– Так ты ничего не помнишь?
Вот черт, обидчивый попался! Дайми попыталась взглянуть на его наручные часы: – украдкой, чтобы не оскорбить, – но он процедил сквозь стиснутые зубы:
– Пять сорок пять.
О-о, это кошмар! Дайми заерзала, пытаясь освободиться.
– Давай двигай, мой сладкий. Мне пора вставать.
Он откинулся на спину, глядя на нее в полнейшем изумлении.
Нужно было торопиться. Дайми спрыгнула с обитого мягчайшей кожей дивана и поморщилась – в голове гудело с похмелья. Не обращая внимания на роскошную обстановку салона, она принялась собирать свою одежду. Трусики свисали с жалюзи окна, и она их сдернула, бросив мимолетный взгляд на мужчину, который ночью сорвал их с нее, в спешке и небрежности оцарапав внутреннюю поверхность бедра.
– Персонал регистрируется через пятнадцать минут, – сказала Дайми. – Наверное, все уже собрались в кафе: слушают «Ай-Си-Ди-Си» и угощаются кофе за счет Шэрон. – Тебе нужно идти.
– Мы взлетим не раньше десяти. – Протянув руку, парень сунул пальцы ей в промежность. – Давай позавтракаем.
– Я не могу! – Дайми оттолкнула его руку. – Мне пора на работу.
– Да ладно, – принялся уговаривать он, привлекая ее к себе. – Мы так хорошо поладили ночью, что хочется продлить удовольствие.
Неужели они поладили настолько хорошо, если все, что ей запомнилось, так это царапина между ног?
– Извини. Я не завтракаю. – Ее лифчик оказался в его туфле. Натянув его на себя, Дайми принялась искать юбку и топ. Вон они, на спинке кресла пилота. – Куда ты обычно отправляешься, если застрянешь здесь на ночь?
– В отель, но…
– Хорошо. Просто отлично. Возьми машину – я арендовала ее вчера для тебя – и возвращайся через несколько часов.
Он подошел к ней сзади и, снова попытавшись обнять, прошептал, целуя в щеку:
– Мне было весело.
Солнце уже встало, а Дайми, при всей своей искушенности, никогда не занималась сексом при свете дня. Никогда.
– У нас роман, – сообщил он.
Ха-ха. Роман! Ему никак не больше двадцати четырех, а она разбиралась в мужчинах. В этом возрасте у них роман только с собственным пенисом. Дайми решила, что ему просто хочется попытать удачи еще раз.
– Одевайся.
Он натянул брюки, рубашку и начал искать туфли.
– Как насчет следующего уик-энда? Ты…
– Нет. Извини, не получится.
Стараясь говорить как можно мягче, Дайми положила ладони ему на плечи и попыталась развернуть лицом к выходу, чтобы вытолкать вон. Иначе Мел, если застукает с клиентом, спустит с нее шкуру.
– Сначала это. – Он нагнулся, чтобы поцеловать ее в губы, но Дайми уклонилась, подставив щеку. – Эй, но я хочу тебя поцеловать.
– Ну а я нет.
Дайми принципиально никогда не целовала своих любовников. Это означало бы слишком высокую степень близости – все равно что раздеться при свете дня, слишком реально. Обхватив руками голову, которая, казалось, вот-вот соскочит с плеч, она попыталась улыбнуться.
– Послушай, я тебе позвоню. Ладно?
Стандартная фраза – разумеется, лишь для того чтобы избежать сцены.
Он пронзил ее взглядом, в котором обида смешивалась с чем-то более жестким, что весьма напоминало гнев, и процедил:
– У тебя нет моего номера.
В кармане юбки заверещала рация и послышался голос Келлана. Черт, вся команда уже в сборе. Наверное, толпятся в терминале, уминают пончики, и никакого тебе похмелья. Черт, черт, черт!..
Взгляд Дэнни будет полон досады и сожаления, как будто она виновата в том, что иногда приходится использовать секс в качестве успокоительного, и она непременно почувствует себя последней дрянью.
– Я должна бежать.
И тут роскошный красавец с неожиданной силой схватил ее за руку. А ведь ночью его сила так ее возбуждала! Сейчас, однако, дело принимало дурной оборот.
– Отпусти меня, – четко, едва ли не по слогам, сказала Дайми.
– Ты не можешь взять и просто так сбежать.
В единый миг она перестала чувствовать себя виноватой и превратилась в разгневанную фурию.
– Слушай и запоминай: я могу делать все, что захочу.
– И что же? – зло прищурился красавец. – Ты хочешь сказать, что уходишь и бросаешь меня?
Она посмотрела на его руку, на пальцы, впившиеся в кожу, и поняла, что ее сейчас стошнит.
– Пусти меня. Сейчас же.
Дайми с силой толкнула его и, выпрыгнув из самолета, припустила бегом вон из ангара.
Вот придурок! Почему мужчины вечно все портят?
Яркое утреннее солнце едва не ослепило, прохладный воздух обжег легкие. Если повезет, она не встретит ни единой души. Действительно, удача, казалось, была на ее стороне. Когда Дайми вошла в терминал, там было пусто. Даже в кафе царила тишина, и это означало, что все разошлись по делам.
Минуя ресепшен, она сразу направилась в комнату отдыха, чтобы привести себя в порядок. Ха! Она сделала это, и она…
– Дайми!
Ну как же иначе! Это, конечно же, он, роскошный красавец! Поморщившись, она обернулась и увидела, что он направляется прямо к ней через терминал. Только куда подевалась нежная, обольстительная улыбка, которая играла на его губах ночью? Теперь на его лице было написано решительное намерение устроить сцену.
Так. Значит, она продолжает притягивать к себе придурков. Отрадно сознавать. Дайми подумала, не спрятаться ли ей в ванной – пусть выламывает дверь, – но не успела: он вырос прямо перед ней раньше. Ладно, не беда. Если дело примет крутой оборот, она врежет ему коленом по яйцам, а потом оттащит к его самолету и там оставит. Авось приятели найдут…
– Ты от меня не уйдешь. – Его брови сошлись на переносице, и Дайми стало ясно: не она одна страдает от жестокого похмелья. – Ты от меня никогда не уйдешь!
Он что, шутит? Дайми открыла было рот, чтобы послать его подальше, но кто-то загородил ее собой.
Дэнни, высокий, гибкий и худощавый, светлые взлохмаченные волосы торчат из-под бейсболки серфера и падают на плечи. Отнюдь не красавец – посмотришь и пройдешь мимо, если бы не ясные синие глаза, которые, казалось, заглядывали прямо в душу. Хочется надеяться, что и сейчас они видят роскошного красавца насквозь. В одной руке Дэнни держал гаечный ключ, в другой – чашку кофе. Как ни в чем не бывало он поднес ее к губам и подул, прежде чем сделать глоток.
– Какие-то проблемы?
– А тебе какое дело? – Роскошный красавец ткнул пальцем в сторону Дайми: – У меня разговор с ней.
Не двигаясь с места – то есть загораживая собой Дайми, – Дэнни наклонил голову и, сделав второй глоток, вздохнул:
