Слушал я его и думал: в самом деле он такой простодушный или прикидывается, входит в роль? А потом вдруг как молния озарила мрачные горизонты: да ведь он внедрился в преступную группировку! Ясно, что эти Чашкины затевают какую-то аферу. И ясно, что для этого им зачем-то понадобился наш Алешка. И вот он – наше вам, пожалуйста! На главную роль.
Я вспомнил папины рассказы, что внедрение – это самый надежный способ предотвратить преступление и развалить преступное сообщество. Но с другой стороны, внедрение – это очень сложный, опасный и довольно долгий процесс, требующий кропотливой подготовки. И еще папа говорил, что самое удачное внедрение – это когда тебя позовут. Не ты им навязался (подозрения здесь неизбежны), а они тебя нашли, тебя выбрали и тебе предложили.
И надо сказать – Алешка внедрился по всем правилам оперативной работы…
Да, все это здорово, но очень опасно. Но, я думаю, папа не позволит Алешке рисковать. И неслучайно он не возражает против сближения Алешки с Левушкой и его семьей. Что-то папа знает, чего не знаем мы, даже Алешка.
Значит, не просто так он зачастил к Чашкиным: Алешка им нужен, но и они ему нужны. Чтобы разобраться с этими нелепыми кражами.
– Стало быть, Лешк, ты у них обыск делал? – спросил я. – Без санкции прокурора?
– Они тоже воруют без санкции прокурора, – был логичный ответ. – И ничего я не обыскивал, просто догадался.
– А как? – спросила Танька с интересом.
– А так! У них во всех комнатах такая чистота и порядок, что даже противно. Там все время уборщица работает. А в Левкиной комнате нормальная обстановка. Как наша мама говорит, солдат с ружьем потеряется. А когда все везде валяется, попробуй найди что-нибудь спрятанное.
– Нашел?
– Легко. Там в углу, за стенкой, такой трубус стоит…
– Что за трубус?
– Ну, труба такая с ремешком, для всяких больших бумаг.
– Тубус! – сказала Танька.
– А я что говорю! Это по-вашему какой-то тубус, а у нормальных людей – трубус, труба такая. Всем ясно?
Ясно. И в этой трубе хранились украденные рисунки. Но не все.
– Леш, – спросила Танька, – а где остальные? Как ты думаешь?
– Где-где? На море! Под итальянским солнцем. О! Вспомнил еще одно слово: соле мио.
– Переведи.
– Мое солнце. Это когда Никишов Таньке эсэмэски будет слать, он так и начнет: «О, соле мио!»
Танька засмеялась и сказала:
– А ты мне когда эсэмэски начнешь слать?
Алешка вдруг всерьез задумался и тихо ответил:
– Скоро.
Вы знаете, что такое свисток? А вот и нет! Свисток – это младший брат Вадика Махновского. Маленькая вредная шпана. И представьте – иду я в магазин, никого не трогаю, и нате вам: сидят у входа на приступке два друга: Алешка и этот мелкий Свисток. О чем-то весело болтают и по очереди угощаются чипсами из одного пакета.
Я уже было притормозил, нахмурился и распахнул рот, но тут Алешка взглянул на меня и лениво выдал:
– Проходи, дядя. Чего вылупился?
«Дядя» среагировал, прошел мимо, а Свисток злорадно похихикал ему вслед.
– Клёво ты его, – сказал он Алешке.
Дома, когда я «запыхтел» насчет такого знакомства, Алешка спокойно мне возразил:
– Дим, я его завербовал. – И честно добавил: – Только он пока об этом не знает.
А дело было так…
В магазине, на кассе, кассирша терзала какого-то мальца, у которого не хватило наличных заплатить за пакет чипсов. Который он, кстати, уже распечатал. И рылся в карманах, пытаясь найти недостающую сумму.
– Ищи, ищи! – подгоняла его кассирша. – А то охранника позову.
Тут подошел еще один малец и спросил:
– А сколько не хватает? – И, доплатив за чипсы, назидательно сказал кассирше: – Детей не надо обижать. А то они вырастут большими и злыми и отомстят вам. – Это Алешка не сам выдумал, а где-то прочитал.
– Шибко умный, да? – спросила кассирша.
– Более-менее, – сказал Алешка и пошел на выход.
Малец (это и был Свисток) догнал его, похвалил:
– Классно ты ей сказал!
– Это не я сказал.
– А кто? – удивился Свисток.
– Крышкин.
Свисток помолчал, соображая. Потом спросил:
– Крутой, да?
– Не знаю. – Алешка не навязывался на знакомство. – И тебе знать не надо.
– Понял. Держи. – Свисток протянул ему пакет с чипсами. – Похрустим.
А почему бы и нет? Они уселись на приступочку, недалеко от входа в магазин.
– У меня этих денег вчера полно было, в двух карманах, – похвалился Свисток. – Вадик отсыпал.
– А это кто? – в свою очередь, но без интереса спросил Алешка. – Спонсор?
Свисток рассмеялся:
– Это братан мой. Всегда мою долю честно отстегивает. А у тебя братан есть?
– Есть.
– Крутой? Или деловой?
– Ботаник.
– Давай его с Вадиком сведем. Нам ботаны тоже годятся. Для доверия.
– И чего ему будут доверять? – снисходительно спросил Алешка. – Ключи от квартиры? Или бабки?
– Ты даешь! – Свисток опять расхохотался. – Сперва ключи, потом бабки.
Загадочный разговор. Но если глубоко задуматься…
Пакет с чипсами тем временем опустел.
– Взять еще один? – щедро предложил Алешка. (За информацию нужно платить.)
– Уже взял! – опять залился смехом Свисток и, расстегнув куртку, вытащил из-за пазухи пакет. – Она бестолковая (это он о кассирше). Я ее специально отвлекал, чтобы второй пакет заныкать.
– Круто! – похвалил Алешка. – Я так не умею. – «И не буду», – подумал он про себя.
– Это что! – заливался польщенный Свисток. – Я тут чуть в заграницу не слинял. За большими бабками.
Тут Алешка еще больше насторожился, но не подал вида. Только немного Свистка «подогрел»:
– Ну да, там большие бабки прямо под ногами валяются.
– Точно! Один толковый мужик прямо так и сказал точь-в-точь: «У них там бабки под ногами валяются, а им лень нагнуться, чтобы подобрать». Сечешь, Леха?
– Секу, – согласился Леха. – Мужик будет бабки подбирать, а ты их в сумку складывать.
– Точняк!
– А чего ж ты не поехал?
– Не глянулся. Им ботаник нужен. А я вольный орел.
«Воробей ты хвастливый, – чуть не вырвалось у Алешки, – да еще на помойке».
– Ну они там какого-то другого нашли. Слышь, Лех, вливайся к нам. Ты пацан клёвый. И брательника приводи.
