Сыщики переглянулись. Потом Виктор Ярыгин откашлялся и официальным тоном заявил, обращаясь к хозяйке усадьбы:
– Госпожа Вдовина, извещаю вас, что вы являетесь важным свидетелем по делу о новом преступлении, совершенном в вашей усадьбе. Поскольку вы уже находитесь под подпиской о невыезде, я считаю пока излишним избирать в отношении вас другую, более строгую меру пресечения. Однако такое решение может быть принято после всестороннего изучения материалов дела. Вы не должны покидать пределы усадьбы, не должны оказывать давление и какое-либо воздействие на других свидетелей данного преступления. О возможных изменениях вашего статуса в данном деле вас известят. И еще: попрошу вас отдать мне вашу шаль. Извините, но это необходимо в интересах расследования. Эта вещь, как и пуговица, найденная у убитого, является вещественным доказательством.
– Моя шаль? – спросила потрясенная Ирина Васильевна. – Но… Впрочем, если это так надо…
И она сняла с плеч дорогую накидку и отдала ее следователю. После чего, повернувшись к полицейским, Ярыгин скомандовал:
– Все, давайте грузить тело, и поедем.
Спустя десять минут две полицейские машины выехали из ворот парка и покатили в сторону Кашина. Гуров и Ирина Васильевна провожали их: Гуров – из чувства профессиональной солидарности, Вдовина – видимо, прощаясь с садовником. Когда ворота парка закрылись, Ирина Васильевна повернулась к сыщику и спросила:
– Лев Иванович, я не совсем поняла вашего коллегу. Что он такое говорил насчет изменения моего статуса? И о другой мере пресечения? Что он хотел этим сказать?
– Он хотел вас предупредить, что вас могут переквалифицировать из свидетеля в обвиняемую, – отвечал Гуров. – Предъявить обвинение в убийстве Петра Леонидовича. И посадить в тюрьму.
Глава 22
– Но как же это? – воскликнула Вдовина. – Почему? Чтобы я могла убить?! И кого? Человека, которого я уважала? Какой бред!
– Я понимаю, как это обвинение выглядит для вас, – сказал Гуров. – Но взгляните на это дело с позиции следователя. Петр Леонидович найден мертвым. Заключения врача еще нет, но, скорее всего, он умер от разрыва сердца. И в такое состояние его сердце пришло не случайно: характер следов говорит о том, что Брянцев бежал. Бежал, спасался от кого-то. И этот кто-то была женщина – на дорожке я нашел женские следы. Отпечаток неотчетливый, обувь опознать будет трудно, но это явно следы от женских туфель. И вдобавок мы находим пуговицу, зажатую в руке погибшего.
– Так она была у него в руках?!
– Да. Такое впечатление, что Петр Леонидович боролся со своей преследовательницей и во время этой схватки оторвал пуговицу. Хотя постойте: как же он мог с ней бороться, если ее следы не доходят до тела? Если только схватка была там, где обрываются женские следы…
– Послушайте, Лев Иванович, но ведь это полная глупость! – прервала его рассуждения Ирина Васильевна. – Вы только вдумайтесь в то, что сами говорите: «Схватка, они боролись…» Вы взгляните на меня. По-вашему, я способна вступить в борьбу с крепким мужчиной, каким был Петр Леонидович? Пусть даже у него было слабое сердце, но руки-то у него были совсем не слабые! Он делал в саду всякую работу, в том числе и тяжелую. Я просто не могла с ним бороться!
– Полностью с вами согласен, Ирина Васильевна! – заверил ее Гуров. – Я вам говорю о том, как весь этот эпизод может выглядеть с точки зрения следствия. Следователь находит в руке убитого вашу пуговицу и начинает выстраивать картину, как она может выглядеть. Хотя все могло быть совсем иначе. Например, кто-то, кто задумал убить садовника, а вину свалить на вас, мог заранее срезать пуговицу с вашей шали… Нет, вернее, вырвать ее с нитками, чтобы создать впечатление, что пуговица утрачена во время борьбы. Затем убийца отправился в парк, погнался за несчастным Брянцевым и, когда тот упал без чувств, вложил пуговицу в его руку. Вот так все могло обстоять на самом деле. Но это лишь моя реконструкция. Пока что ничто не говорит в ее пользу. Мы даже не можем назвать имени этого предполагаемого убийцы. Или вы можете это сделать?
Вдовина слабо покачала головой:
– Нет, я не знаю… Кто мог убить Петра Леонидовича? И, главное, за что? Он никому никогда не делал зла. Добрейший человек…
– Его могли убить как свидетеля, – объяснил Гуров. – Опасного свидетеля.
– Вы имеете в виду, что это он нашел тело Аркадия? Но он все, что видел, уже рассказал следователю…
– Нет, я имею в виду другое, – покачал головой Гуров. – Я имею в виду мой разговор с Брянцевым. Он хотел мне рассказать что-то важное. И этот разговор невольно прервали вы, когда нашли нас в парке. Петр Леонидович засмущался и ушел. А тот, о ком хотел сообщить садовник, мог находиться где-то поблизости и слышать весь наш разговор. Он понял, что этим же вечером Петр Леонидович выдаст его тайну. И принял меры…
– Но кто же это?! – воскликнула Вдовина. – Кто этот загадочный убийца?
– Этого я не знаю, – отвечал Гуров. – Пока не знаю. Зато я знаю вот что – вам, Ирина Васильевна, надо отдохнуть. На вас, что называется, лица нет.
– Да, я пойду… пойду к себе… – сказала хозяйка усадьбы. – У меня что-то голова разболелась. И потом, холодно…
Она зябко охватила плечи руками.
– Позвольте, я вам свой пиджак предложу, – сказал Гуров, снимая пиджак и готовясь накинуть его на плечи женщины. Но тут он услышал за спиной знакомый голос:
– Давайте лучше я маме что-нибудь предложу.
Гуров обернулся. Рядом стоял Андрей Вдовин, и в руках у него была его куртка, которую он тут же и набросил матери на плечи.
– Мне Сургучев сказал, что Петр Леонидович мертв, – сказал он. – И что ты пошла сюда. А что случилось?
– Если хочешь, я тебе объясню, что случилось, – сказал Гуров. – Но потом. А пока проводи мать домой. Ей надо отдохнуть и принять что-нибудь от головной боли.
– Хорошо, я провожу, а потом найду вас, – сказал Андрей. – Во-первых, хочу услышать, что случилось с садовником. А кроме того, мне самому хотелось вам кое-что рассказать. Когда сегодня мы с Ленкой ездили в город, я там видел одну сцену. Тогда мне показалось, что тут нет ничего особенного, но теперь мне хочется об этом вам рассказать. Где мне вас можно будет найти?
– Скорее всего, в дежурке, – отвечал Гуров. – Хочу с Егором побеседовать.
Они вместе дошли до дома и в холле расстались. Андрей повел мать наверх, бережно поддерживая ее за руку, а Гуров направился в дежурку. Там перед монитором все так же сидел Егор Кошкин.
– Ну что, как идет дежурство? – спросил сыщик.
– Если судить по этому монитору, то все в ажуре, – отвечал охранник. – А на деле, как я понимаю, все наоборот. Мне Маринка сказала, что Сургучев нашел в парке Петра Леонидовича, мертвого. Это что, правда?
– Правда. И должен сказать, что настоящая правда еще хуже, – отвечал Гуров. И он коротко рассказал охраннику о событиях этого вечера. Закончив, он спросил: – Ты мне вот что скажи. Что конкретно ты можешь увидеть на своем мониторе? Только ворота и прилегающую часть парка?
