– Ох, как же всё это невероятно! – вздохнул Майкл.
– Вы же сами, профессор, всю жизнь старались доказать, что невероятное возможно, – заметила Лотос.
– Да. Старею, наверное… Не могу вообразить, что эта Конфигурация существует в действительности.
– Тут ты не одинок, – усмехнулся Брэдли.
Майкл действительно чувствовал настоящую растерянность. Он даже не был в состоянии, как Хелла, испытывать негодование и обиду за несвободу людей. Убедиться в реальности Конфигурации на собственном опыте для него было невозможно. А просто взять и поверить в такое…
Для Лотос с её необычным восприятием всё обстоит иначе. Да и для Брэдли тоже… хотя думать так, конечно, цинично. Но факт остаётся фактом: они способны наверняка отличить правду от лжи и могут позволить себе не сомневаться. А обыкновенному человеку недолго запутаться во всех этих вселенских проблемах. Да так, что не выпутаешься.
И потом: вселенские проблемы не отменяют других… человеческих, насущных. Не отменяют одной слишком человеческой и слишком насущной проблемы.
О ней-то Мэйнлоу и заговорил – точнее, попытался. Но Фолио его сразу прервал:
– Нет, Майкл, ты ведь и сам понимаешь, что всё это самообман. Какая больница, о каком лечении речь? Вероятность пятилетней выживаемости меньше тридцати процентов – не лучший прогноз, правда? Таблетки я глотать, конечно, буду… Но не собираюсь впадать в иллюзии, которые помешают нормально… прожить то время, которое у меня ещё есть. Я не хочу закончить свои дни на больничной койке.
Майклу хотелось возразить, но он заставил себя промолчать. Возражения – всего лишь попытка успокоить самого себя. Брэдли они никакой пользы не принесут.
Вскоре после этого Лотос собралась уходить. Фолио проводил её до дверей центра. Когда спускались по лестнице, Хелла сказала:
– Знаешь, утром на этом месте я столкнулась с Анастейшей. Она жутко злится: никому до неё нет дела. Будь её воля, она всех нас растерзала бы в клочки.
Анастейша… На мгновение Брэдли задумался о тех отношениях, которые могли бы сложиться между ними, но так и не сложились. И не сложатся уже никогда. Но почти сразу же об этом забыл. Забыл даже о том, что Лотос вообще упоминала Нови.
Всю следующую неделю Брэдли занимался совершенствованием своих мыслезнаковых познаний. Он мало ел и спал, и большую часть времени проводил или за книгой шиохао Иноо, или поддерживая «удалённый» диалог с Фааром.
С книгой по-прежнему было связано больше вопросов, чем ответов. Судя по тем картинам, что показал Брэдли представитель, гио, создавая двести тысяч лет назад человека разумного, только пролетели над поверхностью планеты, но не приземлялись. Строго говоря, этот факт даже не превращал в ложь слова пришельцев о том, что они никогда прежде не высаживались на планете людей. Но находка книги говорила об обратном. Причём Луиза полагала, что книге не больше тридцати тысяч лет. Можно, конечно, считать, что это ошибка, и методами земной науки возраст инопланетного предмета определить нельзя. Но Брэдли такого мнения не придерживался.
Научиться «говорить» с представителем на расстоянии для Фолио оказалось проще, чем он думал. Наверное, в плане изменения состояния его здоровья это ни о чём хорошем не говорило… Но на такие темы он старался задумываться поменьше. Как обещал, он начал принимать лекарства, но делал это скорее для Майкла, чем для себя.
Заговорил о своей болезни Фолио всего однажды, и то не напрямую. Это было как раз в тот день, когда они втроём – он, Хелла и Фаар – должны были впервые испытать, возможно ли для них «трёхстороннее» общение.
Перед тем как пойти в кабинет Майкла, которому предстояло наблюдать за экспериментом, Лотос заглянула к Брэдли. Она думала, что Фолио занят мыслезнаковым чтением, но гиотская книга стояла на его столе невключенной.
– Привет, Брэдли.
– Привет… Что, уже пора? – он взглянул на часы. – Да, почти десять. Пойдём.
Он поднялся из-за стола и направился к двери, но остановился на полпути. Хелла оглянулась.
– Что, Брэд?..
– Лотос, я… хотел спросить одну вещь. Такие люди, как ты, знают, что бывает там, потом… после смерти? Может, вообще ничего?
Не готовая к такому вопросу, Хелла молчала в замешательстве. Как любой другой человек, никакого точного ответа она дать не могла. Но не могла и солгать.
– Ладно… не обращай внимания, – махнул рукой Фолио. – Это глупости. Забудь.
– Нет, не глупости. Как бы я хотела, чтобы от моего дара был хоть какой-то толк!..
– Ну вот, приплыли. Конечно, от него есть толк.
– Не то, – покачала головой Лотос. – Весь мой дар не стоит и капли силы, которая способна исцелять болезни… любые болезни.
– А такая сила существует?
– Я считаю, что да. Но ни у кого из моих знакомых её нет… Даже у него.
– У кого?
– У Чёрного Будды. Ты не сердишься, что он всё зна…
– Нет, не сержусь. Пойдём, Фаар ждёт, что мы свяжемся с ним ровно в десять.
Стоя у окна в кабинете Мэйнлоу, Брэдли «позвал» Фаара. Одновременно с этим Лотос попыталась наладить с Фолио телепатический контакт – и ей это удалось. На какое-то мгновение у Брэдли возникло ощущение, будто земля уходит из-под ног, и он теряет контроль над ситуацией. Общаться одновременно с гио и человеком?.. Нет, невозможно, слишком разные системы мышления, слишком разные способы восприятия мира, разные представления… об одном и том же…
Об одном и том же.
Общаться одновременно с гио и человеком? Почему бы и нет?
Брэдли понял, что всё получится. Он справится, а значит, нечего опасаться.
Построения человеческого разума он переводил в мыслезнаки, гиотского – в мысли. И «слышал», как в его голове «разговаривают» два экстрасенса.
Но внезапно диалог прервался. О Конфигурации ещё не было ни единой мысли, ни единого мыслезнака, а связь нарушилась. И произошло это не случайно.
– Ты верил ему, Брэдли? – гневно воскликнула Лотос. – А он лгал тебе, и продолжал бы лгать! Он ведь не говорил, что Земля – не первая планета, на которой гио «вырастили» разумную жизнь, чтобы потом использовать для подпитки?
– Нет… А я не спрашивал, мне и в голову не приходило…
– Он должен был сказать, что сценарий Конфигурации повторялся уже девять раз! Земляне – десятая раса, энергию которой гио собираются использовать, чтобы обеспечить собственное существование!
– Десятая?.. – только и смог удивлённо переспросить Майкл.
После этого все трое долго молчали. «Молчал» и Фаар, хотя Брэдли пытался продолжить мыслезнаковый разговор. Но, наверное, представителю нечего было «ответить».
– Ладно, – сказал, наконец, Мэйнлоу. – Пусть даже так… Но тогда тем более эту Конфигурацию надо остановить!
