Эш гуляет в саду, когда прилетают черноголовые щеглы. Это ничего, что он тут один? Наверное, нет. Но Бриония и Холли погребены под завалами вещей в гостевой спальне, разбирают их на две кучи – то, что нужно оставить, и то, что отправится в огромный мусорный контейнер, стоящий перед домом. Отец попросил, чтобы все его вещи выбросили в мусорный контейнер, но он, понятное дело, теперь сам не знает, что говорит, поэтому его вещи отправят на хранение. Холли аккуратно складывает черную шерстяную пряжу в картонную коробку и почти не разговаривает. Она по-прежнему не ест. Даже после всего этого. Даже после того, как тетя Флёр подарила ей волшебную книгу, которую Холли должна хранить как зеницу ока. Эшу от этого грустно. Он должен собрать все вещи, которые хочет взять с собой на Джуру, и сложить их где-нибудь, чтобы получилась кучка разумного размера. А что он хочет взять с собой? Может, фотографии? Часть вещей отправится на Джуру самолетом, а часть – кораблем, и…
Эша страшно беспокоит одна мысль. Он мечтал переехать из этого дома, уехать из деревни, и теперь – вот, пожалуйста, он и в самом деле отсюда уезжает. Неужели это означает, что все произошло по его вине? Потому что он этого захотел? Когда все были в больнице, его забрали к себе Беатрикс и Скай, и Скай рассказала ему, что у Вселенной, и правда, можно просить, о чем хочешь, но нужно быть очень осторожным с тем, как ты формулируешь запросы. Ко Вселенной можно обращаться только утвердительными предложениями. Нельзя говорить: “Я не хочу быть бедным”, если на самом деле имеешь в виду: “Я хочу разбогатеть”. Если ты используешь слово “бедный”, Вселенная только его и услышит, и именно это ты от нее получишь. Но и с просьбой о богатстве тоже нужно быть осторожным, поскольку можно разбогатеть из-за того, что вся твоя семья умерла. Вот Эш очень плохо сформулировал свой запрос, и вся его семья действительно чуть не умерла. Но зато теперь, когда он пойдет в среднюю школу на Айле (потому что на Джуре школы нет), все наладится. “Привет, меня зовут Эш”. Хотя, ясное дело, сам он нормальным теперь уже никогда не будет из-за того, что у них тут произошло. Но, как говорит Скай, он не обязан рассказывать всем подряд – да и вообще кому-либо рассказывать – о том, что у них произошло, если ему этого не хочется.
Сначала он их слышит и только потом – видит. Они прилетают стайками по пять – десять птиц, и вот в саду уже двадцать, пятьдесят, семьдесят, восемьдесят, целая сотня щеглов, и они теснятся и сражаются за семена нигера, насыпанные в специальную бутылочку. В деревянной кормушке ничего нет, но некоторые все равно приземляются именно туда. Эш идет на кухню, хотя ему здесь больше совсем не нравится, ему вообще здесь плохо, и роется в шкафу. Находит нераспечатанный пакет семян подсолнечника, который его мать купила весной. Осторожно открывает пакет – ножницами, а не пальцами – и выносит во двор. Все щеглы перелетают на молодой падуб или усаживаются на заборе рядом с деревцем и тихо наблюдают за тем, как Эш дотягивается до кормушки и высыпает в нее весь пакет.
– Надеюсь, этого вам надолго хватит, – говорит он щеглам.
Они ничего не отвечают. Вообще-то им бы сейчас улететь. Но они не улетают.
– Мы с вами, наверное, больше никогда не увидимся, – говорит Эш.
Ветки падуба нежно шелестят на ветру. Но щеглы не улетают. Эшу становится интересно, что произойдет, если встать совсем неподвижно и… И тут к нему подлетает один щегол. Его крошечное рыжее личико кажется Эшу удивительно знакомым, как будто бы Эш видел его уже много раз. Эш стоит смирно, и щегол устраивается у него на плече. Эш слышит, как бешено стучит его сердце. Он никогда еще не чувствовал прикосновения птицы, и это, пожалуй, самое восхитительное из всего, что с ним происходило. В эту секунду Эш понимает, что начнет работать с птицами, станет орнитологом, все будет очень непросто, но в итоге как-нибудь наладится. Щегол топчется у него на плече. Вообще-то это очень странно. Наверное, щеглы учуяли в нем какой-то особый запах? Ведь от него должно пахнуть человеком, а не деревом. Может, все дело – в имени? Он продолжает стоять неподвижно. Щегол подскакивает к тому месту, где плечо Эша переходит в шею, это щекотно, но мальчик стоит, не шелохнувшись. Он ощущает странную энергию, исходящую от щегла, энергию, полную любви, тепла и доброты. Эш никогда не будет даже пытаться описать это кому-нибудь, но ощущение похоже на мягкий клубок из давно забытых вещей – например, когда тебя обнимают и держат на руках, рассказывают тебе сказки на ночь, подкладывают грелку под одеяло, – и вот все это сидит сейчас у него на плече, слегка вцепившись коготками в шею. И тут этот щегол словно целует Эша в мочку уха. И улетает. Но Эш совершенно уверен, что слышал, как птичка что-то шепнула ему на прощанье. Похоже, это было слово “Намасте”. Эш узнал голос, это был голос его тети – Флёр. И тогда он бежит в дом, чтобы позвать маму и сестру, но, когда все они выходят в сад, щеглов уже и след простыл.
Семейное древо (исправленное)
Благодарности
В работе над этой книгой мне помогало множество людей, но отдельно я хотела бы поблагодарить Рода Эдмонда, моего первого, лучшего и самого требовательного читателя – за любовь и поддержку; моих родных – Франческу Эшерст, Куза Венна, Сэма Эшерста и Хари Эшерст-Венна за то, что они так давно, стойко и преданно любят все, что я делаю. Ниа и Айви, я очень рада, что теперь с нами будете еще и вы. Я выражаю огромную благодарность своему отцу Гордиану Троллеру за то, что он вдохновляет меня и поддерживает. А мой другой отец, Стив Спаркс, тоже оказавший большое влияние на эту книгу, пускай покоится с миром.
Отдельно я хочу поблагодарить своего агента Дэвида Миллера за глубокое уважение к писательскому труду и своего редактора и близкого друга Фрэнсиса Бикмора за то, что готовить эту книгу к печати было так весело. Спасибо всем сотрудникам издательства “Кэнонгейт”, в особенности – Джейми Бингу и Дженни Тодд за их энтузиазм и понимание. Вюбарр Креган-Рейд, Эйриен Майлденберг, Эми Сэквилль, Дэвид Фласфедет, Эллма Ли и Шарлотт Уэбб, спасибо вам за дружбу, поддержку и вдохновение. Спасибо сотрудникам и студентам магистратуры кафедры этноботаники в университете Кента, которые научили меня всему, что я знаю о растениях. Флоренс и Оттайл Стеррап, спасибо за то, что подтвердили мое предположение, что сегодняшние дети говорят теми же фразами (ну, примерно), что и дети в восьмидесятых. Кристофер Холландс и Тоби Черчилль, спасибо, что помогли мне вернуть Холли. Дорис Иванс, спасибо, что познакомила меня с “Курсом чудес”. Студенты всегда учат меня чему-нибудь новому, но особенно я хочу поблагодарить тех, кто прочитал и прокомментировал мою рукопись: Эми Лилуолл, Гонсало Серона Гарсию, Карен Донахей и Христину Христову. А еще я благодарна Тому Ожье, Шарлотте Джитер и Чико Тренуту за то, что они неустанно напоминают мне о том, почему я так люблю писать.
