– Или на гио, – тут же предположил Брэдли, ставя на стол чашки с чаем.
– Я не работаю ни на правительство, ни на гио, – сухо заметила Лотос.
– Я не имел в виду вас, – заверил её Мэйнлоу. – Просто хочу, чтобы мой племянник примерно понял, о чём идёт речь… Пожалуйста, не обижайтесь.
– Я не обижаюсь. – Девушка пододвинула одну из чашек поближе к себе.
– Брэдли, если мисс Хелла…
– Лотос.
– Если мисс Лотос…
– Просто Лотос.
– Если Лотос согласится сотрудничать с нами, уверен, нас ждёт успех. Её экстрасенсорный дар – один из сильнейших в мире.
– Осторожнее, профессор, – улыбнулась Лотос, – вы забываете о своих научных методах. Вы ведь ни разу не были свидетелем проявления моих способностей.
– Свидетелями были те, кому я склонен доверять. И потом, уже одно то, что вы здесь, и знаете о…
– Да, я здесь, и знаю, и помогать вам согласна. Иначе зачем было приходить?
Майкл хотел что-то сказать, но Брэдли перебил его:
– Вы согласны, всё отлично, но, может, поделитесь – кто проболтался вам про наши планы насчёт гио?
– Это так важно?
– Ну… да.
– Никто. Профессор Мэйнлоу и другие такие же, как он, стараются узнать что-то о нас, а мы – о них… иногда. Когда нам это интересно.
– Постойте… Вы же не хотите сказать, что вот так запросто можете взять и прочитать мысли любого человека?
– Нет.
– Но тогда как же…
– Ваш племянник любознателен, профессор Мэйнлоу, – сложив руки на груди, заметила Лотос.
Майкл искоса глянул на Брэдли.
– Извините его. Не отвечайте, если не хотите.
– Ну почему же… Нет, у меня не получится просто так взять и угадать, о чём думаете вы или кто угодно другой. Но, приложив некоторые усилия, я могу… скажем, кое-что выяснить.
Брэдли молчал, не зная, что на это ответить.
– Давайте обсудим условия нашего сотрудничества, – воспользовавшись паузой, предложил Майкл.
– С моей стороны никаких условий не будет, – сказала Лотос. – Вы ведь имели в виду деньги, профессор. Но мне вознаграждение не нужно.
– Но… насколько это будет удобно…
– Я пришла к вам потому, что разделяю ваше отношение к пришельцам. Или, правильнее сказать, ваше недоверие. Гио недоговаривают слишком многого. Не знаю, верно ли предположение, что экстрасенсорные способности помогут понять мыслезнаковый язык. Но если так, лучшего кандидата, чем я, вам не найти. Это не пустое хвастовство. Лучшие есть, но они к вам не придут. По разным причинам.
– Вчера мы как раз подобрали одного человека, – задумчиво произнёс Майкл. – Но теперь даже не знаю, как быть…
– Кого, если не секрет? – поинтересовалась Лотос.
– Её зовут Анастейша Нови.
– А, Нови… – довольно равнодушно протянула Лотос. – Я немного её знаю. У неё есть способности. Но не очень сильные.
– Постойте! – запротестовал Брэдли. – Больше участников эксперимента – выше шансы на успех!
– Больше участников – выше риск, что об этом эксперименте узнает кто-то, кому знать совсем не обязательно, – развил мысль Майкл.
– Нет, подождите, – не сдавался Брэдли, лихорадочно выдумывая подходящий аргумент.
Хелла бросила на него быстрый проницательный взгляд и кивнула:
– Да, она красивая.
Потом повернулась к Майклу:
– Но экстрасенс она никудышный.
– Сразу отказывать ей я не стану, – решил Мэйнлоу. – Проведём ещё какие-нибудь исследования, но мыслезнаков пока касаться не будем.
Лотос поставила на стол пустую чашку.
– Тогда, может, теперь я встречусь с мистером Хантингом?
На лице Мэйнлоу отразилось явное замешательство.
– В вашем случае, думаю, мы можем обойтись без тестирования…
– Нет, – Хелла покачала головой. – Сегодня вы слишком многое готовы принять на веру, профессор. Но лучше пусть всё будет как положено.
– Да… конечно. Вы правы. Брэдли, проводи, пожалуйста, Лотос.
По дороге в кабинет Хантинга Фолио не удержался от вопроса:
– Вы точно не читаете мысли… без всяких особых усилий?
– Знаете, иногда, чтобы понять, о чём думает человек, не нужны никакие возможности кроме тех, которые есть у каждого. Достаточно сопоставить кое-какие обстоятельства.
Брэдли замолчал, предпочтя не продолжать разговор.
Результаты, которые продемонстрировала Лотос в испытаниях, были просто потрясающими. О тридцатипроцентных совпадениях, выявленных у вчерашних кандидатов, Брайан и думать забыл. Хелла безошибочно угадывала числа, генерируемые компьютерной программой, правильно называла изображения на картах, слушая в наушниках громкую музыку, повторяла слова, которые Фолио шёпотом произносил в соседней комнате, с закрытыми глазами читала и угадывала, какие предметы Хантинг держит в руках. Только однажды она сделала довольно длительную паузу перед ответом. Брэдли даже дыхание затаил: ошибётся или нет?
– Пожалуйста, возьмите вещь в правую руку, – попросила Лотос. – Меня отвлекают ваши часы.
Хантинг поменял кулак.
– Листок, на котором написано десять-один-один. Написано и зачёркнуто.
Брайан удивился. Листок, взятый из блока для записей, должен был быть чистым. Но, перевернув бумажку, Хантинг действительно увидел перечёркнутые цифры. Кажется, он сам начал что-то записывать, а потом зачеркнул и положил листок обратно. Мельком глянув на часы, Брайан понял, почему Хелла запнулась. На циферблате светились цифры 10:11.
Брэдли, сидя за своим столом, наблюдал за тем, как Лотос решает все предложенные задачки – без видимого труда, но не подчёркивая своим видом или манерой поведения, что всё это для неё чересчур легко и несерьёзно. Она делала это просто как работу, выполнить которую необходимо.
Внимательнее, чем в кабинете Мэйнлоу, он присмотрелся к внешности Лотос. У неё были чёрные гладкие, расчёсанные на прямой пробор волосы длиной до плеч, и чёрные глаза. Но ничего восточного или испано-итальянского в лице не просматривалось. Кожа была очень светлая, без намёка на загар. Средний рост, фигура – не полная и не худая. Скорее, не слишком складная фигура подростка, чем взрослой женщины. Но по общему впечатлению возраст ей можно было дать любой – от двадцати до двадцати пяти.
Ничего особенного в Лотос, кажется, не было. Или – почти ничего, кроме её глаз. Под тонкими, словно нарисованными тёмными бровями они выглядели как два чёрных провала в пустоту. В бесконечность. В космос. Ни у кого прежде Брэдли не видел таких глаз.
