– То есть теперь Марианна знает, что идет расследование?
Всеслав кивнул.
– Она единственная, кроме Неделиной, кто участвовал в розыгрыше. Госпожа Былинская отвечала за вторую часть плана – мнимые похороны.
Перед ним возникло милое, испуганное лицо Марианны – большие карие глаза, маленький, чуть вздернутый носик, нежные щеки, покрытые румянцем. Волосы она заплетала в толстую короткую косу, закалывая ее на затылке снизу вверх.
– Варвара Несторовна сказала мне, что вы – детектив, который разыскивает Зинаиду, – сказала она, опустившись на стул рядом со Смирновым. – И хотите поговорить со мной.
– Так и есть, – кивнул он.
– Но… я ничего не знаю!
– Тогда я буду задавать вопросы, а вы – отвечать на них.
– Хорошо…
Марианна была встревожена. Она озиралась по сторонам, теребила в руках сумочку.
– Вы должны были привезти гроб в квартиру Губановой?
– Да. Я сделала это. Купила… гроб и… привезла. Грузчики втащили его наверх. Я дождалась, пока они спустятся, и позвонила. Дверь открыла Зинаида. У нее изменилось лицо, когда она увидела… ну, вы понимаете. Одно дело – просто говорить, и совсем другое – увидеть воочию. Нам обеим стало жутко. Однако я переборола себя и сказала, что нужно положить внутрь что-то тяжелое. Мы притащили с балкона мешок с картошкой… и тут Зинаида истерически захохотала. Я шикала на нее, мол, соседи услышат, что подумают? Но она никак не могла успокоиться. Потом говорит: «Если бы я не была так одинока и не нуждалась в деньгах, то послала бы Варвару с ее извращениями к черту!»
– Выходит, Губанова делала это против своей воли?
– Нет. Сначала это нас даже забавляло… Но последние штрихи… этот ужасный гроб… Думаю, мы обе почувствовали, что затея не такая уж и безобидная. Этот мешок с картошкой… отвратительно! За окном темно, ветер воет… снег… А мы с Зиной сидим на полу возле открытого гроба…
Она вздрогнула. Воспоминания о тех событиях не доставляли ей удовольствия.
– И что потом?
– Нужно было прибить крышку гвоздями, чтобы… гроб не открылся и… картошка не вывалилась. Бред какой… Зина принесла молоток. Она сказала, что живет одна и привыкла все делать сама, так что гвозди забьет без проблем и… я могу идти. Наверное, на мне лица не было. Она сжалилась надо мной. «Иди, – говорит, – Марьяша, домой. Я за эту гадость хоть деньги получила, а тебе-то чего зря мучиться?»
– Вы ушли?
Марианна подняла на него сухие, виноватые глаза.
– Ушла… Не было сил оставаться там, рядом с этим… гробом. Ведь я все понимала – что это просто ящик, обыкновенные доски, но… не могла совладать со своим страхом.
– Вы сразу пошли домой?
– Нет. Я… Мы договорились с Неделиной, что мне следует проследить, как… вывезут гроб. Но это было уже легче. Я вошла в соседний подъезд и стала ждать. Должна была приехать подруга Зины из Мытищ и… все устроить. Не прошло и четверти часа, как подкатил катафалк, из него вышла женщина, вся в черном, в шляпе поверх платка и в темных очках. Она поднялась в квартиру, проверить, все ли готово. И только потом спустилась за грузчиками. Вынесли гроб… погрузили, увезли… Мне было жутко, словно я на настоящих похоронах!
– А Губанова? Она осталась в квартире?
– Да. Так было условлено – что она останется, побудет там некоторое время, а потом незаметно выскользнет, поедет на Ярославский вокзал, сядет в электричку на Мытищи… и все.
– Отлично поставленный спектакль, – мрачно усмехнулся Смирнов. – Все учли! Даже то, что «могилку» не найдешь…
Марианна пару раз шмыгнула носом, но так и не заплакала.
– Так вы дождались, пока Зинаида выйдет из дому?
– Нет. Зачем? – удивилась она. – Я замерзла… или у меня началась нервная дрожь. В общем, чувствовала я себя отвратительно. Поэтому, когда катафалк уехал, я сразу пошла к метро.
– Значит, вы не видели, как Губанова выходила из дома? – уточнил сыщик.
– Не видела.
– И с тех пор о ней ни слуху ни духу!
Марианна из бледной стала пунцовой, глаза вспыхнули, как два огня.
– Вы что… намекаете, будто я ее… Но это же абсурд! С какой стати мне… убивать Зину? Мы даже ни разу не ссорились! И потом… эта ее подруга… если бы Зина была мертва, она бы подняла крик, скандал…
– Я не намекаю, – сказал Смирнов. – Я предполагаю.
Марианна с ненавистью уставилась на него.
– Вы хотите все свалить на меня? Не выйдет! После меня в квартиру заходила подруга Зины, вот ее и спрашивайте.
– Охотно. Дайте адрес.
– Я не знаю…
– Вот видите? Почему вы не взяли у Губановой адрес ее подруги? Что за легкомыслие при такой тщательной проработке каждой мелочи?
– Зина должна была звонить Неделиной, они условились встречаться. Никому не пришло в голову, что придется разыскивать Зинаиду или ее подругу! Поэтому об адресе в Мытищах речь не шла.
– А может, и не было никакой подруги? – вкрадчиво произнес Смирнов. – Это ведь только ваши слова, Марианна Сергеевна.
– Я могу от всего отказаться, – вспыхнула госпожа Былинская. – И вы ничего не докажете. Почему вы решили, что Зина мертва? У вас есть какие-то основания так думать?
Оснований у Смирнова не было, поэтому он, как мог, успокоил Марианну и умудрился расстаться с ней довольно мирно.
Ева выслушала его рассказ, не перебивая.
– Ты считаешь Губанову мертвой? – спросила она, когда Славка закончил. – Но кто же тогда играет роль «красной танцовщицы»?
– Богатое воображение скучающих женщин! – заявил он. – А про свои подозрения я Марианне сказал нарочно, хотел посмотреть на ее реакцию.
– Ну и как?
– Обыкновенно. Возмутилась, испугалась.
– Марианна не похожа на убийцу, – сказала Ева.
– А кто похож?
– А кто убит?
Оба рассмеялись. Нельзя никого подозревать в убийстве при отсутствии убитого. И все же Смирнов не мог отделаться от подобных мыслей.
* * *
Утро следующего дня выдалось сумрачное и прохладное.
Неделина проснулась с головной болью. По квартире расползался запах пригоревшего кофе. «Это Иван, – подумала она, лениво поднимаясь и набрасывая халат. – Он готовил себе завтрак, и у него, как всегда, сбежал кофе».
Хозяйством у Неделиных занималась приходящая домработница. Она делала уборку, стирала и гладила белье, покупала продукты и готовила обед. Ужинали и завтракали Неделины чем придется. В основном остатками обеда.
Иван Данилович боролся со своей полнотой, поэтому по утрам ограничивался кофе, чаем или кефиром. Варвара Несторовна в последнее время вовсе потеряла аппетит, замечая, что некоторые платья и юбки становятся свободными в поясе.
