Сальваторе хорошо знал всё это – как многие маби. Среди тех, кто каких-нибудь два-три десятка лет назад устраивал частые налёты на мабианские дома, призывая «стереть с лица земли двуполых уродов», не слишком удачливых ортодоксалов было большинство.
С рабочими-технократами ортодоксалы тоже постоянно затевали разборки. Правда, и противоположная сторона им не уступала. Здесь каждый был убеждён в преимуществе своего офстата. Ортодоксалы считали технократов выскочками и наглецами, те их – упрямыми болванами, увязшими в пережитках прошлого. При таких обоюдных мнениях скандалы вспыхивали легко, как порох. Сегодня тоже, скорее всего, началось с какого-нибудь пустяка.
– Что там спецы по персоналу?
– Говорили с рабочими. Пока никаких результатов.
Гендиректор недовольно скривился.
– Серьёзных мер не хотелось бы… А вот если выдать им идею… – Ситгофф как будто думал вслух. – Нужна идея, которая их отвлечёт. Что-то такое… объединяющее.
Он вопросительно посмотрел на своих подчинённых, видимо, ожидая каких-то предложений. Но все как один очень вежливо молчали. Ференц, которому не предложили сесть, нервно мялся с ноги на ногу.
Размышляя, гендиректор подпёр щёку ладонью и уставился в стол перед собой.
– Я мог бы это сделать.
– А? – вскинулся Ситгофф. Невозможно было не глядя уловить, кто из собравшихся это произнёс.
– Я мог бы решить эту проблему, командор Ситгофф, – повторил Сальваторе. Поднявшись для доклада, он продолжал стоять.
Ситгофф прищурился, пытаясь вспомнить, кто этот человек, которого пять минут назад представил Стейниц. А когда вспомнил, брови его удивлённо поползли вверх.
– У вас есть опыт работы с людьми в конфликтных ситуациях?
– Нет. Но, уверен, именно я мог бы здесь помочь.
Брэтали заметил взгляд Стейница. Испытующий, оценивающий. Спокойно и твёрдо встретил этот взгляд.
– Позвольте ему попытаться, командор Ситгофф, – сказал Стейниц. – Думаю, выйдет толк.
Похоже, он понял мысль Брэтали.
– Ну, попытайтесь, – ответил после небольшой паузы гендиректор. – Ференц, поезжайте вместе. О результатах сразу же доложите. В случае неудачи придётся действовать наверняка. Охрана пусть будет в готовности, предупредите, Ференц. Так… вернёмся к обсуждению. Нет, «Сатурнус» пока отложим. Что у нас дальше?
Официальной должности Ференца Сальваторе не знал. Да это и не имело значения. Один из престарелых мальчиков на высокопоставленных побегушках. Пока они шли к лифту и спускались в подземный этаж, где находилась автостоянка, Ференц по теленоуту отдавал распоряжения начальнику охраны.
По мегалитовской подземной трассе, которая соединяла Управление с промзоной, до нужного цеха они доехали за полчаса. Ференц гнал машину на предельной скорости. По городским дорогам из-за пробок тащиться пришлось бы гораздо дольше.
– Идёмте быстрее, – поторопил Ференц, шагая по коридору. И добавил зачем-то: – Здесь станки делают. Производство для производства.
– В помещении есть балкон? С которого я смогу видеть рабочих, и они – меня?
– Да, есть.
Откуда-то доносился нестройный гул голосов.
– Пусть с него уйдут все, кто пытаются вести переговоры. Я буду один.
Ференц глянул на Брэтали с явным сомнением. Да, на балконе ему ничего не угрожает. Но выйдет ли толк?
Машины, установленные в цехе, размерами не уступали небольшим зданиям. Ни одна из них сейчас не работала – все автоматизированные процессы отключены. Рабочие толпились между станками, пытались перекричать друг друга, кто-то сооружал из подручного материала не то импровизированную трибуну, не то баррикаду непонятного назначения. Разделение на два лагеря сразу бросалось в глаза.
«Чёрт возьми, – подумал Сальваторе, – кто из них, интересно знать, технократы, а кто – ортодоксалы? Одинаковые… Да и наплевать. Главное, все – люди».
Брэтали ждал, опершись о перила. Через некоторое время рабочие стали посматривать наверх, желая выяснить, почему на балконе воцарилось молчание, и никто больше не пробует их успокаивать. Сначала на Сальваторе пялились молча, рассчитывая, что он что-нибудь скажет. Но напрасно. Тогда один крикнул:
– А начальство-то смылось куда-то!
– Ясное дело – смылось! Технократишки! Хвосты поджали!
– Ты бы заткнулся, голодранец!
– Да все технократы чуть что – от страха трясутся!
– Пошёл ты к такой-то матери, умник! Этот на балконе – уж точно не ортодоксал! Эй! – заорал рабочий, глядя на Брэтали. – Ты чего припёрся? Кто такой? Из Управления, что ли?
– Моё имя Сальваторе. Может, слышали. – Благодаря микрофону, который предусмотрительный Ференц забрал у кого-то из неудачливых переговорщиков и прицепил Брэтали на воротник, голос прозвучал довольно громко.
– Проваливай…
– Эй, а не тот Сальваторе, про которого в газете писали? Не тот маби?
– Тот самый, – подтвердил Брэтали.
– Какой маби?..
– Кто – маби? Где писали?
– В газете, как её…
– Маби… маби… – неслось со всех сторон.
– Вот они кого в Управлении пригревают! Людей им не надо уже! – выкрикнул тот, кто обвинял технократов в трусости.
– Людей не надо, собирают всякий сброд! – поддакнул его недавний оппонент.
– Эти маби! Извращенцы…
– В шею гнать…
– Скоро нам работы не останется!
Новое настроение охватило толпу. Технократы и ортодоксалы, временно позабыв о собственных разногласиях, принялись костерить маби. Но недовольство быстро сошло на нет, потому что его не подогревали нападки противоположной стороны. Не было никакой противоположной стороны. Брэтали давным-давно ушёл с балкона. Повыступав ещё немного, люди стали расходиться по рабочим местам.
Ференц семенил вокруг Сальваторе чуть не кругами и тараторил:
– Отлично, просто отлично…
Ференцу не терпелось принести гендиректору добрую весть. Ференцу мало надо было для счастья. Сам он на балкон, пока там стоял Брэтали, только выглядывал, но Ситгоффу сообщил всё в подробностях сначала по теленоуту, а потом, когда они вернулись в конференц-зал Управления, лично. Гендиректор, раздумчиво покивав, произнёс:
– Ну, Сальваторе, похоже, вы совершили чудо… – при этом одна его бровь вздёрнулась, а вторая сползла ниже положенного ей места, отчего лицо приобрело удивительную непропорциональность. – Кстати, о чём вы должны были докладывать? «Сатурнус», если не ошибаюсь? Хотелось бы дослушать.
– Командор, – возразил кто-то из директората, – мы ведь не закончили насчёт рекламной компании…
– Вопрос с «Сатурнусом» обсуждался раньше, – резко обрубил Ситгофф.
