— Откуда мне знать? — вздохнула я. — Говорю,
мы виделись всего несколько раз… По-моему, нормальные отношения.
— Та-ак. Давайте вернемся к ключам. Один комплект был у
вашей подруги, мы смогли в этом убедиться. Кстати, а зачем ей ключи?
— Как зачем? На всякий случай. У меня здесь нет родных,
а Ольга близкий человек и:..
— Понятно. Вы утверждаете, что никому не давали
запасной комплект ключей. Может быть, есть еще подруга, например, та же Исаева?
— Слушайте, если вы имеете в виду, что жена Олега
кому-то назначила свидание в моей квартире, а Олег неожиданно явился и на почве
ревности убил Акимова, то это несусветная глупость. Только дура будет
встречаться с любовником там, где работает ее муж. К тому же это совершенно не
объясняет, как Акимов попал в мою квартиру. Или вы считаете, что с моей
подругой встречался именно он?
Следователь крякнул и взглянул на меня с неодобрением.
— Так была подруга или нет?
— Нет.
— Хорошо, — кивнул он. — Вот, взгляните. Это
нашли в мусорной корзине у него на работе.
Передо мной оказался обычный лист бумаги. На нем крупным
почерком написано: “Надо поговорить. Сегодня около семи. Жду на Мещанской”. Я
таращилась на записку минуты две, не меньше, пытаясь прийти в себя. Господи, да
что же это такое, настоящий заговор.
— Это не мой почерк, — с трудом сглотнув, сказала
я.
— Правильно. Кто же ее написал?
— Понятия не имею. На ней ни подписи, ни числа. Она
могла проваляться у него в кабинете бездну времени.
— В кабинете каждое утро убирают, — сказал
следователь.
— Предположим, он носил ее в кармане. Или кто-то еще.
Слушайте, я не знаю, кто это писал. Почерк мне не знаком. И я никому не давала
ключей от квартиры.
— Успокойтесь. Хотите воды? — предложил он.
— Не хочу. А конверт был? — спросила я.
— Смятый пустой конверт. Без подписи.
— Как, по-вашему, он мог его получить?
— Это я и пытаюсь выяснить.
— Мне действительно ничего не известно, —
вздохнула я.
— Ваша подруга работает в прокуратуре, в отделе кадров.
Так ведь? Отдел кадров недалеко от кабинета Акимова.
— О господи. Ее муж тоже в прокуратуре работает,
выходит, это он Акимова убил? Так у него железное алиби, он сидел на работе,
там и узнал о несчастье. И почерк на Ольгин совершенно не похож.
— Разберемся, — кивнул он.
Мы беседовали еще минут двадцать, потом мне разрешили уйти.
В коридоре я заметила Олега, он стоял возле окна с каким-то мужчиной.
— Привет, — сказала я, подходя ближе.
— Привет, — кивнул он и попробовал улыбнуться.
Получилось у него неважно, у меня, надо полагать, тоже.
Мужчина торопливо простился и ушел, а мы продолжали стоять
друг против друга, испытывая неловкость.
— Вызвали? — спросила я.
— Конечно.
— Ты в тот вечер был у меня?
— Собирался, но машина сломалась. Пришлось
ремонтировать.
— Слава богу, — кивнула я. — Боюсь, им все
равно, кому припаять это убийство.
— Ты этого мужика знала? — нахмурился Олег. —
Ну, убитого?
— Видела несколько раз.
— А зачем он пришел?
— Понятия не имею. Он смог как-то войти в квартиру, а
мои ключи оказались в кармане его плаща.
— Дела… значит, у тебя никаких догадок? —
недоверчиво поинтересовался он. — Угораздило же вляпаться… — Он зло
чертыхнулся и взглянул на часы. — Пора к этому следователю. Как он вообще?
— Да кто его знает. Вежливый, а взгляд такой, что впору
веревкой запасаться.
— Ну что ж. Пойду.
— Давай, удачи тебе.
Я покинула здание и прошла пешком троллейбусную остановку,
прежде чем вспомнила, что приехала на машине. Дурацкая записка не шла у меня из
головы. Кстати, на любовную она не похожа. Один человек предлагает встретиться
другому, а Мещанских улиц две — Старая и Нижняя.
Собственные доводы показались мне весьма шаткими. Я
вернулась к машине, устроилась за рулем и минут пять наблюдала за работой
“дворников”; накрапывал дождь, было холодно, ветрено, а на душе неспокойно.
Неожиданно для себя самой я отправилась на свою Новую
квартиру, вспомнив с тяжким вздохом, что хочу я того или нет, а на днях
придется переезжать. К хозяйке квартиры, где я жила, приезжает племянник с
семьей, об этом она предупредила меня за два месяца. Еще и новоселье справлю… с
трупом. Я зло чертыхнулась и свернула к дому.
Под козырьком подъезда стояли две старушки. Мое появление
они восприняли с интересом, поздоровались в ответ и проводили взглядами. Ну и
соседка вам досталась, дорогие, не успела заселиться, а уже покойник.
Я поднялась на третий этаж и не без опасения открыла дверь.
Никаких сюрпризов. Прошлась по квартире, что-то насвистывая себе под нос, и
замерла возле телефона. Пожалуй, стоит позвонить Юлии Васильевне: работать в
таком состоянии я все равно не смогу, надо предупредить человека, что у меня
намечается отпуск, надеюсь, краткосрочный.
Я набрала номер и нарвалась на автоответчик, но это вовсе не
значило, что Юлии Васильевны нет дома, она дама с причудами, оттого я позвала:
— Юлия Васильевна, это Алла. Мне необходимо срочно
связаться с вами. Возьмите трубку, пожалуйста… — В ту же секунду я услышала
тоненький голосок, который так не вязался с обликом Виноградовой, дамы дородной
и властной, которая в коммунистические времена очень многих заставляла
трепетать и опасаться за свое кресло.
— Здравствуйте, Аллочка, а я вам звонила. Куда это вы
пропали, голубушка?
— Извините, у меня неприятности. Очень серьезные. Можно
к вам приехать? Говорить по телефону не хотелось бы.
