– Подожди, – остановил его Сальваторе. – Женитесь на здоровье, но я-то здесь при чём? Мы договаривались с ней…
– Всё в силе. Только с нами ещё Ларсен.
– Вчера не было никакого Ларсена. Идти надо было с тобой, а не чёрт знает с кем.
– Брэтали, послушай… Ларс тоже из Ангелов. Как раз благодаря ему я теперь и с ними. Так что он обязательно должен пойти…
– Почему ты не сказала вчера?
– Ну… какая разница, вдвоём идти или втроём?
– Есть разница! Это всё равно что враньё!
– Ингрид, – вмешался Ларсен, – я тоже не в восторге от этой твоей идеи. А он и сам не хочет. Мы с тобой вдвоём справимся. Я определю, что стряслось с этим маяком.
– Ты до него ещё сначала доползи. – Сальваторе то ли действительно собрался уйти, то ли сделал вид. – Больной.
– Я не болен! – тут же взорвался Ларсен. – И как ты вообще понял…
– Конечно, не болен, – перебила его Ингрид, одновременно хватая Брэтали за рукав. – Но ушиб ведь ещё беспокоит?..
– Не собираюсь здесь обсуждать, – насупился Ларсен.
– Ага, – кивнул Сальваторе. – Поэтому вы двое и остались в Каране. Он со своей болячкой, а ты – при нём сиделкой.
– Ну, примерно так должно было быть… Если бы не этот чёртов маяк.
Брэтали уходить больше не порывался. Кажется, он надумал не оставаться в долгу.
– Подкова, – сказал он, – мы с тобой прекрасно дойдём вместе. Или он тебя одну отпускать боится? Что-то во время тотала не побоялся…
– Меня тогда в Катакаране не было, ясно тебе? – поддался на провокацию Ларсен. – Иначе я ни за что бы не позволил, чтобы всякие…
– Всё, мы идём втроём, – снова вмешалась Ингрид, не допустив, чтобы Ларсен высказался насчёт «всяких». – Ларс, Брэтали, ну в самом деле… Не маленькие же. Хватит вам. Идёмте.
Какое-то время Сальваторе и Ларсен ещё мерили друг друга неприязненными взглядами, потом, видимо, решили оставить препирательства. По крайней мере, на время.
Железную аллею, пропылённую пародию на сквер, пересекли в молчании. На площади Нильсена спустились в метро. Ларсен и Брэтали всю дорогу продолжали демонстративно один другого игнорировать. Болтала только Ингрид – с обоими.
От северо-западной миддэлской окраины начался их настоящий путь, пешком.
Рюкзаки даже с минимумом необходимых вещей давили к земле весьма ощутимо. Особенно у Ларсена и Ингрид, которые разделили между собой снаряжение.
Обжитая – или, лучше сказать, освоенная людьми территория мультиполиса осталась позади. Привычное и такое удобное для ходьбы асфальтовое покрытие тоже. Все трассы вели в обход Плато.
Между Плато и городом находился большой пустырь, вроде пограничной зоны. Здесь под ногами уже был снег, который никто не разгребал – не то что на городских улицах. И чувствовалось, что ветер стал сильнее, потому что ряды зданий не защищали от него. Но кое-где ещё попадались отдельные постройки и коммуникации. А дальше открывалось совершенно пустое белёсое пространство. Плато.
Ларсен сверил направление по лэнднавигатору, в который были занесены координаты маяка.
Темп сразу взяли хороший. Но сколько удастся его сохранять?..
Дорога через Плато, как Ингрид и говорила, занимает около двух дней. Или даже меньше, если напрячься и идти, не останавливаясь для сна, делая только короткие передышки. Но это летом. В холодный сезон есть риск застрять на более долгое время.
Катакаранское Плато – это километры сплошного голого камня, поверхность которого местами ровная, а местами сильно изрытая. Военное наследие, от которого земля за почти полных три века не смогла избавиться.
Шагали молча. Ингрид всю энергию тратила на ходьбу. Ларсен дулся. На неё – навязала этого маби в попутчики, на себя – не может скрыть, что дуется, и вообще на весь мир.
Сухой снег образовывал на Плато что-то наподобие дюн, движущихся под напором ветра. Идти было ужасно тяжело. Через несколько часов, заметив, что Ингрид начала спотыкаться, Брэтали сказал:
– Нужно отдохнуть. Не две минуты. Нормально.
– Нет, – помотала головой Ингрид. – Сделаем привал вечером.
– Как знаешь. Но вы не сможете идти так долго.
– А чего это – мы? – возмутился Ларсен. – Ты, что ли, сможешь?
– Я – смогу, – отозвался Сальваторе.
Быстрее добраться до маяка, восстановить защитный экран… и уйти с чёртового Плато. Только эти мысли пока поддерживали Ингрид. Но этой поддержки надолго может не хватить.
Холодный ветер так и норовил сбить с ног. В глазах начало мутиться от окружающего однообразия – нависшего серого неба и снежной белизны. Под грузом рюкзака трещала спина.
Ингрид шла, низко наклонив голову, с трудом сопротивляясь воздуху, который почему-то стал таким плотным, густым…
Вечер… Вечером они отдохнут. Поспят до рассвета. Уже сто раз должен был наступить вечер! Почему же ещё так светло?
…Внезапно вокруг потемнело и земля уплыла из-под ног куда-то в сторону.
Брэтали, обогнавший своих спутников, остановился и оглянулся.
Ингрид лежала на снегу. Ларсен стоял рядом на коленях, растерянный и, кажется, испуганный.
Сальваторе вернулся к ним.
– Нет, не будем ставить палатку, – возражала она из последних сил. – Идти надо до вечера. Я… сейчас…
Ларсен помог ей сесть. Брэтали, не говоря ни слова, снял с плеч Ингрид рюкзак и отдал ему. Потом наклонился к ней, велел:
– Держись.
Она обхватила его за шею, и Сальваторе поднял Ингрид, как ребёнка: одной рукой прижимая к плечу, другой придерживая за колени. Так и продолжили путь.
Ларсен какое-то время плёлся позади. Но, собравшись с силами, нагнал Сальваторе:
– Я сам её понесу.
Брэтали никак не отреагировал.
– Слушай, ты! Кого ты из себя строишь? – Ларсен сам едва плёлся, но окончательно сдаваться не желал. – Дай её мне! Я смогу нести.
– Сможешь. Метра три. А дальше придётся переть вас обоих. Я не уверен, что захочу.
– Ну так хоть держи по-человечески! – Ларсен вытянул перед собой руки, изображая, как нужно нести Ингрид.
– Ларс, не начинай… – предупредила она.
– Это ты так будешь, – сказал Сальваторе. – На свадьбе, где угодно, только не здесь и не теперь.
Примерно час спустя Ингрид похлопала Сальваторе по плечу:
– Брэтали, всё. Я отдохнула. Смогу идти.
– Точно?
– Ага.
Вновь оказавшись на ногах, она потребовала рюкзак.
– Да какой тебе рюкзак!.. – откликнулся Ларсен.
