В отличие от корабля, пирамида могла противостоять нестабильному предэнергетическому лучу рекордно долгое количество времени – около двадцати секунд. Она состояла из шиимаи, самого устойчивого к любым внешним воздействиям вещества из известных гио. Шиимаи обладало способностью впитывать энергию земли, воды и воздуха, перерабатывая её в самую мощную, неизлучающуюся форму предэнергии. Двадцати секунд Лии должно хватить, чтобы покинуть пирамидальную установку на сэнсоа и преодолеть расстояние, на котором ударная волна от взрыва не причинит ему вреда.
– Всё готово. Энергия нестабильна. Включай защиту «Ниау».
В поле прямого потока Фаар видел часть зала управления пирамидальной установки и фигуру Лии, который стоял возле контрольного пульта – спиной к прямопоточному полю. Связь была необходима. Мыслезнаковый диалог на таком расстоянии становился смутным и неясным. Скорее, это уже только ощущение ментального присутствия собеседника.
Отдавая команду включить экранирование, Фаар почему-то почувствовал сильный холод во всём теле. Неужели это следствие страха? Да, ему пришлось пойти на риск. «Ниау» был транспортом для частных путешествий, а не высокоинтеллектуальным исследовательским кораблём. Систему экранной защиты на него установил Лии. Но для того, чтобы сделать её автономной, технических возможностей ему не хватило. Включить экран самостоятельно или по внешней команде искусственный разум корабля не мог. Активизировать защиту должен был пассажир, находящийся внутри «Ниау» – и сейчас таким пассажиром стал Фаар. Тем не менее, за свою жизнь он не беспокоился. В чём же тогда причина внезапной тревоги?..
– Защита включена, Лии.
– Отлично. Теперь иди в убежище.
Лии повернулся к полю связи, и Фаар увидел, что его лицо скрыто панцирной маской. Значит, у него начался приступ наара. Хуже и быть не может… Но удивляться тут нечему: обстановка более чем напряжённая. Естественно, Лии нервничает.
– Не думаю, что это необходимо, – попытался возразить Фаар. – Если экран не сработает как надо, капсула-убежище просуществует максимум на пару секунд дольше самого корабля. Она задумана не на случай атаки нестабильной предэнергией.
– Фаар, отправляйся в убежище, – с нажимом повторил Лии.
И Фаар подчинился. Если начать спорить, будет только хуже. Мальчишка разозлится, а в его состоянии это не приведёт ни к чему хорошему.
Через минуту Фаар покинул капсулу и вернулся в центральный сектор корабля. Всё уже закончилось, так или иначе.
Связь с пирамидальной установкой не работала. Что ж, так и должно быть. Фаар отдал приказ установить прямой поток с сэнсоа Лии. Но интеллектуальная система «Ниау» ответила, что это невозможно. Понимая, что поступает нелогично, Фаар попробовал связаться с Лии через свой индивидуальный прямопоточный коммуникатор, который носил на руке. Ничего глупее и придумать нельзя: если даже мощное корабельное устройство не в состоянии выполнить команду…
* * *
– Лии, сейчас же улетай! Ты не успеешь…
– Успею, Киэн! Всего-то и нужно – вытолкнуть контейнер из сэнсоа…
– Немедленно покинь пирамиду!
– Не бойся, кристалсплав просто превратится в энергию, не останется ни единой частицы, которая могла бы навредить людям.
– Я боюсь не за кристалсплав!
– О, а контейнер тяжёлый… для меня. А ведь ты поднимал его с лёгкостью… Всё моя чёртова болезнь…
– Лии!!
– Кажется, я не…
Инфопоток оборвался, и наступила тишина. Мыслезнаковая тишина. А мир физического звука наполнился грохотом. Сияние появилось ещё раньше, чем гром взрыва – именно оно сказало Киэну, что всё кончено.
Дилумии скрылся за линией горизонта уже около четверти часа назад, но человеческие корабли двигались медленно, и Киэн мог говорить с Лии. Мог – до недавнего момента.
Накануне Лии собирался увезти запас кристалсплава с собой, и Киэн помог погрузить контейнер с обручами в сэнсоа. После их ухода с планеты кристалсплав остался бы без предэнергетической подпитки, но даже в состоянии «покоя» это опасное для людей вещество на Земле лучше не бросать. Они заберут его на Гиоа.
Но на последней секунде мальчишка решил, что его изобретение должно погибнуть вместе с пирамидальной установкой.
Попавший в эпицентр кристалсплав увеличил силу взрыва как минимум в два раза, хотя и без этого его мощности хватило бы на то, чтобы и пирамидальная установка, и город, и сам Дилумии – небольшой островок крупного архипелага – исчезли бесследно.
Корабли остались невредимы. Каждый из них был надёжно защищён силовым полем. Яркое свечение, сильный шум и несколько мощных волн – всё, что увидели и испытали люди. Но этого хватило, чтобы их напугать. Одна из женщин подошла к гио и спросила шёпотом:
– Киэн, а где же корабль того, чьего лица нельзя увидеть? Когда он прилетит?
– Он не прилетит, Инару.
– Почему?
Вспышка у горизонта погасла. Гио отвернулся и взглянул на женщину.
– Лии ушёл… ушёл из этого мира.
Услышав, о чём говорят Инару и Киэн, другие люди подошли к ним. Зазвучали вопросы.
– Куда он ушёл?
– На небо? Туда, откуда вы прилетели?
– Не туда…. Дальше. Очень далеко.
Люди стали качать головами, о чём-то переговариваться. Киэн взглядом отыскал среди них Апту. Тот стоял в стороне от остальных, глядя прямо перед собой, не поворачивая лица к своему учителю. После того, как Киэн рассказал ему о неудаче Лии, между ними появилось отчуждение… Жаль. Киэну хотелось, чтобы сейчас человек был рядом. Может, тогда вынести потерю было бы легче…
Киэн не знал, что в этот момент Апту испытывает не разочарование и обиду, а ужас и чувство вины. Потому что не сомневается: именно его поступок – кража предмета, который ему не принадлежал – стал причиной несчастья, приключившегося с тем, чьего лица нельзя увидеть. Другие могут думать что угодно, но он, Апту, понял, что значит это «очень далеко». Боги тоже смертны. И как теперь смотреть в глаза Киэну?
Но он должен, во что бы то ни стало должен справиться с собой. Обратной дороги нет.
Как раз в этот наполненный смятением момент Фаар, связавшийся по прямому потоку с Киэном, и увидел Апту. Правда, в то мгновение человек его мало занимал.
Объяснений от Киэна не потребовалось, Фаар уже всё понял.
– Думаешь, он… сделал это специально?
– Вряд ли. Зачем бы тогда ему пытаться вытаскивать контейнер из сэнсоа? Он мог бы просто дождаться взрыва… Нет, Фаар, несмотря ни на что, Лии любил жизнь.
– Но он любил и своё открытие. Саму идею того, что может помочь людям. Попытка не показать разочарование, которое его постигло, была всего лишь видимостью…
– Поэтому он и решил уничтожить обручи. Чтобы в будущем они не напоминали ему о поражении.
