Эми повернула на юг, где у подножья холма темнели силуэты построек. В снежном вихре они то появлялись, то исчезали, но Эми не сомневалась, что могла различить стены и крыши. Когда она до них доберётся, кто-нибудь обязательно выйдет помочь. Приведёт её в дом. Точно так в сердце отзывается мелодия «Вайле аниш».
* * *
Внезапно всё прояснилось. И теперь, когда она, оказавшись ближе, взглянула на здания, они не показались ей уж такими тёмными, ведь так? В них горел свет – теплые жёлтые огни плясали в окнах и над дверьми. Разве не уловила она древесный запах печного дыма и кухонного очага? Послышалось тёплое гудение голосов, восторженно перекрывающих друг друга.
Звуки окружили Эми и потянули к себе. Высвободив застрявшую по колено в сугробе ногу, Эми двинулась вперёд. Шла она мучительно медленно – пробиралась сквозь снег и темноту, а ветер обрушивал на неё всю свою мощь.
Эми собралась с последними силами, вызвав в памяти неясные образы всех своих друзей, которые ждут её там, внизу. Дэн. Аттикус. Джейк. Иан.
Эван.
Сознание вцепилось в это имя, показавшееся бесконечно далеким. Из недр сознания сердитый голос произнёс, что Эвана нет среди них, но Эми не могла понять почему. Как же Эвана могло не быть, ведь так чётко виделось ей его лицо? Ведь слышала же она его голос, так ясно, будто стоял он прямо перед ней? Эми склонила голову, отдав её встречному ветру, и побрела сквозь снег – надежда увидеть Эвана вспыхнула в ней и заставляла идти вперед.
Время двигалось необычно: растягивалось и сжималось, ускорялось, а потом замедлялось, словно ползло из последних сил. Эми почти перестала чувствовать холод. Из тела ушла дрожь. И, как ни странно, в нём разрасталось какое-то непривычное тепло. С рук слетели перчатки, куртка соскользнула с плеч и упала в снег. Эми оставила их и продолжила идти вперёд. Не нужны они больше. Скоро Эми придёт домой.
В конце концов снег прекратился и облака рассеялись. Над головой в ночи бесстрастно вспыхивали звёзды. Перед Эми развернулся белоснежный пейзаж, чистый и неподвижный. Нога ударила что-то твёрдое, Эми выбросила перед собой руки, чтобы не упасть, и упёрлась во что-то деревянное. Она посмотрела наверх и увидела тёмные бревна, уходящие в самое небо. По бокам тянулись неструганые доски. Стена.
Спотыкаясь, Эми прошла в широкий дверной проем; она нисколько не сомневалась, что здесь её встретят Грейс, Дэн и остальные, что вот-вот она почувствует запах готовящейся еды. Но вместо этого она обнаружила, что находится в пустой комнате, занесённой снегом, цвета слоновой кости. Белый пол. Запорошённые стены. Эми запрокинула голову и посмотрела вверх. Крыша исполосована зияющими брешами. Сквозь них видны звёзды.
Эми качнулась и упала навзничь, не почувствовав боли. Она провалилась в снег, такой мягкий, словно пуховая перина. Возникло чувство, что она плывёт, невесомая и наполненная мечтами, обратившись к тёмному небу. Какая-то часть сознания приказала ей встать и идти вперёд, но голос этот едва звучал, да и тело не собиралось подчиняться. Внутри у Эми всёотказывалось от борьбы, превращалось во что-то сморщенное и затвердевшее, будто семечко или косточка в сердцевине фрукта. Тело превратилось в раковину с толстыми и нечувствительными стенками. Мир исчез, остался лишь далёкий шёпот дуновения откуда-то сверху.
Эми! Эми, ты меня слышишь?
Это Дэн. Он стоял с нею рядом, все тот же Дэн, каким запомнила его, прежде чем уйти. Эми потратила последние оставшиеся силы, чтобы до него дотянуться, но рука скользнула по воздуху.
– Я в порядке, – прохрипела она. – Я слушала «Вайле анос».
Вспышка белого света, и Эми стала невесомой, поднимаясь из снега. Дэн исчез, и теперь рядом очутился Джейк, он куда-то скользил, губы двигались, но беззвучно, его ладонь на её руках. Порыв ветра, и Джейк превратился в Эвана, Эван превратился в отца, а затем – в мать. Эми почувствовала, как болезненно сжалось сердце. Как здорово, что все они здесь. Как здорово возвращаться домой.
Глава 25
Кара захлопнула ноутбук и откинулась на спинку большого кожаного кресла. Она без устали готовилась к следующей схватке с Галтом и теперь чувствовала боль во всём теле.
Из коридора снизу послышалось, как дверь отцовского кабинета распахнулась и захлопнулась. Галт вошел туда несколько часов назад. С тех пор Кара различала только шёпот голосов, прерываемый вспышками смеха.
«Смеются надо мной».
С того времени как в спортзале она потерпела поражение, отец стал больше времени проводить с Галтом, а ей приходилось помогать матери с годовой инвентаризацией плюшевых мишек. Попадись ей хотя бы ещё один медведь, она бы точно закричала.
Раздались шаги – Галт и отец разошлись по своим комнатам, захлопнув за собой двери. Дом погрузился в тишину. Кара вышла из комнаты и побрела в темноте. Из кухни, пройдя через гостиную, она направилась к открытой двери пустого отцовского кабинета. Когда они с Галтом были детьми, то часто проверяли друг друга на смелость, подначивая друг друга с каждым разом на большее. «Спорим, тебе слабо коснуться двери и вернуться? А спорим, тебе вдвойне слабо войти внутрь?»
Теперь же Галт входил в кабинет, закрыв за собой дверь, усаживался там и проводил часы за разговорами, а её не пускали. «Почему именно он?» Кара изо всех сил старалась понять.
«Потому что он меня побил. Потому что он быстрее. Сильнее. Умнее. Лучше».
Понимание свинцовым грузом навалилось ей на плечи. Кара вышла из отцовского кабинета и направилась обратно к себе. Возможно, если не думать об этом сейчас, утром будет лучше. Она остановилась и, услышав чьи-то шаги, отпрянула назад. Это отец. Что он делает на кухне в такой поздний час?
Отец зажёг верхний свет и сунул руку в шкафчик. Достал оттуда соковыжималку и разные порошки, а затем бутылочки для семейного белкового коктейля.
«Готовит нам коктейли на утро, – подумала Кара. – Столько лет нам их дает, а как готовит – ни разу не видела».
Он принялся выжимать самые разнообразные фрукты и овощи: яблоки, виноград, персики, брокколи, капусту и какую-то странного вида траву. В каждую бутылочку наливал равное количество получавшегося сока, добавив после по ложке белкового порошка. Затем из кармана достал какой-то предмет и поднял его к свету.
Крохотный стеклянный пузырёк, наполненный на вид густой зеленоватой жидкостью. Отец вытащил из кармана шприц и сорвал защитную упаковку. Погрузил иглу в пузырёк и наполнил шприц жидкостью.
Кара наблюдала, вне себя от изумления. «Это не белковый порошок, – подумала она. – Это лекарство! Или наркотик! Что он делает?»
Пирс поднес кончик иглы к горлу бутылочки Галта и аккуратно впрыснул в неё содержимое шприца. Длинная струя ударила в коктейль, предназначенный брату. Когда шприц опустел, Пирс хорошенько встряхнул бутылочку и убрал в холодильник. Затем взялся за бутылочку Кары, но на этот раз набрал в шприц меньше половины, прежде чем выдавил содержимое в её коктейль. Закрыв бутылочку, встряхнул и поставил в холодильник рядом с первой. Он убрал за собой, погасил свет и ушел.
