– Деньги всем нужны. Все путем, кореш, держи. – И он передал Тиграну пачку денег. – А вообще-то, на свои ноги вставать надо.
– Да я уже встаю. Одно дельце сейчас проворачиваю. На большие бабки. В загранице.
– Давай, там лохов хватает.
Тут он начал зачем-то осматривать прежние сумки и вдруг зло проговорил:
– Ты что, Тигран, шарил здесь?
– Обижаешь, – возмутился Тигран. – Я не лезу в чужие дела!. С чего ты взял?
– А с того! У меня привычка – никогда молнию на таре до конца не затягиваю. Маячок у меня такой. Чтобы точно знать, что по моим заначкам ни глаз чужой, ни рука не шарят. Ты понял? Смотри сам: два баула наглухо застегнуты.
– Не знаю… Может, крыса…
– Может, и крыса. Если чего не досчитаюсь, с процентами с тебя возьму.
– Да ты что, Жила? Мы ж с тобой со школы…
Лешка потом нам рассказывал:
– Жалко, что я пару пистолетов из сумки не взял. Как бы выскочил из бочки: «Лежать! Руки за голову! На выход по одному марш!»
– А дальше что? – спросил папа.
– Сдал бы их в ближайшую полицию.
– Ну да, – кивнул папа. – Более-менее…
Жилин еще раз осмотрел все сумки, покачал головой, и они ушли.
Лешка тоже не стал задерживаться. И он уже было высунул голову наружу, как увидел прямо перед собой четыре ноги. Две из них – Тиграна, а две – его давнего кореша. И услышал кое-что интересное. Прямо в свой адрес.
– А что за малец тут у тебя трется?
– Да, одноклассник Левкин. Непростой паренек. Он у меня в этом деле главную роль сыграет.
– Пацан? Да я ж тебе одного советовал – прыткий.
– Мне не прыткий нужен, а талантливый.
– Ну-ну. Покличь-ка его. Глянуть хочу.
– Да где-то здесь вертелся. Пойдем посмотрим. А паренек очень ценный. Папаша его – большой чин в полиции.
– Что-то ты, Тигренок, все меньше мне нравишься. С ментами задружился? Смотри: у меня руки длинные и глаз верный.
– Ты опять? – взвился Тигран. – Ты пойми: если у меня в этом деле что-нибудь не срастется, папаша и сынка своего вытащит, и меня отмажет.
Что там было дальше в разговоре, Алешка не расслышал, они уже отошли. Но, как говорится, умному достаточно.
…Алешку они нашли далеко от подвала, на яблоне.
– Ты зачем туда забрался? – спросил Тигран.
– Фонарик из скворечника выковыриваю. Ваш Левка его туда запихнул. Чтоб скворчатам не страшно было по ночам.
Молодец, Алешка. Алиби не алиби, а в подвал он с фонариком не лазил. И он еще добавил: приподнял крышку скворечника и на глазах у всех вытащил оттуда фонарик. И ведь все как рассчитал. Спросят Левку: зачем ты фонарик в скворечник засунул? А он, как обычно, заноет и откажется – это не я, это Алешка. Но ему все равно не поверят, но и ругать не станут.
– Дядя Тигран, – сказал Алешка, слезая, – а когда мы в тире стрелять будем? Ираида Андреевна обещала.
– Там еще света нет, не подвели.
– А ты стрелять умеешь, малец? – спросил Алешку Жилин.
– Более-менее. Я из папиного пистолета сто раз стрелял у них в тире.
Мужчины переглянулись.
– У меня и свой револьвер есть, – на всякий случай врал Алешка дальше. – Мне его в Англии подарили. Ихняя королева.
– И где ж ты с ней познакомился? – ухмыльнулся Жилин. – Во дворце?
– В автобусе, на втором этаже. Я ей там случайно на ногу наступил и вежливо по-английски извинился: пардон, говорю, мадам.
– Пардон, – неуверенно возразил Тигран, – это вроде по-французски.
– Пардон – он везде пардон. Более-менее.
– И она тебе за твой пардон револьвер подарила?
– Щаз-з! Револьвер мне в музее Шерлока Холмса вручили. Вместе с почетной грамотой.
Вот с этого места началась правда. Алешка втайне от всех нас участвовал в конкурсе на лучшее знание «Записок о Шерлоке Холмсе». И победил. Его пригласили в музей и вручили почетный диплом с портретом этого знаменитого сыщика.
Тигран и Жилин опять переглянулись. Тигран кивнул – он уже немного знал об этой истории.
Чем-то Алешка явно заинтересовал Жилина.
– Значит, из пистолета стрелять можешь?
– Запросто. И из рогатки. Могу любой глаз выбить.
Лешка достал рогатку и спросил Тиграна:
– У вас яблоко найдется?
– Не знаю. А зачем тебе?
– Мы его поставим на голову вашего друга. И сшибем с первого выстрела.
– Нет у меня яблок! – решительно поспешил Тигран.
– Апельсин есть! – вдруг нарисовался Левушка. – Держи.
Тигран и Жилин переглянулись опять. Им эта затея совсем не нравилась.
– Ладно, – сказал Лешка. – Обойдемся без травм.
Он положил апельсин на пенек, растянул рогатку – свист, чмок – и апельсин разлетелся на мелкие дребезги.
– Класс! – восхитился Левушка. – Теперь я!
– Обойдешься! – прикрикнул Тигран. – Ты зачем в скворечник фонарик засунул?
Левушка не стал оправдываться. Потому что в другом скворечнике он оставил старый будильник. Обеспечил будущих цыплят элементами комфорта.
Тигран пошел проводить Жилина до машины.
– Занятный пацан, да? – спросил он Жи-лина.
– Чересчур, – задумчиво отозвался тот.
А в том сообщении о задержании «Газели» с крадеными вещами, деньгами и оружием ни слова не было сказано о том, что ее владелец, обманув бдительность оперов, сумел скрыться в неизвестном направлении и был объявлен в розыск. Как крайне опасный преступник.
Алешка вернулся очень вовремя – мамы не было дома, – и поэтому он мог нам с Танькой врать о своих подвигах на даче Чашкиных без ограничений. Если бы мама услышала его рассказ, она тут же заперла бы входную дверь, выбросила ключ в окно и сказала железным голосом:
– Все, Алексей! С этой минуты – из дома ни на шаг!
– И в школу? – «расстроился» бы Алешка.
– И в школу! – сгоряча выдала бы мама.
– Как жестоко… – И Алешка зарыдал бы, заламывая руки: «О, горе мне, горе!»
К счастью, ничего этого не произошло, Алешкины рассказы достались только нам.
– Ты герой, – сказала Танька. – Я нарисую твой портрет.
– Ладно, – согласился Алешка. – Только сначала покорми.
– Ой, Лешенька! – спохватилась Танька. – Мы тебя заслушались, а ты же с дороги. Сейчас я все разогрею.
После обеда Алешка разгрузил свой рюкзачок и положил на полку большой красивый фонарик.
