Сергей усмехнулся, а затем, заложив ладони за голову, плавно, без рывков, подтянулся и коснулся левым локтем правого колена. Выдохнул. Передышки делать не стал, сложился еще раз. Теперь уже правый локоть соприкоснулся с левым коленом. Это движение далось Сергею немного труднее и отозвалось глухой болью в области поясницы. Застарелая травма напоминала о себе с завидным постоянством. За долгие годы он привык к ней. Сжился с нею…
Совершить десять подходов по семь жимов у Сергея не получилось. После шестого подхода он понял, что достиг предела своих возможностей. Однако, будучи человеком упрямым, занял исходное положение на тренажере, но подтянуть тело так и не сумел. Ни разу. Пот застилал Сергею глаза. Поясница протестовала против любой формы насилия над ней.
Скрежетнув зубами, он слез с тренажера и негромко произнес, обращаясь к самому себе:
– Ничего. Это ничего… Не получилось сегодня, получится завтра. Терпения у меня – хоть отбавляй. Я справлюсь… Я с этим обязательно справлюсь. – Он зло покосился на тренажер, затем перевел взгляд на огромное, вполстены, зеркало, встретился глазами с собственным отражением и, усилием воли заставив себя успокоиться, повторил:
– Это ничего…
Сняв с вешалки полотенце и накинув на плечи «олимпийку», Сергей направился к выходу из тренажерного зала. Уже у самого порога вспомнил, что не взял ключи с подоконника, вернулся, чтобы забрать их, и вышел в темный коридор. Но воспользоваться ключами он так и не успел. Тень человека, шагнувшего из темноты, проворно набросила на шею Сергея стальную удавку. Он рефлекторно попытался вырваться, но тщетно. Человек позади него прекрасно знал свое дело. Никаких лишних суетливых движений, никаких осечек, способных дать жертве шанс на спасение, никаких колебаний. Стальная петля все туже и туже смыкалась на шее Сергея. Перед глазами поплыли радужные круги. Зрачки выкатились из орбит.
Из последних сил он изловчился и лягнул убийцу ногой, попал по колену. Нападавший зашипел, но хватки не ослабил. Из темноты выплыла фигура еще одного человека. Низко надвинутая на глаза кепка с широким козырьком скрывала половину лица. Сергей мог заметить только плохо выбритый подбородок неприятеля и небольшого размера косой шрам на правой щеке.
Щелкнул складной нож, выплевывая остро отточенное «жало». Губы над небритым подбородком слегка шевельнулись:
– Помочь?
– Не надо, – пропел бархатный баритон над ухом Сергея. – Я уже закончил. Шея у бычары, конечно, крепкая, но куда ей против стали?
– Как скажешь, – покорно сложил нож мужчина в кепке, – мне же меньше мараться.
Сергею показалось, что он добавил еще что-то, но эти слова уже проскользнули мимо его угасающего сознания. Тело его дважды дернулось в предсмертных судорогах и обмякло. Связка ключей выскользнула из ослабевших пальцев и с металлическим лязгом приземлилась на кафельный пол.
Обладатель бархатного баритона так же легко и проворно сдернул стальную леску с шеи жертвы и отступил на пару шагов назад. Бесчувственное тело опрокинулось на спину. На всякий случай убийца присел на корточки, достал из кармана пальто круглое дамское зеркальце, некогда являвшееся частью пудреницы, и поднес его к губам распластанного на полу Сергея. Через пару секунд он удовлетворенно кивнул.
– Готов? – коротко поинтересовался второй мужчина.
– Да. И, как видишь, никакой крови. Все чисто. Зачем нам кровь, верно? Мы же – не мясники какие-нибудь.
– Не мясники, – с мрачным видом согласился мужчина в кепке.
Обладатель бархатного баритона неторопливо убрал в карман сначала зеркальце, затем свернул стальную леску и отправил ее следом. Не снимая с рук черных перчаток, он быстро и сноровисто обследовал карманы жертвы. Забрал паспорт, мобильный телефон, бумажник. Сорвал с шеи золотой крестик.
– Все должно выглядеть как банальное ограбление, – пояснил он, хотя напарник и так прекрасно понимал мотивацию его действий. – В этом районе ошивается полно наркош.
– Забери еще и «олимпийку», – посоветовал второй мужчина.
– Хорошая мысль. Котелок у тебя, я смотрю, варит. – Убийца сдернул с трупа «олимпийку», задумчиво почесал кончик носа и сказал: – Ну, вроде бы все. Уходим.
Напарник согласно кивнул.
Оба мужчины бесшумно двинулись по темному коридору. Покидать здание через центральный вход они не стали. Свернули направо, миновали подсобки и вышли через неприметную металлическую дверь рядом с пожарной лестницей. План здания и прилегающей к нему территории был им хорошо известен.
До припаркованного автомобиля у закрытого еще полгода назад на ремонт модного бутика они дошли переулками за пять с небольшим минут. Мужчина в кепке расположился за рулем, напарник сел рядом. Негромко заурчал двигатель.
– Шефу звонить будем?
– Потом. Давай сначала уберемся отсюда подальше.
– Лады.
Автомобиль мягко тронулся с места.
Елена Столярова бережно прижимала к груди семейный альбом и явно не торопилась отдавать его в руки сыщиков. Шестилетний Артемка забрался на диван рядом с матерью и уткнулся ей в плечо. Елена машинально погладила сына свободной рукой по светлым кудрявым волосам. Он слегка повернул голову и, хитро прищурившись, показал Крячко язык. Полковник улыбнулся и подмигнул мальчишке. По его мнению, сын Столяровых был очень похож на юного Владимира Ульянова, в советские времена озорно взиравшего на всех вокруг с октябрятских значков. И светлые волосы Артем явно унаследовал от отца, Елена была жгучей брюнеткой.
– Елена Тимофеевна, – протягивая к ней руку, произнес Гуров, – вы ведь прекрасно понимаете, что нам нужно взглянуть на этот альбом.
– И мы вернем вам его в целости и сохранности, – поддержал напарника Крячко, легонько отталкивая ногой трехцветного котенка, упорно трущегося о его левую лодыжку. – Нам не нужны ваши семейные фотографии. Но взглянуть на них мы обязаны…
– Зачем? – В глазах Столяровой стояли слезы. – Я предоставила вам доступ к компьютеру Гены, ко всем его документам… Я показала вам все остальные фотографии. Но эти… Тут только семейные, поймите. На этих фотографиях исключительно члены нашей семьи. Даже Гена никогда не прикасался к этому альбому. К нему, кроме меня, вообще никто не прикасался. Это мой маленький мир… Как вам объяснить?..
– Не нужно ничего объяснять, – спокойно парировал Гуров. – Мы все прекрасно понимаем, Елена Тимофеевна. Но и вы нас поймите. Мы не имеем права не отработать все возможные варианты. И мы вам не враги. Мы делаем все возможное для того, чтобы выяснить, кто и зачем убил вашего мужа…
– Я уже говорила вам, – всхлипнула женщина, – что ни у кого не было причин убивать его.
– И тем не менее он мертв.
– Это какая-то ошибка. Гена стал… случайной жертвой.
– Возможно, – предпочел не вступать в споры полковник. – Но это тоже нужно доказать. Мы должны помочь вам, Елена Тимофеевна… И выполнить свою работу.
