– Так что, док?
– Шкварки, – с улыбкой ответила Нелли. – Я буду свиные шкварки.
Глава 21
В ту ночь Эми стояла на палубе в одиночестве, глядя на мерцающие в чёрном небе звёзды. Они вышли в открытый океан, где-то между побережьем Испании и Марокко. Куда ни глянь – только вода, ни единого проблеска света с земли. Наверное, то же самое видели моряки Карфагена и Атлантиды.
Она поднялась на капитанский мостик. Остальные были внизу, в кают-компании. Эми посоветовала ребятам отдохнуть, ведь самолёт за ними прилетит не скоро – не было топлива.
Эми села на корточки у огромного штурвала перед замком зажигания и вытащила ключ. Два ключа звякнули у нее в ладони, блеснув в лунном свете: новый и найденный ранее в вещах капитана. Подойдя к ограждению, она перевернула ладонь, и ключи с едва слышным бульканьем упали в воду. На секунду ключи вспыхнули серебром, а затем их поглотила тьма.
– Ты что здесь делаешь?
Эми обернулась. Джейк стоял у люка, ведущего в каюту экипажа.
– Ничего… Дышу свежим воздухом.
Джейк тоже поднялся на мостик и, прислонившись к перилам, устремил взгляд на море. Их окружала ровная гладь воды. Лишь кое-где перекатывались невысокие серебристые волны.
– Ты бы поспал пока, – беспокойно сказала Эми, – Самолёт прилетит только через несколько часов.
Джейк кивнул, не отрывая взгляда от воды.
– Как думаешь, они догадывались, что их ждёт?
– В смысле? Ты о чём? – неожиданная смена темы застала Эми врасплох.
– Об Атлантиде. Или Тартессе. Или как этот остров называли. Аттикус говорит, в мире, может, и не было больше таких великих городов. Наверное, они так гордились своими достижениями, что даже вообразить не могли, что им придёт конец. Это их и сгубило, готов поспорить. – Джейк оглянулся через плечо и посмотрел на Эми. – Уверенность в собственной непобедимости.
– Джейк…
– Раньше мы были так близки, что я наперёд знал, как вы с Дэном поступите в следующий момент. А что теперь? Теперь мы только и делаем, что ругаемся. И я знаю, к чему всё идёт, Эми.
В душе Эми вспыхнул порыв возразить ему, но тут же угас.
– Я тоже знаю, – едва слышно прошептала она.
Джек шагнул к Эми, и в этот самый момент тишину разорвал донёсшийся издалека гул двигателей. Джейк поднял голову: в небе мелькнули сигнальные огни гидросамолёта. В лунном свете блеснули крылья – самолёт разворачивался, заходя на посадку..
– Видимо, получилось прилететь пораньше, – сказал Джек. – Потом поговорим, надо позвать остальных.
Он хотел было уйти, но Эми схватила его за рукав.
– Ты чего?..
– Я лечу на Шпицберген. Одна.
– Что? Но, Эми…
– В Тунисе нас уже ждут журналисты, полиция и головорезы Пирса, – сказала Эми. – Единственный выход – лететь на Шпицберген.
– Пусть так, но не одной же! Папа сказал, что там никого нет и всё закрыто. Одна ты туда ни за что не проникнешь. А вместе…
– Я боюсь, что с вами что-то случится, – сказала Эми. – Ты прав, Джейк. Нельзя слепо верить в свою непобедимость. Пирс слишком хитер, слишком умён.
С рёвом двигателей и всплеском приводнился гидроплан. Эми отвернулась от Джейка. Теперь он схватил её за руку.
– Хорошо, – сказал он. – Пусть Аттикус и Дэн останутся здесь, но я лечу с тобой.
Эми посмотрела на Джейка и чуть не лишилась чувств. Несмотря на ссоры, на взаимные обиды, он был готов на всё, чтобы помочь. И она точно знала, что он сейчас чувствует, ведь она чувствовала то же самое. В душе у неё словно зажглась искра света.
Но стена страха, переживаний и угрызений совести не пала перед мимолётным приливом радости. Она знала, как поступить. Эми вспомнила бабушку, известную своей железной силой воли, и заставила себя посмотреть Джейку прямо в глаза.
– Я тебя не люблю, – сказала она, – Знаю, ты думаешь, что люблю. Тебе кажется, что между нами что-то есть. Но между нами ничего никогда не было и не будет.
На мгновение Джейк замер, а потом в его глазах словно что-то потухло. Внутри у Эми стало пусто, но взгляд она не отвела. Нельзя поддаваться. Джейк почти что выпустил руку Эми из своей. Самолёт держался футах в пятнадцати от их лодки. Пилот открыл дверь.
– Ключи зажигания я выбросила, – сказала Эми. – Но еды и воды достаточно, всё будет в порядке. А потом я кого-нибудь за вами пришлю. Если со мной что-то случится, собирайте всё, что есть на Пирса, и звоните в ФБР.
Джейк не успел и рта раскрыть, как Эми схватила рюкзак и прыгнула за борт. Удар о холодную воду выбил из её лёгких весь воздух, будто огромным кулаком дали под дых. Но уже через мгновение Эми вынырнула и поплыла среди слабых волн, приближаясь к самолёту: вот до него десять метров, пять, три…
Пилот наклонился и за руку вытянул её на широкий поплавок. Завернувшись в поданное им полотенце, Эми залезла в самолёт и обернулась, чтобы закрыть дверь.
Возле Джейка на палубе стоял Дэн. Он звал её, и на глазах у Эми появились слёзы.
Заработали двигатели самолёта, медленно завертелся пропеллер. Дэн скинул обувь, рубашку и нырнул в море. На миг темнота поглотила его, а затем на поверхности показались его тонкие белые руки. Пилот повернулся к Эми:
– Что мне делать?
– Взлетайте. Скорее! – сказала Эми, глядя на подплывающего Дэна. Еще несколько секунд, и он доберётся до поплавка.
– Но человек за бортом, – сказал пилот, перекрикивая шум двигателей. – Может…
– Взлетайте уже!
Эми захлопнула дверь и упала на сиденье. Даже сквозь гул пропеллера до неё доносились крики Джейка, Аттикуса и Дэна, от которых всё внутри у нее переворачивалось. Эми закрыла глаза. Шум двигателей нарастал, заглушая все другие звуки. Самолёт начал движение, набирая скорость. Вода заструилась под поплавками, и они на удивление тяжело поднялись в воздух.
Эми открыла глаза. Лодка стремительно отдалялась. Фигуры мальчиков уже едва различались. А затем всё превратилось в крошечную белую точку на чёрной глади воды.
Эми заставила себя посмотреть в лобовое стекло пилота: самолёт взмывал в темноту.
Глава 22
Проходя мимо палат, наполненных гулом медицинской техники и шипением аппаратов искусственной вентиляции лёгких, Нелли ощущала растущее внутри напряжение. Она уже который день собиралась навестить Фиске, но каждый раз убеждала себя, что слишком занята в лаборатории «Трайлон». Наконец отговоркам пришёл конец. Ей не хотелось идти в больницу не потому, что она не хотела видеть Фиске. Она терпеть не могла больницы. Даже такие хорошие, как больница доктора Каллендера, наводили на неё ужас.
Бабушка заболела, когда Нелли было двенадцать. Она все ещё помнит её в окружении больничной белизны. Бабушке приходилось терпеть противный белый свет больничных ламп и запах дезинфицирующих средств, как будто мало того, что она болеет. Сущее издевательство! Еда тоже никуда не годилась. Больных нужно окружать любовью и заботой, кормить тушёной говядиной с тимьяном и розмарином. А в больнице бабушка вынуждена была довольствоваться мясом непонятного происхождения и жалкими листиками салата. Десертом здесь называли унылый кусочек зелёного желе.
