Второй убийца тоже рванул к выходу. С холодным оружием в руке против огнестрельного он не рискнул продолжить схватку. Снова скрипнули петли подъездной двери. Станислав, одной рукой удерживая пистолет на весу, а второй зажимая рану на боку, отлепился от стены. Его больше не атаковали. Кто бы ни были эти двое, жаждавшие прикончить его в темном подъезде собственного дома, они обратились в бегство. Крячко шагнул к выходу и, выбравшись из подъезда, бегло огляделся по сторонам. Противники уже успели скрыться из поля зрения. Во всяком случае, в глухом заснеженном дворике их не было. Он опустил пистолет, вернулся в подъезд, поднялся на третий этаж и предпринял попытку открыть дверь квартиры собственным ключом. Получилось не очень ловко. Боль в боку сковывала движения.
Дверь неожиданно широко распахнулась, и к нему кинулась Екатерина:
– О боже! Стас! Что случилось? Я слышала выстрелы…
– Не ты одна, – попытался он улыбнуться.
Девушка помогла ему войти и включила свет в коридоре.
– В тебя стреляли? Господи! – заметив кровь, воскликнула она. – Ты ранен! Я вызову «Скорую»!
Станислав остановил ее, удержав за руку, присел на тумбу для обуви и с трудом стянул с себя куртку. Нижняя часть рубашки и верх брюк были пропитаны кровью.
– Подожди!
Он разорвал рубашку в том месте, где нож покушавшегося порезал ткань. Слегка опираясь на руку Екатерины, поднялся на ноги и осмотрел рану в большом зеркале. Клинок действительно прошел по касательной, но гораздо глубже, чем Станислав мог себе представить.
– Не надо «Скорой», – покачал он головой. – Пострадала только моя жировая складка. И репутация крутого полицейского. А еще цветы…
– Цветы? – удивилась девушка. – Какие цветы?
– Я нес для тебя букет. Очень большой и красивый. Почти такой же красивый, как ты… Но он пал в неравной борьбе…
– Господи, Стас! О чем ты говоришь? – Екатерина вновь усадила его на тумбу. – К черту букет! К черту все на свете!.. Нужно остановить кровь.
– Тут спорить не буду. Поможешь? Нам понадобятся бинты и водка. Бинты в ванной, в аптечке на стене. Водка на кухне, в холодильнике.
– Поняла. Сейчас я все принесу.
– Нет, подожди! – Он снова схватил ее за руку. – Еще кое-что.
– Что?
– Поцелуй.
– Стас, давай не сейчас, – нервно проговорила Екатерина, но все же склонилась и чмокнула его в губы. После чего стремительно покинула прихожую.
Крячко устало привалился к стене. Рана не вызывала у него опасений, ни одного жизненно важного органа задето не было. Но он все еще продолжал терять кровь. Где-то вдалеке послышался завывающий вой сирен – это бдительные соседи, услышав выстрелы, все-таки позвонили в полицию. Крячко чертыхнулся. Романтический вечер был безжалостно испорчен.
Екатерина вернулась с упаковкой бинтов и початой бутылкой водки. Присела на корточки перед полковником, хотела было продезинфицировать рану, но Станислав снова воспротивился:
– Ты чего творишь?
– Что? Хочу обработать твою рану.
– Это лишнее. Просто помоги мне перебинтоваться.
– А зачем тогда водка?
– Это мне. – Крячко забрал у нее бутылку и тут же, приложившись к горлышку, сделал довольно внушительный глоток.
– Стас, это не игрушки. Ты осознаешь, что ранен? – неодобрительно покачала головой Екатерина.
– Конечно, – улыбнулся он. – Мне в такие игрушки почти каждый день играть приходится. Не волнуйся ты так, детка. Мы еще поживем. Если ты, конечно, перестанешь читать мне нотации и начнешь бинтовать.
Екатерина молча подчинилась. Пока она накладывала первые слои бинтов, надежно стягивая рану, Крячко глотнул еще водки. Все с той же улыбкой на лице он наблюдал за тем, как девушка ловко и сноровисто управляется с бинтами. Екатерина почувствовала его взгляд и подняла голову. В ее бездонных, как омут, глазах по-прежнему присутствовала обеспокоенность.
– Это пулевое ранение? – спросила она.
– Нет. Ножевое. На меня напали исподтишка, как на Цезаря. Но мне в отличие от него удалось отбиться. Хотя противников было не меньше.
– А кто стрелял?
– Я.
Екатерина закончила перевязку и присела рядом со Станиславом на край тумбы. Осторожно взяла его за руку. Их пальцы переплелись.
– Ты напугал меня до чертиков, – призналась она дрогнувшим голосом. – И часто такое случается? При твоей работе?
– Гораздо чаще, чем хотелось бы. Держи! – протянул он ей бутылку водки. – Глотни для снятия стресса. И прости меня!
– За что?
– За то, что заставил тебя переживать.
– Ты хотя бы их видел?
– Кого?
– Тех, кто пытался тебя убить.
– Было слишком темно, – покачал головой Стас. – Но у меня есть подозрения, кому я так пришелся не по душе. Пару дней назад одного парня убили тем же самым способом, каким пытались расправиться и со мной… С этим ничего не поделаешь, малыш. Такая уж у меня профессия.
Она все еще держала бутылку в руках, но пить не торопилась. Видно было, что Екатерина не привыкла принимать спиртное вот так, из горлышка, без соответствующей закуски.
– Пей-пей, – ободряюще улыбнулся Крячко. – Помянем безжалостно убитый этими поножовщиками наш романтический вечер.
Девушка сделала небольшой глоток и поморщилась. Станислав накрыл ее губы своими. Поцелуй получился затяжным.
– Я не так, конечно, все представлял, – на выдохе произнес полковник, на мгновение отпуская ее сладкие податливые губы. – Но и так тоже хорошо.
Она легонько шлепнула его ладонью по плечу:
– Дурак ты, Стас!
– Не спорю.
И тут в дверь позвонили. Требовательно и настойчиво. Один раз, потом второй, третий…
– Товарищ полковник! – послышался за нею чей-то голос. – Товарищ полковник, откройте!
– Идите к черту! – рявкнул Станислав. – Я занят!
– Товарищ полковник, нам поступил сигнал…
– А я сказал: убирайтесь! Приходите завтра. Все – завтра.
Он опустился перед девушкой на колени, и Екатерина блаженно закатила глаза…
Глава 5
– Здесь все, чем мы располагаем, полковник, – виновато улыбнулся Шостиков и отодвинулся вместе со стулом, давая возможность Гурову занять место напротив компьютера. – К сожалению… Нам предоставили ограниченный доступ к информации по тому делу два года назад. Почти так же, как и вам.
– Вы уже работали в то время? – спросил сыщик.
– Работал. И я хорошо помню ту историю. – Шостиков пригладил рукой свои и без того прилизанные реденькие волосы темно-пепельного цвета. – Она наделала немало шума. И неудивительно. Ничего подобного в мире спорта до тех пор ни разу не случалось. Пять жертв. Пять! Не знаю, как вас, но меня подобная цифра просто ужасает.
