ШЕФ. Я что, по-твоему, не мог отличить мужика от бабы?
СЕРЫЙ. Так это я к тому, что голые ноги.
ШЕФ. Всё. Оставьте ноги. Дай журнал. (Берёт, листает.) Ага, вот мужик. Вылитый свидетель…
КОЛУН (заглядывает в журнал). В штанах?
ШЕФ. Этот в штанах.
ВОВАН (заглядывает в журнал). О, тут про него чего-то написано. Может, какая наводка на фраера. (Читает рекламу.) «У нас для кривоногих мужчин продажа брюк с пятнадцатипроцентной скидкой». Точно, шеф, это он! Кривоногие – они всегда вредные.
ШЕФ. Так, с портретом разобрались. Теперь по поводу допроса. Прежде всего выясните: видел ли он нас когда мы шли на дело.
КОЛУН. И когда канали обратно.
ШЕФ. Да, да. Это тоже очень важно.
СЕРЫЙ. А если не видел?
ШЕФ. Намекните.
ВОВАН. Частично или подробно?
ШЕФ. Вначале намекните. Дескать, так и так. Шли на дело, а вы случайно не заметили нас?
КОЛУН. А если скажет, что не заметил?
ШЕФ. Тогда более подробно объясните, куда мы шли, и зачем. Дескать, шли грабить базу.
СЕРЫЙ. Зря только ломали стену. Шеф, а ему рассказывать, как мы её долбили и всё напрасно? Забрались вовнутрь, а там, оказалось, база на ремонте, и ворота с другой стороны настежь, только зря руки поотбивали. Внутри ничего полезного не оказалось, кроме ящика из-под бутылок, который я прихватил с собой, не хотелось возвращаться с пустыми руками.
ШЕФ. Этого можешь не говорить, потому как тот ящик ты всё равно потерял. Значит, всё ясно? Свидетеля отыскать и привести сюда. Но помните: меня он не должен видеть.
КОЛУН. А почему? Трухаешь, что ли?
ШЕФ. Я – глава фирмы…
СЕРЫЙ. Шеф, ты что фуфло гонишь? Когда это у тебя нарисовалась фирма? Ну ты, пацан, и шустряк. А нас, в натуре, в отстойник?
ШЕФ (с досадой). Я говорю о нашей фирме.
ВОВАН. Слушай, Шеф, я что-то не кумекую. Мы что, в фирме состоим?
ШЕФ. А вы как думали, просто так ходим на дело? Я, ваш шеф – глава фирмы, а вы…
КОЛУН (радостно). Тинейжеры! Во даёт, братан!
ШЕФ. Я тебе не братан. Предупреждаю ещё раз: будете ботать по фене – пойдёте в отстой.
СЕРЫЙ. Шеф, не гоношись. Мы всё поняли, короче, сифона не будет.
ВОВАН. А какое погоняло у нашей шарашки?
ШЕФ. Значит, так. Не шарашка, а фирма – это во-первых. И во-вторых: мы публика культурная, и фирма наша называется «Незабудка».
КОЛУН (ржёт). Ну, шеф, ты даёшь! Я просто торчу от тебя! (Хохочет.) «Незабудка»! Это же надо такое заморочить!.
СЕРЫЙ. Слухай, Колун, заверни репу и замолкни. Шеф, меня интересует, а что…
ШЕФ. А вот интересоваться вам ни к чему. Короче, меньше будете интересоваться, целее репа будет. Итак: все разошлись в поисках свидетеля, и чтобы одна нога здесь, а вторая – рядом со свидетелем. Доставите его сюда, и проведёте допрос. Ясно? Старший – Вован.
(Все кивают головами).
КОЛУН. Слушай, шеф, чего лепишь? Как это мы с одной ногой будем ловить свидетеля?
СЕРЫЙ. Колун, заглохни, ты уже достал своим интересом. Шеф отвечает за базар. Если будет нужно, и с одной ногой похиляешь.
ШЕФ. Всё, всё, поскакали на ловлю! Я немного ещё здесь поработаю. Поймаете свидетеля, стукните мне на трубу, чтобы я успел слинять. Свидетель не должен меня видеть.
КОЛУН. А нас?
ШЕФ. А вы ему глаза и рот завяжите.
ВОВАН. Короче, кончай базарить. Похиляли, в натуре.
(Уходят).
ШЕФ (сидит за столом, подперев щёку кулаком, рассуждает). Разве с такой дремучестью сделаешь нормальное дело? Что ни рейд – то, блин, провал за провалом. Хорошо хоть вокзал близко, ночные разгрузки вагонов хоть как-то выручают сводить концы с концами. Неровен час, ноги протянешь. Того и гляди, пойдём в переходы с картузами. А последнее дело и вовсе провальное. База-то оказалась открытой, только зря стену долбили. Да ещё свидетель нарисовался. А вдруг возьмёт да и пойдёт в ментовку, а там заложит моих придурков и меня вместе с ними.
(Звонит сотовый, голос слышен зрителю)).
ВОВАН (радостно). Шеф, мы отловили свидетеля, завязали ему глаза и рот, ведём к нам в офис.
ШЕФ. Хвалю за службу! Я скрываюсь. (Уходит).
(Появляется троица, они ведут мужчину с завязанными глазами и ртом).
ВОВАН. Так, куда нам этого супчика пристроить? (Оглядывается.) Давайте на этот стул. Здесь есть к чему его прикрутить. (Усаживают, привязывают верёвками. Любуются работой, потирают руки).
СЕРЫЙ. Сразу признаешься, что видел нас, когда мы шли на дело? (Пленник, мычит, старается выпутаться.)
КОЛУН. И когда возвращались. Ага, молчит. Ладно, намекнём ему, где он нас мог видеть.
ВОВАН (втолковывает пленнику). Слушай. Мы шли на это… как его…
СЕРЫЙ. Вован, не говори ему сразу всего. Шеф сказал, сначала надо только намекнуть, куда мы шли.
ВОВАН (пленнику). Значит, так. Мы шли. Догадываешься, куда? (Пленник вертит головой, мычит.) Не хочет говорить. Ну ладно, посиди, подумай, куда мы могли идти, а ты на нас вылуплял свои зенки. Ну, вспомнил? (Пленник мычит, вырывается.) (К подельникам.) Что будем делать с ним? Может всё ему в подробностях рассказать?
СЕРЫЙ. Только про ящик не говори.
КОЛУН (Наклоняется к пленнику). Сейчас я тебе всё расскажу по порядку. Значит, так…
(Из двери высовывается ШЕФ. Он машет рукой, подзывая подельников. Те кидаются к нему).
ВОВАН. Шеф, он не желает говорить.
ШЕФ (Громким шёпотом). Тише кричите! Намекали?
ВСЕ. Ещё как!
ШЕФ. И что?
КОЛУН. Молчит, как немец. Я решил всё ему рассказать: куда и зачем мы шли, но тут появился ты. Может, сам ему всё растолкуешь?
ШЕФ. Ты что?! Я же инкогнито.
СЕРЫЙ. Чего ты? Заболел, что ли?
ШЕФ. Нет, я вроде есть, но меня нет.
ВОВАН. Ты, шеф, шибко головастый. Советуй, что с ним делать дальше, если он не хочет отвечать на наши вопросы. (Шеф заглядывает на свидетеля из-за спины Колуна).
ШЕФ. Отлепите ему рот, идиоты! Как же он может говорить, если у него завязан рот. (Все обернулись на пленника).
КОЛУН. Ну ты, шеф, в натуре, голова! Я тащусь от тебя. Это же надо до такого додуматься! А мы…
ШЕФ (гордо). Потому я и шеф. Всё, я пошёл. Работайте. Чтобы был результат. (Скрывается за дверью.)
ВОВАН (подходя к пленнику). Значит, так. Я открываю тебе зенки и хлебалово. А ты нам всё выкладываешь как на духу.
