Но он сделал фатальную ошибку – упустил время! Упустил время, дав таким образом возможность врагам перехватить инициативу! Ему надо было сразу же после разговора с Золотаревым звонить, вызывать органы или идти самому в Комитет, а он остался заканчивать дела. Уволенный Михаил сразу же покинул место теперь уже бывшей работы и побежал связываться с куратором. Ну а тот, в свою очередь, поняв, чем им грозит отказ Вершинина, да еще и сделанный в жесткой форме, предпринял некоторые шаги.
На Акима Лукича напали в подворотне, когда он вышел с работы, направляясь в сторону Лубянки. Ничего не говоря и не требуя, три тени окружили его, несколько раз пырнули ножом, забрали портфель и неслышно растворились в темноте.
На него почти сразу же наткнулся дворник и, засвистев в тревожный свисток, подозвал наряд милиции, проходивший неподалеку. А те вызвали «Скорую помощь». Аким Лукич был еще жив и в сознании и успел объяснить одному из милиционеров, кто он и зачем шел на Лубянку, что в его кабинете, в сейфе, лежит копия заявления с описанием возможного вражеского агента, которого он видел в компании своего подчиненного, и что следует действовать очень быстро. Срочно сообщить в органы!
Старший патруля оказался мужчиной неглупым, записал все, что сказал пострадавший, и тут же связался с комитетчиками.
Аким Лукич умер по дороге в больницу в карете «Скорой помощи».
Он все рассчитал правильно, кроме одного – не додумал, что агенты спецслужб могут быть столь оперативны, и погиб. Впрочем, большой вопрос – оставили бы его в покое, даже учитывая его прошлые заслуги и помощь в поимке иностранных агентов, энкавэдэшники и отпустила бы его система. Скорее всего, нет.
Но так или иначе, а благодаря показаниям и записям Вершинина комитетчики арестовали его бывшего подчиненного и накрыли целую агентурную сеть.
Акиму Лукичу воздали определенные почести, назвали героем и патриотом и наградили посмертно Знаком Почета и грамотой, только тихо, без помпы и освещения в прессе. Ну и положили половину его зарплаты в виде пенсионного пособия для родных, как для семьи погибшего героя. Его личное дело, которое уже велось, закрыли за гибелью объекта и невозможностью дальнейшей его разработки. Было принято решение семью не трогать.
Полина Георгиевна от горя потеряла ребенка и тяжело болела, не в силах смириться с такой двойной бедой. Стала безучастной к жизни, лежала молча, а если и заговаривала, то все только о любимом Акимушке, и все вспоминала, улыбаясь улыбкой, обращенной в прошлое, в глубь этих воспоминаний, и рассказывала сыну какие-то истории из их жизни, все безвозвратней погружаясь разумом в прошлое.
И пришлось тринадцатилетнему Пете брать на себя ответственность за их семью и жизнь. Каждое утро он теперь вставал пораньше, готовил завтрак на двоих, кое-как заставлял маму поесть, а потом отводил ее на работу и бежал в школу. Из школы торопился домой, готовил обед и шел забирать маму с работы, приводил домой, кормил, а после занимался уроками и домашними делами.
А мама так и лежала на диване, отвернувшись к стене, часами не двигалась и не разговаривала. Так продолжалось несколько месяцев, пока однажды, когда Петя вел маму за ручку на работу, на них едва не наехал автомобиль. Какой-то ошалевший водитель несся на немыслимой скорости и чуть не сбил Петю, успевшего в последний момент отскочить и дернуть за собой маму.
Петя сильно расшибся, поцарапав руку от кисти до локтя, ударился коленом и бедром. И в этот момент Полина Георгиевна словно очнулась от морока наведенного – кинулась к сыну, судорожно осматривая его, громко спрашивая, где у него болит. Тут же собрался народ, возмущенный происшествием, прибежал милиционер, который вызвал для мальчика карету «Скорой помощи» и записал показания.
Благодаря этому происшествию Полина Георгиевна вновь стала прежней, в одно мгновение осмыслив, что чуть не потеряла и сына и несет за него ответственность.
И жизнь потекла по-новому, скоро ставшему привычным укладу жизни их семьи, теперь без отца. Мама работала, Петя учился, увлекался моторами, машинами, ходил в технический кружок лет с восьми и на автослесарные курсы лет с десяти. К четырнадцати годам он знал до мельчайших подробностей устройство двигателя внутреннего сгорания и мог собрать и разобрать его с закрытыми глазами.
В тридцать шестом году Петр закончил с отличием школу и поступил в институт учиться на инженера.
А в тридцать седьмом арестовали Полину Георгиевну.
Вернее, не арестовали, а задержали – без обыска и реквизиции. Вызвали повесткой к следователю, и назад ни в тот день, ни на следующий она не вернулась. Петя пошел на Лубянку выяснять в чем дело, его погнали оттуда в какой-то следственный комитет, где туманно объяснили, что гражданка Вершинина задержана до выяснения обстоятельств.
Полину Георгиевну продержали неделю в общей камере, но отпустили, проведя как свидетеля по делам двух ее арестованных коллег.
Почему отпустили? Как вообще такое могло быть, это с ее-то «подмоченной» происхождением и родственниками за границей репутацией?! Не должны были, никак не должны были отпускать! Просто обязаны были закатать по пятьдесят восьмой статье лет на двадцать пять или до расстрела. Не отпускали таких, как она.
Может, спасло то, что те двое ее коллег, по чьим делам она проходила свидетелем, утверждали в своих показаниях, что Вершинина человек замкнутый, ни с кем из коллектива не имеет дружеских отношений, очень ответственно относится к своей работе и не допускает никаких, даже мельчайших отклонений от правил безопасности и регламента работы с документами.
А может, повлияло все же то, что Аким Лукич помог разоблачить агентов. А, может, ангел-хранитель такой сильный или сам ее любимый Акимушка за ней сверху присматривает и охраняет?
Неведомо. Да только отпустили. По великому счастью.
За всю свою жизнь Полина Георгиевна никогда больше не смотрела ни на одного мужчину с интересом, для нее Аким Лукич навсегда остался единственным.
Петя же, хорошо помнивший отца, его мудрые наставления и личный пример, по умолчанию принял на себя главенство в их маленькой семье и всю ответственность за житейские заботы.
Он учился блестяще. Еще на третьем курсе, увлекшись разработками новых двигателей и наукой, попал под крыло одного из ведущих ученых страны, взявшего его к себе в научную группу. Официальный руководитель всячески поощрял стремления молодого человека к учебе и развитию своего недюжего дарования.
Блестяще защитив дипломную работу и получив красный диплом, Петя сразу же поступил в аспирантуру, продолжая свою работу в группе профессора Полянского.
Это было в июне сорок первого года.
Вершинин одним из первых учеников Полянского получил бронь от призыва, но решил, что обязан пойти на фронт воевать с врагом, как учил его отец – всегда защищать Отечество. И пошел в военкомат записываться в добровольцы.
Хорошо, ему попался мудрый военком, который попер Петра из военкомата, отчитав напутственно: «А кто будет для армии и страны машины строить, танки новые придумывать и артиллерию? А? В герои собрался?! Ты вон на своем месте погеройствуй, так, чтобы стране пользу принести, а стрелять и без тебя есть кому!»
