Та встретила сыщика горящим, воспаленным взглядом. На ее щеках играл болезненный румянец. Больная, неприбранная, она была удивительно хороша, вопреки всему. Черты лица обыкновенные, волосы густые, чуть вьющиеся, но тоже ничего особенного - а глаз не отведешь.
- Мария… э-э…
- Можно просто Маша, - тихо произнесла она.
- Хорошо. Маша… будьте со мной откровенны, иначе я не разберусь в вашей «кровавой» истории.
Ее лицо дрогнуло, и Смирнов пожалел, что не подобрал более мягкого выражения.
- Что вас интересует?
- Римма мне кое-что объяснила, - улыбнулся он. - К сожалению, она не была очевидцем костровских событий и судит о них с чужих слов. Только вы, Маша, можете пролить свет на эту загадку. Я имею в виду смерть Вершинина.
- Господи! Опять… Напрасно я надеялась найти покой, - вздохнула Симанская. - Думала, уеду, затеряюсь в большом городе, забуду все! Видно, кровь не смоешь.
Она замолчала, сдерживая слезы.
- Почему вы уехали из Кострова? - спросил Всеслав.
- Разве непонятно? На меня легла вина за смерть Сережи. Он был… Ах! Какая разница? Главное, он погиб из-за меня. Потом… расстроилось мое замужество. Это, конечно, нельзя сравнивать… ни в коем случае. И вообще… мне опостылел Костров, где все сразу становится всем известно, где каждый твой вздох превращается в достояние молвы, где… словом, вам не понять. Вы живете в Москве и можете целый день ходить по улицам, ездить в городском транспорте и ни разу не встретить ни одного знакомого. Счастье!
Смирнов не стал спорить.
- Какие отношения у вас были с Вершининым?
- Никаких… С моей стороны ничего серьезного, а с его… влюбленность. Он пытался ухаживать за мной. Это все. В тот… вечер, когда его… убили, Сергей позвонил в школу и сказал, что ждет меня в парке, в беседке. Я удивилась. Уроки у меня закончились, я собиралась идти домой, и вдруг… его звонок.
- Вы согласились прийти на встречу?
- Да. У него был взволнованный голос, даже как будто недовольный… вроде мы договорились обсудить нечто важное, а я задерживаюсь. Но такой договоренности не было, я хорошо помню. Поэтому и решила пойти, выяснить, в чем дело. А когда приблизилась к беседке… мне стало не по себе. Я увидела, что Вершинина там нет… рассердилась, потом испугалась. В той части парка темно, безлюдно… Все же я подошла поближе. Он лежал, уже чуть присыпанный снегом. Я закричала… остальное помню плохо, как сквозь туман, дурноту.
- Постарайтесь восстановить в памяти, что было потом? - попросил Всеслав.
В проникающем через шторы свете лицо женщины выглядело измученным. Она долго молчала.
- Приехала милиция, - наконец заговорила Симанская. - Они заподозрили, что это я убила Сережу. Разве не глупо? Я даже не подходила к нему… Если бы не снег и отсутствие моих следов рядом с трупом, не знаю, чем бы все это кончилось. Через день арестовали Андрея Чернышева, но и его пришлось отпустить.
- За отсутствием доказательств?
Маша кивнула.
- Андрей повздорил с Вершининым на вечеринке, они подрались. Вот подозрения и упали на Чернышева: дескать, он из ревности убил Сережу. Только никаких улик не нашли. Мало ли кто с кем ссорится? Отпечатков пальцев на ноже не оказалось…
- А каким был нож? - перебил ее сыщик.
- Тогда, вечером… я не рассмотрела. Ужасно испугалась, расстроилась, ничего вокруг не видела, не слышала. Мне потом следователь тот нож показывал - похож на охотничий. Точно не кухонный. А вообще-то я в этом не разбираюсь.
Она закашлялась. Пережидая приступ кашля, Всеслав обдумывал следующий вопрос.
- Почему вы решили уехать именно в Москву, к Римме?
- Мы близкие подруги, - со вздохом объяснила Симанская. - Самые близкие. Это может показаться странным, но только на первый взгляд. Наша дружба началась с первого класса и продолжается по сей день. Она основана на глубокой, искренней симпатии друг к другу, лишенной какой-либо корысти или расчета. Такие отношения в наше время редкость - как между мужчиной и женщиной, так и между друзьями. А что вообще притягивает одного человека к другому? Загадка… достойная философского спора. Ну, по поводу Москвы могу сказать, что я выбрала этот город по двум причинам. Во-первых, здесь живет Римма; во-вторых, здесь не живет мой бывший жених Руслан. Не хочу больше встречаться с ним - ни намеренно, ни случайно. После всех этих ужасных происшествий наше совместное будущее невозможно.
- Вы объяснились с ним?
- Нет. Просто уехала. Бывает, нельзя поступить иначе.
Смирнов согласно кивнул.
- Не мог ли ваш… Руслан устроить разгром в квартире, чтобы отомстить вам за разрыв?
- Ни в коем случае, - уверенно ответила Маша. - Руслан очень уравновешенный, интеллигентный человек, он занимается наукой, а профессия накладывает отпечаток на поведение людей. Исключения только подтверждают правило. Кроме того, Руслан не знал адреса Риммы, мы с ним вообще не говорили о ней. Наше знакомство было коротким и бурным и закончилось так же внезапно, как и началось. Нет, Руслан не стал бы.
- Римма говорит, что разбросанные вещи и особенно пятно крови произвели на вас гнетущее впечатление…
- А вы что, обрадовались бы, придя домой и застав такое? - перебила его Симанская. - Хотя… Римма права, у меня началась истерика, когда я это увидела. Знаете, в Кострове у нас с мамой частный дом, построенный покойным отцом, - мы очень им дорожим как памятью. Однажды мама ушла к своей приятельнице, а Руслан провожал меня из школы… мы хотели устроить праздничный ужин, но застали в доме похожую картину: кто-то выбил стекло в гостиной, влез внутрь и все перевернул вверх дном! Было жутко увидеть в доме такой бедлам… Может, поэтому я пришла в ужас, когда нечто подобное произошло здесь. Правда, в Кострове пятна крови не было.
Мария Варламовна умолчала об оскорбительном слове, написанном красной губной помадой на ее любимом зеркале. Зачем постороннему человеку эти отвратительные подробности?
- У вас тогда что-нибудь пропало? - спросил сыщик.
- А, ерунда! Пара бутылок коньяка, мельхиоровые ложки и папин серебряный портсигар. Из-за такой мелочовки раскидать все вещи могли только хулиганы.
«Появляется все больше совпадений, - подумал Смирнов. - Разгром в костровским доме Симанских, разгром и в квартире Мартова, затем - в квартире Риммы Лудкиной. Что-то в этом есть, какая-то связь».
Он решил без подготовки вернуться к убийству Вершинина.
- Кто, по вашему мнению, убил вашего знакомого?
На миг от лица Симанской отхлынула кровь, и тут же на щеках снова выступил нездоровый румянец.
- Сережу Вершинина? Не знаю…
- А Чернышев? Вы его не подозреваете?
- Андрей? - вздохнула она. - Мы с ним встречались, в юности. Он невероятно вспыльчив, горяч, может угрожать, жестоко оскорбить, броситься в драку. Но убить… по-моему, он на это не способен. Да и веского повода у него не было - он понимал, что между мной и Вершининым нет ничего серьезного. Если уж говорить о ревности как о мотиве убийства, то Чернышеву следовало убивать Руслана, а не Сергея. Вершинин был слишком молод, неопытен… он не представлял опасности как соперник. Другое дело - Руслан. Я почти дала согласие выйти за него. Какой смысл Андрею рисковать карьерой, свободой, всем, чего он достиг в жизни, убивая Вершинина?
