– Зависит от того, в каком настроении будет Ал.
– Да. Будем, однако, надеяться, что в хорошем.
– Я вижу, ты счастлива? – спросила Мел.
– О да!
Мел крепко обняла подругу.
– Тогда и я за тебя рада.
Шер погладила себя по животу, пока еще плоскому.
– Спасибо, дорогая. Эй, а ты заметила, что Дайми сегодня просто порхает? Даже не жжет свои свечки и ладан. И все утро улыбается. А она такая хорошенькая, когда улыбается. Мне кажется, она встретила наконец свою судьбу и поняла, что можно быть счастливой и без алкоголя, и без кучи мужиков.
Шер потянулась обнять Мел и добавила:
– Минус один. Остался последний ход.
Мел нахмурила брови:
– Как это понимать?
– Осталась только ты, дорогая. Пора и тебе научиться быть счастливой.
И Шер убралась восвояси, оставив Мел в полном недоумении.
В конце рабочего дня позвонила Дайми и сообщила:
– Первая линия. Это он.
Мел уставилась на телефон, будто на гремучую змею, свернувшуюся кольцами. Ей не было нужды спрашивать, кто «он»: конечно, Мэт, с новостями о Салли.
– Потом позвони мне, ладно? – попросила Дайми.
– Обязательно.
– Как думаешь, новости хорошие или плохие?
– В сравнении с чем, Дайми?
– Конечно, это глупо. – Дайми судорожно вздохнула. – Но, может, он хочет сообщить, что все это… ошибка?
У Мел уже не осталось никакой надежды, даже призрачной.
– Какая может быть ошибка, если она присвоила себе чужие деньги и чужую собственность?
– Прости. Ты права. Опять принимаю желаемое за действительное.
– Мне нужно наконец ответить, – мягко напомнила Мел. – Я перезвоню, когда…
Не успела она договорить, как дверь распахнулась и в офис влетела сама Дайми, взволнованная и раскрасневшаяся.
– Ну?
– Я еще не успела взять трубку, – сухо ответила Мел и переключила линии. – Мел Андерсон. Слушаю вас.
– Сколько псевдонимов Салли вам назвать? – раздался голос Мэта Томаса.
– Ну? – шепнула Дайми. – Она жива?
Мел предостерегающе подняла палец.
– Все, что удалось узнать.
– Стоило лишь начать, и мне уже известно четыре. Не люблю делать ставки, но можете быть уверены: если так же пойдет и дальше, узнаем больше.
Минимум четыре вымышленных имени. Будь у нее одно – еще куда ни шло: можно было бы согласиться, что имелись некие причины, чтобы исчезнуть: страх, гнев… – но четыре – это слишком!
– Это еще не все, – добавил Мэт. – Одно из последних ее зарегистрированных имен – Тара Луиза. Два года она была замужем, проживала в Новом Орлеане, и вот совсем недавно ее муж умер при весьма странных обстоятельствах. Ее хотели допросить, но она исчезла, как в воду канула.
Мел сжала телефонную трубку.
– Боже мой!
Если до появления Бо она терзалась исключительно моральными соображениями: да, Салли исчезла, но ей-то она не сделала ничего плохого, по крайней мере ничего криминального, а значит, у нее нет права копаться в ее делах, – но сейчас… сейчас на то появились причины. Надо во всем разобраться – ради всех жертв. Ради отца Бо. И ради самого Бо.
Эта мысль возникла сама по себе: Мел пыталась найти ответы именно ради Бо, ради того восемнадцатилетнего юноши, который потерял все, кроме веры в отца. И ради мужчины, который остался ему верен.
Да еще тот факт, что Салли дала инструкции Мел и Дайми – инструкции криминального порядка, причем без их ведома.
– Мелани? – раздался в трубке голос Мэта. – Вы еще на связи?
– Да, спасибо. Я скоро перезвоню вам.
Дав отбой, Мел уставилась на телефон, не в силах постичь услышанное.
– Четыре псевдонима? – Дайми, совершенно ошеломленная, спотыкаясь, добрела до стула. – Четыре!
– Возможно, и больше, – добавила Мел. – И давай не забывать, что ее последний муж умер при странных обстоятельствах.
– Двое, – прошептала Дайми. – Двое ее мужей мертвы – я имею в виду Эдди. О господи! Она ведь могла его убить!
Даже сама мысль казалась настолько ужасной, что голос Мел дрогнул:
– Мы должны взглянуть в лицо фактам. Вместе. Сейчас не до сантиментов. Салли мы больше ничем не поможем, однако вполне способны помочь тем, кто от нее пострадал.
Дайми пожала подруге руку.
– Не беспокойся: я не сломаюсь. Я к твоим услугам – по крайней мере на то время, пока этот ужас не закончится.
– На то время? Как-то это… неопределенно.
– Да. – Дайми опустила взгляд на их соединенные руки: ее, как всегда, маленькую и нежную, с безупречным маникюром и серебряными браслетами на запястье, которые так мелодично позвякивали. – Помнишь, я говорила про университет?
– Да. В Санта-Барбаре…
– Я решила пойти в школу медсестер. И та, которую я выбрала, находится в Сан-Диего: как раз сегодня зарегистрировалась. Занятия начинаются осенью.
Всего через два месяца.
– Теперь понятно.
– Ты правда понимаешь? – Дайми придвинулась поближе. – Правда, Мел? И не злишься, не расстраиваешься, не рыдаешь? Потому что сама я сначала пришла в ужас от мысли, что уеду отсюда, уеду от тебя.
Она умолкла, на глазах показались слезы.
– Черт! Не буду плакать.
– Все в порядке. Я понимаю: тебе это необходимо.
– Да. – Слезы все-таки покатились по щекам, и Дайми с возгласом досады смахнула их. – Но я вернусь, обязательно, и мы еще полетаем вместе.
– Все будет хорошо, – заверила подругу Мел, и они крепко обнялись.
Неужели и у нее глаза на мокром месте? Черт! Обе немного посмеялись: устроили тут водопад, – потом снова заговорила Дайми.
– Видишь, я покидаю вас совсем ненадолго.
– Нас?
– Да, тебя и Дэнни. – Дайми улыбнулась, и улыбка ее шла из самого сердца. – Попытаюсь, сначала на расстоянии, но это ничего. Мне нужно время.
– Ты и Дэнни? – удивилась Мел.
На миг лицо Дайми превратилось в маску отчуждения, плечи напряглись.
– Не думай: я не играю – только не с ним! Почему, по-твоему, я так долго отказывалась честно признать, какие чувства испытываю? Меньше всего мне хочется…
– О-о, дорогая, – перебила подругу Мел, – я не за него беспокоюсь. Дэнни большой мальчик и знает, чего хочет. Вот за тебя я тревожусь.
– Не стоит. Знаю, что пока рано делать выводы – мне нужно время, – но я справлюсь. – Дайми тряхнула волосами. – То, что сделала Салли, омерзительно, и мне больно: я даже не подозревала, что может быть так больно, – но с Дэнни я просто чувствую себя… живой, какой не ощущала себя уже давно. И что бы ни случилось, уверена: – все у меня будет хорошо.
