В общем… Брэтали, я слышала, в Катакаране есть одна не очень легальная клиника, где анонимно лечат наркоманов. А хозяин её маби. Ещё удивилась тогда: почему маби держит клинику для людей? Не бывает же маби-наркоманов… Ну вот. Думаю, ты наверняка знаешь, где это, или сможешь узнать. Надо бы устроить Паули туда. У него ещё нет «вафли». Со временем её сделают, у Ангелов везде есть свои люди – в службе регистрации, на границе, чтобы можно было выезжать… Но возня с документами займёт время. А лечение нужно чем быстрее, тем лучше.
Расходы тебе все возместят, об этом не беспокойся. Ну а если что… звони Вирджу, он попытается как-нибудь устроить его в другую больницу.
Ингрид вздохнула, добавила ещё пару фраз. В который раз зашлась кашлем. Потом попрощалась:
– Извини за беспокойство. Как бы там ни сложилось – заранее спасибо. Ну всё, пока. Ещё увидимся.
Запись закончилась. Брэтали на всякий случай удалил её с кристалла.
Ну, Подкова, чтоб её… «Если что – звони Вирджу». Да, точно так он и сделает. Сообщит революционно настроенному молодому человеку, что затея бестолковая.
Сальваторе полез в один карман, в другой – ничего. А, в пальто ведь был. Но в пальто бумажки с телефоном Тая тоже не оказалось. Неужели выронил? Брэтали выглянул в коридор. В дальнем его конце маячила уборщица с пылесосом. Мимо дверей номера Сальваторе она уже прошлась. Идеальная чистота коврового покрытия могла бы порадовать глаз. Но не радовала.
Уборщица закончила своё дело и скрылась в лифте.
Ч-чёрт!..
На незваного гостя надежда плохая. Вряд ли он на память знает какие-то номера. А теленоута у него в карманах нет.
И что? Не везти же его действительно в богадельню Воунса? Да, есть такая где-то в Форине. И Брэтали мог бы узнать, где именно… если бы возобновил кое-какие связи из своей прошлой каранской жизни. Но неизвестно ещё, справятся ли в воунсовской клинике с модифенной зависимостью. И неизвестно, сколько этот дохляк там протянет. Методы в этом лечебном учреждении, поговаривали, ещё те… Но анонимность, и правда, полная. Главное – вовремя вносить плату. Недостатка в клиентах у Воунса никогда не было…
Где-то неподалёку от клиники Воунса – не к месту вспомнил Брэтали – находится мабианский родильный дом. Тоже нелегальный. И тоже не простаивающий без дела. Потому что врачи там – такие же, как пациенты, и ни от чего не приходят в замешательство… А почему Воунс открыл человеческую клинику, это у него надо спрашивать. Мало ли у кого какие мотивы.
Но если оставить в покое воунсово заведение… Ингрид ведь сказала в конце своего письма те слова. Никуда от этого не денешься.
«Вот бы узнать, как найти психологов. Уж они бы не отказали и лучше кого угодно помогли».
С чего она взяла? Лечебница у них там, что ли? Но раз она считает эту возможность получше варианта с Воунсом – отлично.
Психологи. Что называется, никогда не говори никогда…
Сальваторе повертел в руках иглоампулу. Что ему раньше приходилось слышать о модифенах? Отдельно от разнотолков о рабстве за границей, об этом самом «гаремном» рабстве – почти ничего. Модифены – дерьмовый коктейль из наркотиков и гормонов. Эффект от их применения – зависимость и создание проститутки с нужными физиологическими данными, более или менее «горячей», мужественной или женственной. Вот почему у этого бедолаги такая неопределённая внешность. Но вообще он, если так можно сказать, ещё легко отделался. Иногда модифены вызывают довольно жуткие эффекты…
В отключке он тоже из-за этой гадости. Доза нужна. Затем в кармане и лежит. Мейстер борец-за-революцию Тай, выходит, не проследил, чтобы укол был сделан вовремя.
Кое-как справившись с природным отвращением, которое маби питают к любым наркотикам, Брэтали снял с иглоампулы защитный колпачок, наклонился над человеком в кресле, повернул его голову набок. Протёр кожу на шее антисептическим шариком и нажал на кнопку впрыскивателя. Пустую ампулу пошёл смыть в унитаз.
Вернувшись в комнату, Сальваторе увидел, что парня начало трясти. Пару раз он чуть не дугой выгнулся в кресле. Потом постепенно успокоился, затих – только дыхание частое, прерывистое.
– Эй! – Сальваторе несильно встряхнул его за плечо. Парень вздрогнул и сжался в комок, закрывая голову руками.
– Не надо! Не трогайте меня!.. Пожалуйста…
Мгновение спустя послышались сдавленные, надрывные звуки рыданий.
Брэтали стоял посреди комнаты, чувствуя растерянность и злость на Ингрид за то, что впутала его во всё это. Но было что-то ещё… Жалость к изуродованному человеку – брезгливая, но неожиданно сильная.
Когда плач немного поутих, Сальваторе обратился к парню:
– Ну, ты вспомнил?..
– Вспомнил, командор. Ангел… Ингрид. Вы… поможете попасть в эту больницу?
– Не совсем. К психологам пойдёшь?
– К психологам? Ингрид, она говорила про психологов… А вы разве их знаете?
– Да вот знаю. Ты укол-то почему не сделал?
– Не хочу больше эту дурь! Мне насильно, не хочу я…
– Да знал ведь, что загнёшься. А этот куда смотрел, Тай, или как его там?
– Мейстер Тай, он сигареты купить пошёл. Вернулся в машину – я и соврал, что укололся…
– Ладно. Проехали. Тебя Паули звать?
– Ага. – Парень вытер покрывшееся испариной лицо рукавом грязной куртки.
– Ты вот что, Паули. Брось свои тряпки в мусор и иди, помойся. Сможешь?
– Наверное… да.
– Точно? А то посиди, пока в себя придёшь.
– Да я ничего уже… Оно после укола-то сразу отпускает. Но не хочу я больше…
Всё время пока Паули мылся, Сальваторе простоял, сложив на груди руки, возле окна. На его лице застыло выражение мрачной задумчивости.
На улице стемнело. Зажглись фонари, превратив ночь в сплошное противоборство света и тени.
Однажды человек по имени Гай Юлий сказал: «С мирными людьми в зонах конфликтов творят нехорошие вещи. Мгновенная смерть по сравнению с ними иногда кажется благом». Уж не таких ли вот паули он имел в виду?
Но он говорил ещё о технократах. Да, некоторые считают, что высшая технократия косвенно замешана в работорговле.
Теперь ещё и Ингрид… «Технократы не любят, когда лезут в их дела».
Паули вышел из ванной:
– Я всё, командор.
Отвлёкшийся на свои мысли Сальваторе вздрогнул от внезапного звука голоса и неожиданно резко сказал, почти крикнул:
– Не называй меня так! Я не технократ, понял?
– Д-да… – дрожащим губами промямлил Паули.
Брэтали спохватился: с ним так нельзя. Ещё напугаешь до смерти, вместо помощи.
– Просто Сальваторе. Без всяких дурацких приставок, – уже спокойнее добавил он.
