– Житие в благочестивом граде Китеже надобно заслужить, – сердито сказал отец, поднимая топор. – Господь требует от нас жертвы, Прасковья! И жертвою этой…
– Тихо ты! Тихо, тихо… – зашептала мать, прикрывая рот уголком платка. – Она, чай, оклемалася, услышать может. Людям поведает, они нас не пожалеют, выдадут антихристу… не позволят исполнить завет божий…
Думала ли она так на самом деле или просто хотела спасти жизнь дочери, Варя до сих пор не знала. Мать осталась в ее памяти покорной и забитой, насмерть перепуганной женщиной. Кого она боялась больше – бога или бородатого бешеного Нестора Потапыча – неизвестно.
Тогда, в сарае, Варенька поняла, что настала пора уносить ноги из родительского дома, иначе она заплатит за «житие в благочестивом граде Китеже», которое то ли будет, то ли нет, своей юной, невинной жизнью. И что красота ее таит в себе угрозу страшную. Потому лучше ее ото всех прятать. А если не получится… придет неотвратимая беда.
Потом-то она прогнала глупые мысли, но совсем они не ушли – спрятались до времени на самом донышке, затаились. Придет их час – явятся, напомнят о себе знамением небесным – как эта ядовито-желтая, пронзительная луна…
«Отец и мать безумны, – догадалась Варенька. – Оба! Такие убьют – и отвечать не будут. Признают их невменяемыми, тут и делу конец. А уж назад не вернешь ничего – ни молодости загубленной, ни жизни девичьей. Бежать надо. Бежать! Бежать…»
На этом она проснулась, в холодном поту, в ознобе, стуча зубами от ужаса и отвращения. Встала, выпила воды, умылась… вроде – полегчало…
Страшный сон снился ей нечасто, раз или два в год, летом, когда начинались теплые лунные ночи. Такие, какая была во время праздника Поклонения Лотосу. Может быть, восточные боги милосерднее… потому она и решила отдать им предпочтение. Осирис, Исида, Лакшми, Будда, Брама и Кришна не карали за красоту, за порывистое, страстное сердце, за любовь к свободе.
Варвара Несторовна постояла у окна, вдыхая свежий, пахнущий липой воздух. Из гостиной раздавался негромкий храп мужа. «Спит себе, – невольно позавидовала она. – Ему-то, наверное, такие кошмары не снятся».
Она снова легла, смежила веки, уже замирая в страхе от возможности повторения жуткого сна. И почему прошлое не оставит ее в покое? Ведь она ушла от него, выскользнула из его цепких объятий, отрезала его, как сухой, мертвый сук…
Незаметно стерлась в сознании зыбкая грань между явью и сном. Из душной, густой темноты до нее доносилось монотонное бормотание, горели масляные лампады у старых икон, черных, покрытых столетней пылью…
«Жена, сидящая на звере семиглавом, нагая и бесстыдная, – рокотал сквозь дым и чад низкий, хриплый голос, – в руках же своих держит она чашу, полную всякой скверны и смрада. И подает ее живущим в мире и любящим ее, в первую очередь… патриархам, царям, князьям, воеводам и всяким власть имущим… и мужам достойным, и юнцам безусым, и…»
Варвара Несторовна в ужасе открыла глаза. Было уже утро. Сквозь плотные шторы пробивалось солнце. Из комнаты сына доносилась веселая музыка…
Ночные страхи показались ей пустыми, ничего не значащими. Пора было вставать, собираться на работу.
* * *
– Тебя к телефону, – сказала Ева, заглядывая в ванную, где Всеслав брился. – Подойдешь?
– Конечно. – Он вытер с подбородка остатки пены. – Хоть бы раз в жизни позвонили, когда я не под душем, не сплю и не бреюсь!
– Все остальное время тебя невозможно застать дома, – улыбнулась Ева. – А номер мобильного ты почти никому не даешь.
– И правильно делаю. Кто звонит?
– Какая-то Лена.
Господин Смирнов взял трубку.
– Алло, – сказал мелодичный девичий голос. – Это Всеслав Архипович? Вы искали преподавателя индийских танцев для своей дочери… Помните?
– Помню-помню… – неопределенно пробормотал сыщик, усиленно соображая, кто сия незнакомка с приятным тембром голоса.
– Вы мне еще свой телефон оставили, чтобы я позвонила. Я Лена. Лена Шипова из Дома культуры.
– А-а-а! Леночка! – обрадовался Смирнов. – У вас открывается кружок?
– Нет, но… вы тогда искали Зину Губанову.
Смирнову показалось, что телефонная трубка в его руке раскалилась докрасна, так он напрягся.
– Она приходила? Давала о себе знать?
– Нет… Звонила ее приятельница, Валентина. Помните, мы говорили о ней? Она приносила книги по индийской культуре, и…
– Да, да, я помню, – сгорая от нетерпения, перебил Всеслав. – Вы взяли ее телефон, адрес? Может быть, благодаря ей я смогу наконец познакомиться с госпожой Губановой?
– Вынуждена вас огорчить, – вздохнула Лена. – Дело в том, что… в общем, она тоже разыскивает Зинаиду.
– Как? – опешил Смирнов, но быстро взял себя в руки. – Что вы говорите?! Жаль… Все-таки дайте мне ее адрес и телефон.
– Адрес я спросить забыла, а номер телефона Валентина сама оставила, на случай, если вдруг Зина объявится. Чтобы я ей перезвонила. Знаете… меня это почему-то тревожит.
– Что именно?
Лена помолчала, взволнованно дыша в трубку.
– Ну… то вы приходили, разыскивали Зину, теперь вот Валентина ее ищет. Говорит, неоднократно была у нее дома… то есть звонила в дверь, но никто так и не открыл ни разу. Я подумала, может быть, вдвоем вы быстрее выясните, куда она делась? Сейчас время такое… неспокойное, чего только не бывает! А Зина в квартире проживала одна, насколько я помню, и… Мало ли? По телевизору таких ужасов насмотришься, что потом уснуть не можешь! Я недавно передачу видела про одну банду – они людей убивали, а потом продавали их квартиры. У страха глаза велики, конечно… но после звонка Валентины я решила вам сообщить об этом. Глупо, да?
– Нет, что вы! – поспешил уверить ее Всеслав. – Вы мне очень помогли, Лена. С меня причитается.
Она смущенно засмеялась:
– Значит, вы не считаете меня паникершей?
Они еще пару минут поболтали, Всеслав записал телефон неуловимой Валентины из Мытищ и рассыпался в любезностях.
Попрощавшись с Леной Шиповой, он глянул на часы. Если только эта Валентина не на работе, он успеет с ней поговорить. Несколько длинных гудков заставили его поволноваться.
– Слушаю… – глухо, будто издалека, сказал женский голос.
– Это Валентина?
– Да.
– Вам звонит друг Зинаиды Губановой, – соврал Смирнов. – Мы можем поговорить?
– С ней что-то случилось? – спросила Валентина. – Я давно ищу ее.
– Лучше будет обсудить подробности при встрече.
– Хорошо, – не задавая больше никаких вопросов, согласилась Валентина.
– Я звоню из Москвы, – сказал Смирнов. – А вы проживаете в Мытищах?
