Со строительством узкоколейной железной дороги, соединившей Юркино с Карасьярами, стали завозить разборные щитовые финские домики. Поселок, или по-другому лесоучасток, выстраивался широкими ровными улицами по восточному и северному берегам озера и получил форму подковы.
Жилье строилось быстро, проблем с древесиной не было, кругом дремучая необжитая тайга. Солидно шумел сосновый медноствольный бор. Раньше в эту глухомань забирались только охотники.
Конечно, современной техники в те времена быть не могло, в лесу звенели лишь двуручные пилы «тяни-толкай», стучали острые топоры да слышалась разноязыкая речь ко всему привычных, выносливых мужиков.
Построили пекарню, магазины, булочную, столовую, баню, школу, фельдшерский пункт, клуб и другие объекты соцкультбыта. Строительство велось широкомасштабно, но со всех сторон его окружали торфяные болота да ручьи. Места не хватало. Поэтому «география» поселка сложилась из нескольких частей. Образовались Химики, там жили сборщики смолы-живицы, Жареный бугор, Черемушки.
Лесоучасток строили плотники из Вятки. Ими командовал прораб Федор Ухов, он же построил уютный домик Тебелеву Ивану. А плотниками из деревни Анчутино руководил Дружинин Иван Тимофеевич.
Хорошо работал ОРС – отдел рабочего снабжения. Из Юркино вагонами привозили продукты питания. Орсом заведовали Протасов Геннадий Иванович и его бессменный зам Смаилов Рустем Смаилович.
В Карасьярах не только хлеб выпекали – на всю округу славились ароматные, румяные булки Головуниной Евгении Ивановны.
Первоначально бревна трелевали лебедками, перевозили лошадьми, позднее появились газогенераторные тракторы КТ-12, затем более мощные дизельные, а кряжевали лес уже бензопилами. Мирная трудовая жизнь радовала, каждодневно из делянок лесоучастка катились вагоны отборного леса к месту сплава, к реке Ветлуге.
Отец мой, Михаил Васильевич, работал на вывозке древесины. Он один закатывал концы бревен сначала на основные сани, затем на подсанки. Раньше я не придавал значения тому, как родитель управлялся с тяжелыми бревнами в диаметре до сорока пяти сантиметров да длиной более четырех метров. Сейчас за такое мужики не берутся, грузят кранами. И была у отца лошадь-тяжеловес по кличке Ветка. В детской памяти моей осталась эта труженица огромного роста, с мохнатыми ногами, челкой на голове и добрыми лиловыми глазами.
Помню, отец говорил, что народу в поселке было много, более двух тысяч человек. В числе жителей поселка было немало депортированных крымских татар, поляков. Приходили сюда к родственникам и землякам освобожденные из сталинских лагерей узники, бледные, с потухшим взором, да и жили они недолго…
По выходным дням из погребов выкатывали бочки с холодным пивом. Народ гулял. Под ярким солнцем заливались тальянки, а вечером слышались томные, сердечные страдания балалаек.
С тех пор много топоров поломано, прошли десятилетия. Юбилей поселка совпал с моим. Этот исторический период прожитых лет оставил много воспоминаний. Все стареет, все меняется, и теперь, глядя на то, что осталось от былого, память моя бередит душу болью. Не дает покоя. Хочется напомнить о Карасьярах словами поэта:
Деревенька Карасьяры
Умирает не спеша.
В ней – все русские кошмары,
В ней – вся русская душа.
Зарастают огороды,
Позаброшены дома,
Не возьмешь в колодцах воду:
В глубине их – плесень, тьма.
В переулке трактористов
Трактористов нет давно.
Было все при коммунистах:
Школа, клуб, сельпо, кино.
Для страны здесь лес валили.
(Все ж лесная сторона)
Небогато люди жили,
Но кормила всех она.
Демократия с народом
Общей песни не нашла.
Запаршивела природа,
А душа в загул ушла.
Быт в деревне погрузился
В запустение и мрак
В ней, как в капле, отразился
Общеельцинский бардак…
Как бы то ни было, но здесь выросло не одно поколение. В школе детям давали не только знания, формировалась патриотическая личность строителя настоящей и будущей жизни.
Много сил воспитанию и обучению отдали учителя: Калинин Алексей Иванович, Кривова Тамара Семеновна, Орлова Мария Яковлевна и другие педагоги.
Дети росли под бдительным медицинским присмотром наших докторов: Ельсуковой Антонины Григорьевны, Кузьминой Веры Яковлевны.
Радовала и лечила народ общественная баня, ею управляла Клавдия Молодцова.
В клубе был аншлаг. Смотрели привозные шедевры кинопроката. Молодежи нравились фильмы о войне, о шпионах. Старики любили фильмы о жизни, о любви, обливались слезами на сентиментальных индийских.
Любители бильярда гоняли шары в отдаленной комнате, там всегда было так накурено, что – шапку вешай.
В читальне шуршали газетами, листали журналы, а любители кнопочных звуков играли на баяне и гармошках.
По праздничным дням артисты из народа давали концерты художественной самодеятельности. Телевизоров в то время еще не было, но и с их появлением в такие дни дома никто не оставался, все бежали послушать песни, стихи, посмотреть на пляски. Зрители особенно ценили смешные нравоучительные сценки, спектакли. Иногда заезжали настоящие артисты, на концерты продавали билеты. А те, у кого денег не хватало, стояли и слушали за дверью, потом комментировали: «Да наши-то артисты лучше поют, у тех-то только костюмы красивее».
В разные годы клубом руководили многие, но бессменной техслужащей оставалась тетя Поля Соболева.
Бесспорно, в памяти поселка остался Привалов Михаил Степанович. Бывший матрос Привалов зажигательно отплясывал «Яблочко», прекрасно пел, подыгрывая себе на баяне, на гитаре. Как художественный руководитель организовывал концерты, спектакли, вдохновенно нес культуру в массы. Ему помогали лекторы из числа преподавателей. Они же оказывали огромную помощь в общественной и культурной жизни поселка.
О многих людях поселка я уже писал в своих книгах, но те факты бытия времени недавнего. Теперь же хочу копнуть пласт истории поглубже. И в этих воспоминаниях старины глубокой мне помогает моя мать – Мария Григорьевна. Ей девятый десяток от роду, но память у нее, слава Богу, цепкая. Сказительница она одаренная, в молодости работящая да на песни голосистая.
Эта книга памяти о поколении людей, трудящихся прошлого века, которые своим беззаветным трудом на лесоразработках участвовали в восстановлении послевоенной разрухи.
По зову КПСС строили новую социалистическую жизнь – равенства людей, отвергающую богатство одних, нищету и бесправие других, всякое насилие над личностью.
Люди, отдавшие лесу свою молодость, здоровье, жизнь, не должны исчезнуть из памяти, ведь лозунг «Никто не забыт – ничто не забыто» актуален по сей день!
В книге описаны люди наиболее мне близкие – с кем работал, общался. Конечно, по прошествии лет многих уже нет с нами, но КНИГА ПАМЯТИ нужна не мертвым, книга нужна живым!
