– Всем оставаться на местах! Полиция графства Уилтшир, муниципалитет Эйвбери!
На пороге разгромленного ресторана возникла пятёрка форменно одетых насупленных людей с короткоствольными автоматами во главе с офицером. М-да… С такой полицией и преступников не надо. У нас, в России, полицейские выглядят как-то приличнее. Я имел в виду, разумеется, не тёмно-коричневые мундиры британских служителей правопорядка – уж во что одели, то и носят. Но вот физиономии у них… как бы это помягче… неприятные. Особенно у офицера: лицо топорное, с крупной челюстью и ледяным взглядом маленьких глубоко посаженных глаз. Однако хозяйка с радостным кудахтаньем кинулась к нему.
– Добрый вечер, миссис Своллоу, – буркнул офицер, оглядывая пол, заваленный телами в чёрных куртках, и тут же поправился: – Хотя какой, к чёрту, добрый…
– Я председатель специальной межправительственной комиссии Буранов, – сказал я. – Прошу представиться.
– Лейтенант Вильямс, – сообщил офицер. – Я уведомлён о вашем прибытии… Что здесь происходит?
Мортон буквально взвился с пола, на котором трудно приходил в себя.
– И вы ещё спрашиваете? – рявкнул он, держась за пострадавшую челюсть. – Я Эдвард Мортон, начальник департамента МВД и сопредседатель спецкомиссии. Интересные дела у вас творятся в Эйвбери, лейтенант. Нас чуть не поубивали, вот что здесь происходит! Вы на своей территории вообще-то порядок поддерживаете? Или так, на службу за жалованьем ходите?
– Поддерживаем, – отрубил Вильямс. – Это приезжие. Наши на представителей ООГ не нападают. – Он холодно посмотрел на Мортона, и не было в этом взгляде ни малейшего пиетета к лондонскому начальству. – А насчёт «поубивали»… сдаётся мне, тут всё с точностью до наоборот. Боюсь, джентльмены, вы серьёзно превысили пределы необходимой самообороны. Этим людям срочно требуется медицинская помощь… Эй, Питерс!
Со словами «Да, сэр!» один из полицейских с готовностью шагнул вперёд.
– Грузите пострадавших в автобус, и быстро в больницу, – распорядился Вильямс.
– Есть, сэр!
Пятёрка полицейских, к которой присоединился водитель автобуса, принялась расторопно выносить реконструкторов из ресторана. Баррет беспомощно оглянулся на меня. Он так и не успел как следует проинспектировать пострадавших. Я, кстати, тоже. А надо было понять, что же так сильно, до мгновенной бледности, поразило учёного.
– Минуту, лейтенант, – сказал я. – Здесь присутствует известный биолог академик Баррет. Комиссия считает, что он должен хотя бы коротко осмотреть этих… нападавших. Немедленно!
Вильямс высоко задрал брови:
– Зачем? И что за спешка?
– Комиссия не обязана отчитываться перед вами, лейтенант, – бросил Ходько, меряя полицейского тяжёлым взглядом. Не понравился ему Вильямс, как бог свят, не понравился. – А вот вы наши указания исполнять обязаны. Полагаю, все необходимые инструкции на этот счёт от Скотланд-Ярда вы получили.
– Получил, – невозмутимо произнёс Вильямс. – Однако в инструкциях не сказано, что я должен задержать отправку в больницу искалеченных вами людей. Ещё вопрос, все ли из них доедут. Вы слишком грубо с ними обошлись, джентльмены… Если уж так необходимо, пусть этот ваш биолог завтра явится в больницу и проведёт осмотр в присутствии медицинского персонала. А всех вас я утром, часов в девять, жду в отделении для дачи показаний.
Телепин шагнул к полицейскому.
– Послушайте, лейтенант, – сказал он сквозь зубы, – дайте Баррету хотя бы две-три минуты. Разве вы не видите, что творится странное? Мы их отделали по первое число, но не пролилось ни капли крови. По-вашему, это нормально? Что это за люди такие?
– Врачи разберутся, – равнодушно ответил Вильямс, глядя мимо Телепина. – Я делаю то, что должен… Готов, Питерс? Поехали!
– Наш представитель поедет с вами, – сказал Телепин, переглянувшись с Ходько.
– Лишнее, – отрезал Вильямс. – С вами будем работать завтра.
Сказано было хозяйским тоном, не допускающим возражений. Примерно так вещал Аткинсон, пока его не осадили. Судя по лицам Телепина и Ходько, они очень хотели поговорить с лейтенантом, как десятью минутами раньше поговорили с любителями истории. Я предостерегающе поднял руку. Одно дело обороняться от пьяной шпаны, и совсем другое – напасть на полицейских. Для первого вечера и так событий достаточно.
– Я фиксирую ваше неподчинение межправительственной комиссии и представителю ООГ, – негромко сказал Мортон, побуревший от ярости. Ещё бы! Какой-то захолустный офицеришка проигнорировал начальника департамента. – Это очень серьёзный проступок, лейтенант. Вы рискуете погонами.
Вильямс коротко взглянул на него и отвернулся.
– Завтра в девять, – бросил он на ходу через плечо.
– Не забудьте о простейших следственных действиях. Например, проверьте их карманы на предмет документов и установите, откуда прибыли, – со злой насмешкой сказал Ходько.
Вильямс вышел, оставив реплику без ответа. На улице взвыл двигатель автобуса.
– Вот сука! – сказал Ходько по-русски, глядя вслед полицейскому. И ещё кое-что сказал.
– Он у вас всегда такой… упёртый? – спросил я миссис Своллоу, на глазах которой разворачивалась вся сцена.
Хозяйка пожала пышными плечами.
– Да, в общем, нет, – сказала она извиняющимся тоном. – Лейтенанта в округе уважают. Человек он строгий, но справедливый. Что это на него сегодня нашло…
– За хамство ответит, – бросил ещё не остывший Мортон.
Хозяйка с официантами принялась наводить порядок после боя: поднимать столы и стулья, сметать осколки разбитой посуды. Немногочисленные посетители, опасливо оглядываясь и тихо переговариваясь, разошлись. В разгромленном ресторане остались лишь мы с Телепиным, Ходько и Мортоном, Айрин и мисс Редл, биолог и юный поэт, он же мастер айкидо.
– А теперь поговорим, – сказал я, усаживаясь за уцелевший стол и приглашая остальных последовать моему примеру.
Тема разговора напрашивалась сама собой. Нападение было явно спланированным. В сущности, нас поджидала свора хорошо вооружённых и подготовленных киллеров. Просто мы – главным образом, наши полковники – оказались им не по зубам. В противном случае Вильямс сейчас вёз бы в больницу не их, а нас. Стало быть, кто-то готов на всё, лишь бы не допустить расследования смерти Сергея Добромыслова. Подчёркиваю: на всё. Ведь гибель спецкомиссии на британской земле вслед за убийством офицера ООГ, в принципе, достаточный повод для высадки русско-французского десанта не только в Эйвбери, но и в Лондоне… Никакой войны – просто молниеносная боевая операция. Я-то знаю, что между Николаем Вторым и Наполеоном Девятым есть жёсткая договорённость не спускать Альбиону ни малейшей агрессии. Пусть знает своё место…
Но сейчас меня больше интересовало другое.
– Что вы хотели мне показать? – спросил я Баррета.
