал Атлантиду островом Платона. Там мы и найдём сильфий.
В комнате вновь повисла тишина. Голова у Дэна гудела, а Джейк, довольно ухмыляясь, повернулся к Эми.
– Кажется, – протянул он, – мы снова работаем вместе.
