– И что же с тобой прикажешь теперь делать? – прищурился старик.
– Зачем со мной что-то делать? – спросила растерянная Варя. – Я бы домой вернулась, но темно, я дорогу не найду, и фонарика нет…
– Домой? В Москву, что ли? – Дед откровенно улыбнулся.
Он издевался над ней?! «Господи! Да что же это такое?!» А она-то думала, Гоша все объяснит, а вместо объяснения сумасшедший старик, лачуга где-то в горах, приближающаяся ночь и ни малейшего проблеска, ничего, что помогло бы ей разобраться.
– Похоже, она ничего не знает, а? – спросил старик у Гоши.
– Что я должна знать?! – не выдержала Варя. – Вот он, – она указала на Гошу, – притащил меня сюда зачем-то, всю дорогу на что-то намекал, капище показал. А я намеков не понимаю! И мне страшно, да! Страшно! И вам должно быть стыдно!
И она позорно разревелась.
– Ну вот, – сухая старческая ладонь провела по ее волосам, похлопала по плечу, – ну прости, прости меня, старика. – Дед сел рядом на топчан. Варя судорожно вздохнула и быстро вытерла слезы.
– Я правда ничего не понимаю, – жалобно сказала она.
– Не реви, – сурово бросил Гоша, – на турбазу тебе нельзя, могла бы и сама догадаться. Ты же видела…
– Погоди. – Старик жестом остановил его, – Варвара, откуда ты знаешь тех, с кем приехала?
– Девчонок? – переспросила Варя. И рассказала о том, как познакомилась с ними на остановке и как потом они вместе приехали, поселились. О директоре рассказала и о тетке, не забыла Леню, упомянула о Дэне. Старик и Гоша не перебивали, слушали внимательно, время от времени переглядываясь.
– Дэн, говоришь? – только раз переспросил старик.
– Да, так его зовут, – подтвердила Варя, – он тренер, во всяком случае, девчонки мне так его представили. Только зачем вам все это? Турбаза сдана в аренду, там сейчас спортсмены отдыхают, а Дэн у них главный, как я поняла.
– А ты, значит, тоже спортсменка? – насмешливо спросил Гоша.
– Я? Н-нет. – Варя не понимала, к чему они клонят, она вообще ничего не понимала.
– Так какого же ты лешего осталась на турбазе? – чуть не взревел Гоша. – Я тебя спрашиваю?
– Тихо, тихо! – урезонил его дядька Спиридон.
– Не могу я тихо, – чуть сбавил тон Гоша, – они Леньку чуть не убили, а все из-за нее, – и он обвиняющее уставился на Варю.
Его взгляд ужасно возмутил ее. Он обвинял ее в страшных вещах, обвинял так, как будто она действительно была виновата. Но Варя не чувствовала за собой никакой вины.
– Эй, послушай, – быстро заговорила она, – прежде чем бросаться обвинениями, сначала докажи! Я Лене никогда зла не желала. Я и знакома-то с ним почти не была. Виделись два раза. Он днем приходил, спрашивал, пойдем ли мы на дискотеку, я сказала «посмотрим». Вот и все! Больше я его не видела. На следующий день от ребят узнала о том, что с ним произошло. И, между прочим, на тебя подумала. Шлялся какой-то ненормальный по турбазе и пугал! – бросила она с вызовом.
Старик крякнул и обратился к Гоше:
– Это она о тебе…
– Ленька мой друг, – угрюмо произнес он.
Варя поперхнулась и закашлялась. Старик похлопал ее по спине.
– Твой друг? – переспросила Варя, отдышавшись.
– Да, а что тут удивительного? – набычился Гоша.
– Послушайте, – взмолилась Варя, – я здесь уже час сижу, но так ничего и не узнала. Вы меня что, похитили? Потому что я якобы виновата в том, что случилось с Леней? Бред, – добавила она, покачав головой.
Старик вздохнул:
– Никто тебя не похищал. И, конечно, ни в чем ты не виновата. Попала в ненужное время в ненужное место, так бывает.
– Вы продолжаете говорить загадками, – Варя насупилась, – я не дурочка, вижу, вы что-то пытаетесь скрыть, а сначала все выпытывали, как будто вражеского шпиона поймали. Может, вы меня перепутали с кем-то? Повторяю! Я приехала в гости к тетке, она договорилась с директором турбазы о том, что я немного отдохну здесь, по дороге познакомилась с девочками, подчеркиваю: случайно познакомилась! У них были путевки на эту турбазу… – Варя осеклась.
– Так что же? – подбодрил ее старик, – ты не заметила ничего необычного или, скажем так, странного в поведении твоих новых знакомых?
– Нет! А вот Гоша мне действительно показался странным, даже чокнутым! – Она с обидой взглянула на парня. Тот пожал плечами.
– Она знает больше, чем говорит, – буркнул он в ответ.
– Не знаю я ничего! – взвизгнула Варя. И в самом деле: не рассказывать же им свои сны? Сны ничего не значат, это лишь ее расстроенное воображение. – Меня будут искать! И обязательно найдут!
– Кто?! – хором воскликнули Гоша и старик.
Варя опешила:
– Как это кто. Полиция, родители…
– А, ну да, – равнодушно согласился старик.
– Вам это так не сойдет, – неуверенно добавила Варя.
Старик улыбнулся и, опустив голову, задумался. Гоша сидел молча, глядя куда-то в сторону.
XIII
Наконец дядька Спиридон встряхнул головой, огляделся. Свечной огарок совсем растаял. В хижине стало темно. Только крохотная искорка лампадки мерцала в углу.
Старик негромко приказал Гоше пошарить в ящике стола и зажечь новую свечку. Варя забилась угол и сидела тихо. Ее начало клонить в сон, но спать никак нельзя! Несколько раз глаза предательски закрывались, и она провалилась в дрему, но почти мгновенно просыпалась, рывком выдергивая себя из дремоты.
Гоша нашел свечку, точнее не свечку, а огарок, зажег его. Потом вышел на улицу и вскоре вернулся с охапкой хвороста. Присел у печки. Вскоре потянуло дымом, загудело пламя. Гоша поставил на печь закопченный чайник. Все это время и старик и Варя не проронили ни слова. Чайник вскипел. Старик с трудом поднялся, разминая затекшую спину, подошел к печи, и почти сразу запахло чем-то пряным, ароматным. Леня снял с крючка две кружки, нашелся и стакан. Варя наблюдала, как он поставил на стол посуду, как дед снял со стены мешок с сухарями и выложил их в миску.
– Знал бы, ежевики бы собрал, – пробормотал он, – ну, ничего, вот, медку попробуйте. Знатный медок, мне его знакомый пасечник приносит…
«Как он тут живет? – с удивлением подумала Варя. – Один, в этой хижине, питается сухарями… Кто он такой?» Ей даже стало жаль старика.
Тем временем Гоша разлил из чайника пахучий напиток, заваренный на травах. Пододвинул Варе стакан.
Старик повернулся к образу и коротко, негромко помолился. Гоша перекрестился, Варя, глядя на него, тоже.
Сели к столу. И тут Варя ощутила настоящий голод. Еще бы! Сегодня она толком ничего не ела и на ужине не была. Потянулась за сухарем, разгрызла, он оказался старым и невкусным, чуть зуб не сломала. Но дед и Гоша окунали сухари в чай, мазали медом и ели, даже, кажется, с удовольствием. Варя попробовала, и ей неожиданно понравилось. Умяв три или четыре сухаря, она почувствовала, что рот ее наполнен тягучей сладостью, и она больше не сможет проглотить ни кусочка. Варя запила сладость чаем – стало гораздо лучше, и сонливость прошла.
