– Да, мистер Фолио. К сожалению.
– Ну… вообще-то, меня это не удивляет. – Губы Брэдли искривились в усмешке. Хотя, кажется, сейчас ничего не могло быть глупее, чем усмехаться. – Сделать что-нибудь можно?
Врач неопределённо кашлянул:
– Лечение возможно… только симптоматическое.
– То есть, когда я начну загибаться, мне разрешат стать легальным наркоманом?
– Мистер Фолио, при опухоли головного мозга…
– А как насчёт операции? Есть же лазеры, и… что-то ещё…
– В вашем случае хирургическое вмешательство исключено.
– Ясно.
– Пожалуйста, подождите несколько минут в коридоре. Направление на госпитализацию вам выпишет…
– Постойте, какая госпитализация? Вы же сами сказали, что мне рассчитывать не на что.
– Этого я не говорил. Госпитализация необходима.
– Я на это согласия не давал. До свидания.
Точно в полусне Брэдли вышел из поликлиники на улицу. Как странно… как будто совсем ничего не изменилось. Так же, как прежде, светит солнце, люди или торопятся куда-то, или не спеша прогуливаются, автомобили проносятся мимо или стоят в пробках. Так же, как прежде. Как всегда.
Достав телефон, Брэдли отыскал в списке нужный номер и позвонил. Гудки шли долго, но потом всё-таки послышалось:
– Алло?
– Привет, Стэйси.
– Привет. – Голос Анастейши был каким– то сонным. – Что, Брэд, в центре какой-то непорядок?
– Нет. Ничего, всё нормально. Я… просто так позвонил. Пока.
Брэдли сунул телефон обратно в карман. С Анастейшей после этого они больше ни разу не виделись.
Улицу, на которой жила Лотос, ему удалось разыскать без труда. Даже удивительно: от своей зрительной памяти такого подвига Фолио не ожидал. Но номер дома и квартиры всё-таки пришлось уточнить, сделав звонок.
Наверное, Хелла сразу же, едва открыв дверь, поняла, что дела Брэдли плохи. По его виду, или по мыслям, или как-то ещё. Но это никакого значения не имело.
– Мне просто нужно с кем-нибудь поговорить, – нервно и виновато улыбаясь, сказал он. – Пожаловаться, помотать нервы и всё такое. Это, конечно, ничего не изменит, но…
– Проходи.
Лотос не ужасалась, не охала, и от этого Фолио стало немного легче. Она слушала, пока он говорил. А когда замолчал – потому что, если бы продолжил говорить, то разревелся бы как последний идиот – обняла его за плечи, как могла бы обнять сестра или мать, и молчала вместе с ним.
Когда Брэдли открыл глаза, в комнате было темно, но не так, как ночью. За окнами сгущались сине-серые сумерки. Резко сев на диване, Фолио попытался вспомнить, что произошло, и где он. В этот момент в дверях показалась Лотос.
– Проснулся?
– Я что, действительно заснул? Ничего себе… Сейчас вечер или уже утро?
– Вечер. Пойдём, выпьем чаю. И поедем в «Поиск».
Перекладывать на плечи Лотос ещё одно объяснение с Майклом Брэдли не стал. Это было бы нечестно по отношению к ним обоим. Хелла присутствовала при разговоре, но о результатах обследования Фолио сообщил Майклу сам.
Для Мэйнлоу новость стала тяжёлым ударом. Он только начал привыкать к тому, что в его жизни вновь появились родственные отношения, как вдруг опять всё рушится… Но Майкл нашёл в себе силы не проявлять собственное горе открыто. Когда нужно сделать всё для того, чтобы поддержать близкого человека, не время давать волю эгоизму.
Уже после того, как Лотос уехала домой, Фолио сказал:
– Да, совсем забыл: Фаар сегодня пригласил меня на заседание гиотского собрания. Кажется, им всем любопытно лично убедиться в моём существовании. Не очень-то мне охота туда идти…
– Но ты ведь можешь отклонить это приглашение?
– Да. Если бы всё было… как раньше, я бы над этим подумал. Но теперь… Теперь в любом случае не буду отклонять.
На следующий день, придя в центр, Брэдли попросил у Майкла дать ему взглянуть на гиотскую книгу. Мэйнлоу посмотрел на него нерешительно.
– Ты уверен, что стоит это делать?
– Уверен. Книга ничем мне не повредит.
– Ты не можешь быть уверен.
– Майкл, причина того, что со мной случилось – не в книге и не в знакомстве с Фааром. Это наследственность. Отец однажды упоминал, что мой прадед умер от такой же болезни. Правда, ему было за семьдесят… В общем, не вздумай винить в чём-то себя.
Мэйнлоу принёс книгу. Не снимая верхней панели, Брэдли положил её на стол перед собой. Майкл хотел что-то сказать, но в этот момент книга открылась. Появившиеся из неё лучи были очень отчётливыми и яркими.
– Её можно активировать с помощью мыслезнаковой команды, – пояснил Брэдли. – Наверное, так работают многие инопланетные технологии.
Майкл ничего не ответил. Об этом мгновении он мечтал почти два года… Но теперь готов был отказаться от своей мечты, и поступил бы так, не задумываясь – если бы только это могло что-то изменить.
Протянув руку, Брэдли коснулся одного из светящихся голографических знаков, и из него возник ещё один световой поток. Другие символы стали так же «раскрываться» уже без всяких прикосновений. Через минуту вместо нескольких лучей, которые обычно наблюдали исследователи, книгу окружала настоящая световая картина, одни изображения сменялись другими, многомерные фигуры возникали и тут же исчезали, уступая место новым. Но Брэдли не смотрел на всё это. Он сидел с закрытыми глазами. Мелодия, сопровождавшая работу книги, приобрела совершенно новый темп и ритмический рисунок, в ней появились одновременно и простые, и причудливые звуки. Потом она стала значительно тише, и Брэдли произнёс:
– Реальность, попавшая в плен слепой силы – обман. Не поддавайтесь обману… Перешагнуть границы можно только если разные… объединятся, как равные. Имя этих границ…
– Невероятно, – покачал головой Майкл. – Ты читаешь её.
– Вот ещё, слушай: «Тогда придёт новый мир, где ни один не встанет ни ниже, ни выше другого, а будут как братья, которые обменяются добрыми дарами исцеления. Польза цельному – в понимании двойственности, польза двойственному – в понимании цельности». Похоже на какое-то пророчество, правда? Может, Луиза нашла что-то вроде гиотской Библии?
Линии света вокруг книги постепенно начали исчезать.
– Мне ещё сложно добиться ясности… Я только пытаюсь подобрать ключ. Свободно читать не могу. Последние слова я уже знал.
– Откуда?
– Они записаны не только здесь, в этой книге, но и где-то ещё… Я осознал их, когда бесконтрольно падал в это информационное пространство, где хранятся все сведения, закодированные в мылезнаках. Просто случайно выхватил из всей этой огромной сферы знаний. Да, Майкл, теперь я понимаю, что значит – энергетическая форма информации… Понимаю, но не могу объяснить. Кстати, обязательно скажи Луизе про меня и про книгу… Она имеет право знать. И остальным скажи. Не надо ни от кого ничего скрывать.
