Тем не менее ночь прошла без сна. Не помог и коньяк, выпитый вместо снотворного. Сыщик проваливался в полудрему, просыпался и снова блуждал среди мрачных теней усталого воображения. Он никак не мог отключиться полностью - его держала Ева. Невидимой нитью она приковала его к себе, не хотела отпускать. Эта хрупкая связь вселяла уверенность, что Ева жива и ждет помощи.
Серый рассвет наступил как избавление от ночных терзаний. Зыбкие лучи встающего за облаками солнца разбудили Смирнова. К утру его все же сморило, мысли улеглись, тени разбрелись по углам сознания. Звонок будильника довершил пробуждение.
Сыщик вскочил, размялся, принял холодный душ. Ева… это была первая мысль, когда он открыл глаза. Как ему найти ее?
После душа он наскоро поел, не ощущая вкуса. «Любитель Совать Нос в Чужие Дела» - так его назвал Потрошитель. Вот они и обменялись любезностями, представились друг другу. Смирнов ничего не имел против своего прозвища, его противник, видимо, тоже.
- Какое же дело, в которое я сунул нос, твое, приятель? - спросил вслух Славка. - Убийство женщин? Судя по твоей подписи, так и есть.
Он вспомнил разговор с гореловским «магнатом» Крюковым. Тот пылал жаждой мести. Пожалуй, стоит позвонить Адамову, предупредить.
Доктор оказался дома, ответил сразу.
- Это вы, Всеслав? Я почему-то ждал вашего звонка. Есть новости?
- Не очень приятные, - усмехнулся сыщик. - Лев Назарович, надо бы встретиться. Желательно прямо сейчас.
Тот обреченно вдохнул.
- Выбора нет, как я понимаю. Где?
- В сквере у вашего дома. Через полчаса я буду.
Когда Смирнов припарковал машину и зашагал к скверу, господин Адамов уже там прогуливался. Он был в теплой куртке, вокруг шеи - элегантный шерстяной шарф.
- От Диора? - спросил сыщик, указывая на шарф. Хотелось немного разрядить обстановку, снять напряжение, которое читалось в настороженных глазах хирурга.
Адамов пожал плечами.
- Не знаю. Жена подарила. Так чем, собственно, могу быть полезен?
- На этот раз я вам буду полезен, - хмуро взглянул на него Всеслав. - Вам угрожает опасность, Лев Назарович. Я не шучу и не запугиваю.
- Тогда что же?
- Предупреждаю. Как-никак вы мой клиент.
- И в чем эта опасность заключается? - без интереса спросил доктор.
После происшествия с Асей и Кристиной его уже ничто не могло взволновать сильнее. Есть какой-то порог, до которого может нагнетаться состояние гнева, отчаяния или страха, потом наступает безразличие. Доктор Адамов был близок к этому порогу.
- Некто Крюков… супруг вашей бывшей пациентки… собирается отомстить вам.
- За что? Он полагает, я убил его жену?
- Вроде того. Будьте осторожнее, Лев Назарович. Не открывайте кому попало дверь, не ходите по улицам в темное время суток. Я бы вообще порекомендовал вам куда-нибудь уехать, если бы не подписка о невыезде. Так что, исходя из существующих реалий, посидите-ка недельку дома. А там видно будет.
- Хорошо, - кивнул Адамов.
- Вы знакомы с Денисом Матвеевым? - вдруг спросил Смирнов, нарочно не употребляя слова «были».
- Матвеевым? Н-нет… вроде. Что, и у него жену убили?
- К счастью, он не женат.
«Неужели притворяется? - недоумевал сыщик. - Народный артист, а не хирург. Изображает подавленность и апатию. Славно!»
- Господин Потрошитель…
- Что? Вы соображаете, какие слова произносите? - вяло возмутился доктор.
- Я хотел сказать, господин Потрошитель подставил вас по всем статьям.
- А-а… Извините, у меня просто голова идет кругом. Столько всего навалилось, - пожаловался Адамов. - Не обращайте внимания. Как вы сказали? Потрошитель… хм-мм-м… если вспомнить труп… Ляли, весьма похоже. Потрошитель… - Он встрепенулся: - У вас все?
- Почти. Тот человек, который вас выручил в связи со смертью первой жены… как давно вы его не видели?
- Около полугода. Он тут совершенно ни при чем!
- Скорее всего, да. А почему бы вам сейчас не обратиться к нему за помощью?
- Вряд ли он захочет впутываться в этот скандал, - покачал головой доктор. - И как я найду его? Он всегда сам связывался со мной.
- А может быть, вы его придумали?
Адамов удивленно уставился на сыщика. Если он играл, то делал это превосходно.
* * *
- Это вы… - пробормотала Марина, откатываясь в коляске назад и пропуская Смирнова в прихожую. - Написали свою статью?
- Пока нет.
Она равнодушно кивнула.
В квартире Марченко царил траур. Мама Марины и покойного Кости закрылась в спальне, никого не хотела видеть.
- Мама болеет, - объяснила Марина. Она делала это из вежливости, чтобы как-то поддержать разговор. - Мы все еще не осознали до конца, что Кости больше нет. Как вы считаете, убийцу найдут?
Всеслав опустил глаза. Что ей ответить?
- Понимаю, - вздохнула девушка.
- Я со своей стороны приложу к этому все силы, - зачем-то сказал он. - Вы мне поможете?
Марина заплакала, беззвучно, горько, слезы градом катились по ее бледным щекам.
- Чем? - едва слышно произнесла она. - Я инвалид, даже просто выйти из дому для меня проблема. Костина жизнь была закрыта от нас с мамой… С кем он встречался? Кого любил? С кем дружил? Ссорился? У кого одалживал деньги? Где еще работал, кроме театра? Кто был его врагом? Я могу судить только с его слов. А он охотно делился с нами радостью и удачами, обиды же таил в себе. Какие-то вещи Костя никому не открывал.
- Что, например?
- Ну… как ему приходилось нелегко, как много он трудился. Брату нужно было делать выбор - соглашаться на то, что предлагают, или гордо отказываться. Творческого человека, даже талантливого, нужда заставляет порой идти на компромисс. Костя это очень переживал, но держал в себе, никому не жаловался.
- У вас, Марина, нет предположений, кто мог бы желать вашему брату смерти?
Она покачала головой. Достала носовой платок, вытерла мокрое лицо.
- Не знаю. Трагическая случайность? Какой-нибудь хулиган выместил на Косте зло? Такое бывает. Попался под горячую руку…
«Для хулигана все выполнено слишком гладко, - подумал Всеслав. - Быстро, точно и хладнокровно. Тут о «горячей руке» речь не идет, скорее о трезвом расчете».
- Покажите мне фотографии Кости, ваши семейные, если можно, - попросил он.
- Конечно. У нас их много! Актеры любят фотографироваться. Костя с детства обожал позировать. Это мне не нравилось сниматься. Неприятно смотреть на свое убожество еще и на фото. Я сейчас. - Марина подъехала к книжному шкафу, достала оттуда несколько альбомов, протянула «журналисту». - Вот, пожалуйста.
