- Зачем?
- Чтобы костюм нашли. На нем - инициалы твоего отца, кровь убитой девушки. А что, кстати, послужило орудием убийства? Не скальпель, случайно?
Ася опустила глаза, едва заметно кивнула.
- Вот видишь! - обрадовался Игорь. - В свертке и скальпель имеется, тоже весь в крови!
- Чему ты радуешься?
- Господин Адамов - умный человек, он не поступил бы так неосмотрительно. Кто-то хочет его подставить. Точно!
- Анфиса Карповна говорит, что у папы много завистников, - оживилась Ася. - Он отличный хирург, к нему на операции приезжают даже из-за границы.
- Тем более. Надо показать сыщику сверток, только взять с него слово помалкивать. Твой отец - его клиент, интересы которого он должен защищать.
- А если сыщик донесет в милицию?
Этот самый плохой вариант развития событий Игорь предпочел бы не обсуждать. Но Ася сама высказала то, чего он опасался.
- Придется рискнуть, - вздохнул он. - Я бы так и сделал. Ты с отцом посоветуйся.
- Уже пробовала, - помрачнела девочка. - Папа заболел, у него был сердечный приступ. Я начала разговор издалека, но он так разнервничался - ужас! - Она махнула рукой. - Он всегда выглядел здоровым! И вдруг - сердце. Если я скажу ему про сверток… просто не знаю…
- У тебя нет близких, кому бы ты доверяла?
Ася горестно покачала головой. Да, у нее, девочки из хорошей семьи, обеспеченной, интеллигентной, учащейся престижной гимназии с разными «крутыми» уклонами, нет на всем белом свете ни одной по-настоящему родной души! Мама умерла. С Кристиной они не сошлись характерами. Бабушек и дедушек Ася почти не знала, видела их только по праздникам, и то мельком. Ее родня оказалась на редкость разобщенной, недружной: каждый замкнулся в своей раковине, лишь иногда высовывая наружу голову и сразу торопливо пряча ее обратно.
Отец и тот отдалился от дочери после смерти супруги. Это трагическое событие разделительной полосой пролегло между Асей и Адамовым.
- Я могу поговорить с Анфисой, нашей домработницей, - сказала девочка, поразмыслив. - Она любит нас с папой.
Игорь достал из пачки вторую сигарету, закурил. Мир богатых и с виду благополучных людей все меньше ему нравился. Бедная Ася! Иногда он ей даже завидовал, чуть-чуть, капельку, а она, по сути, одинока и несчастна.
- Ладно, подумаем, - как можно теплее сказал он. - Пока помалкивай. Я с вашей Анфисой толком не знаком, но если уж и посвящать кого в подробности, то сыщика. Он хоть профессионал. Твой отец не стал бы нанимать кого попало.
Пурш носился между деревьями, смешно подпрыгивая. Игорь позвал его, пристегнул к ошейнику поводок. Посмотрел на Асю - подавленную, печальную.
- Идем, я тебя провожу домой, - сказал он. - Не грусти, все образуется!
В квартире Адамовых пахло дрожжами и ароматным повидлом. Анфиса Карповна пекла. На кухонном столе красовалось блюдо, полное румяных пирожков.
- Не замерзла? - заботливо спросила она девочку. - То тебя на улицу не выгнать, то не дозваться. Где гуляла?
- В сквере, - Асе захотелось пирожков с горячим молочным киселем, который превосходно получался у Анфисы. - Кисель есть?
- Ты, чай, проголодалась? - засуетилась та, просияла. - Вот и славно! Садись скорей. Руки мыла?
Она привыкла, что у Аси никогда не бывает аппетита, и вопрос о киселе несказанно ее удивил и обрадовал. Слава богу, девочка идет на поправку - и кашель поутих, и щечки порозовели. И кушать ребенок попросил, как все нормальные дети. А то чахнет и чахнет, как птичка в неволе!
Анфиса Карповна смахнула краем фартука слезы, бросилась наливать кисель, накладывать на тарелку горячие пирожки.
- Как папа? - спросила Ася, усаживаясь.
- Получше. Кристина уехала по магазинам, а он спит.
В детской раздался приглушенный звонок телефона. Ася встала.
- Я возьму еду к себе в комнату, - сказала она. - Кто-то звонит.
- Кавалер твой, кто же еще? - добродушно улыбнулась Анфиса. - Иди, иди с богом.
Домработница ошиблась. Звонил не Игорь, а Всеслав Смирнов.
- Ася? - осторожно спросил он, услышав в трубке голос девочки. - Ты одна?
- В комнате - да, говорите. Кристина уехала, Анфиса на кухне, а папа спит.
- Хорошо. У меня к тебе один вопрос, только не удивляйся. И как следует подумай, прежде чем отвечать.
Ася поставила чашку с киселем на стол. От нее шел пар с запахом ванили.
- Я не буду удивляться, - послушно сказала девочка.
- Ты не можешь припомнить: третьего марта твой папа был дома?
У Аси на столе стоял перекидной календарь, где она делала свои отметки. Ей не надо было напрягаться - третье марта было обведено простым карандашом, а внизу стояли две буковки «к»: большая и маленькая. Это означало, что папа уехал в командировку, а Кристина куда-то ночью уходила. Так Ася и сказала сыщику.
* * *
Еве не спалось. Она ворочалась с боку на бок, поправляла подушку. В голове роились тревожные мысли. Самой невыносимой было осознание непоправимости смерти молодого, здорового, талантливого человека. Невольно вспоминалось посещение костюмерной театра, где она надевала королевское платье, и то ощущение себя в совершенно ином времени, близость красивого, галантного поклонника… Тогда между ней и Кристофером… Костей - ничего не было, кроме странного, даже не любовного, а душевного, сердечного единения, пронизанного витающим в воздухе прошлым, его волнующими отголосками. Ведь и под сумрачными сводами лондонских замков, и в московских квартирах, и на берегах Темзы, и на набережной Москвы-реки - везде есть место для встреч: роковых или романтических, коварных и зловещих или страстных, тайных. И под парчовыми корсажами, и под бархатными камзолами, и под простыми пиджаками и платьями во все времена рождались и умирали чувства…
Ева встрепенулась, отгоняя видение: она в роскошном наряде английской королевы и молодой актер в костюме придворного. Как же случилось, что он погиб? В памяти всплыл последний разговор с Крисом.
- На третий день после его смерти я должна прийти в тот тупичок, - прошептала Ева, замирая от ужаса. - И его дух назовет мне имя убийцы. Если я не приду, зло так и останется безнаказанным!
Она занялась подсчетами. Судя по всему, у нее в запасе еще один день - завтрашний. А послезавтра призрак Кости Марченко будет ждать ее в тупичке. Тень отца Гамлета!
- Боже! Какая чепуха… Я что, приняла его болтовню всерьез? - спросила она себя. - Выходит, так.
Мысли закружились быстрее. Каким образом случившееся в деревушке под Лондоном четыре века тому назад могло сейчас повториться в Москве? Зачем Кристофер пошел в бар, если предвидел свою смерть? Неужели на актеров так сильно повлияла будущая премьера, что они слепо разыграли ситуацию не на сцене, а в жизни? Такое вообще-то бывает?
