— Довольно странно, не находите? — хмыкнул
он. — Дверь была открыта?
— Нет. Заперта.
— Очень интересно. Выходит, у убитого был ключ? Иначе,
как он смог войти?
— Не знаю. Я ему ключей не давала.
Иван Петрович стал проверять карманы плаща, это почему-то
показалось мне отвратительным, и я отвернулась.
— Случайно не ваши ключи? — спросил он, протягивая
два ключа на колечке. Я с трудом сглотнула, мне потребовалось полминуты, чтобы
ответить:
— Да. Только я не знаю… — Я торопливо поднялась и,
подойдя к тумбочке, выдвинула верхний ящик, он был пуст. — Запасные ключи
лежали здесь, — отказываясь понимать, что происходит, пробормотала я, потерла
лицо ладонями и тяжело вздохнула. — Дверь меняли, — сочла необходимым
пояснить я. — Было четыре комплекта ключей. Один у меня, другой у Олега,
еще один у подруги, а четвертый лежал здесь.
— Олег это ваш муж?
— Нет, он занимается ремонтом. Ключ ему необходим и… —
Я вновь привалилась к стене, боясь, что. лишусь чувств.
— Значит, ключи были в ящике, а потом каким-то образом
оказались в кармане убитого? Интересно. Он вошел, отыскал ключи и сунул их себе
в карман? Занятно, да? А кто впустил его в квартиру? Согласитесь, на
квартирного вора он похож мало.
— Это точно, — вздохнула я. — Только я
сказала правду, я вошла и увидела его. И я понятия не имею…
— Конечно, конечно. А имя вашего знакомого вам
известно? — спросил молодой и широко улыбнулся мне, стараясь, чтобы взгляд
был одновременно насмешливым и проницательным, а я вдруг подумала, что с
удовольствием бы въехала ему по физиономии.
— Я журналист, и мне известны многие имена.
— И кто же наш убитый? — продолжал веселиться
парень.
— Акимов, — тихо ответила я. — Валерий
Федорович, кажется…
— Ага. — Он удовлетворенно кивнул, а Иван Петрович
нахмурился. Соображал он гораздо быстрее своего напарника.
— Акимов? — переспросил он с подозрением. —
Валерий Федорович?
— Да, — кивнула я. Лицо у Соколова вытянулось и
приобрело землистый оттенок. — Вот тебе и… — Он не договорил, бросился к
телефону. Тот, что помоложе, спросил растерянно:
— Ты чего?
— Чего? — рявкнул Иван Петрович. — Это же
Акимов, первый заместитель прокурора области…
"Государственный советник юстиции третьего
класса”, — мысленно добавила я и усмехнулась, но не оттого, что
происходящее показалось мне забавным, напротив, мои впечатления укладывались в
одно короткое, но весьма неприятное слово “влипла”. Как бы ни повернулось дело,
мне оно грозит большими неприятностями.
— Так у вас была назначена встреча? — мало что
понимая, спросил молодой.
— Нет, — твердо ответила я. — Более того,
господину прокурору совершенно нечего было делать в моей квартире, и я не могу
понять, как он здесь оказался.
Последующие два часа стали для меня сущим адом. Уже через
несколько минут в квартире появилась целая толпа мужчин в мундирах и в
штатском, про меня на время забыли. Должно быть, у Ивана Петровича теплилась
дурацкая надежда, что убитый окажется обычным гражданином, но она растаяла как
дым. Труп, пока он не был трупом, действительно являлся прокурором, это
открытие произвело на него такое же впечатление, как на меня обнаружение
Акимова в собственной прихожей. Мне разрешили перебраться в кухню, здесь стоял
кухонный гарнитур, стол и два стула, на одном из них устроился усатый дядька и
что-то торопливо писал, обложившись листами бумаги, а на втором, ближе к окну,
устроилась я.
— Можно мне выпить кофе? — спросила я испуганно.
Он поднял голову, непонимающе посмотрел на меня, затем кивнул, мимолетно
улыбнувшись:
— Да-да, конечно.
Руки у меня так дрожали, что я едва не расплескала кофе. В
этот момент в кухню вошел высокий, светловолосый молодой человек, и я, вздохнув
с облегчением, бросилась к нему навстречу, но на полдороге замерла, а потом
заревела.
— Как он сюда попал? — спросил Славка вроде бы
сердито, точно обвиняя меня во всех смертных грехах. — Я даже не знал, что
вы знакомы…
— Слава… — пробормотала я. — Я ничего не понимаю.
Я вошла, а он лежит… и в кармане его плаща мои ключи. Что это вообще такое,
Слава…
— Успокойся, — сказал он и обнял меня. Мне сразу
же сделалось легче: если следователь прокуратуры обнимается со мной при
свидетелях, значит, хотя бы он не считает меня убийцей. — Рассказывай, как
это произошло? — когда я наконец успокоилась и даже смогла выпить кофе,
спросил Славка. Он был мужем Ольги Сориной, моей подруги, и на его поддержку я
очень рассчитывала. Вопрос поставил меня в тупик.
— Что произошло? — испуганно прошептала я.
— Ну… как ты его обнаружила, — вроде бы смутился
Славик. Я кашлянула и уже в который раз поведала свою историю. Славка хмурился,
а под конец даже поморщился. — Да. Чепуха получается. Вы даже не были
знакомы…
— Были, — перебила я. — Нас познакомила твоя
жена. Помнишь, вы отмечали Восьмое марта в “Старой мельнице”? Ты болел, я пошла
с Ольгой, и она нас познакомила… То есть мы разговаривали, и в этот момент
подошел он…
— Хорошо, хорошо, но ведь это не объясняет, что он
делал в твоей квартире?
— Не объясняет, — согласилась я.
— И как он в нее вошел, тоже не объясняет…
— Я не знаю, Слава…
— Успокойся… Вы… — Он покосился на мужчину с усами,
занятого своими бумагами, и перешел на шепот:
— Вы продолжили знакомство?
— Нет, — кусая губы, ответила я. — Я его не
приглашала, не давала ему ключей, я вообще его не видела.. давно. Славик, я
ничего не понимаю. Это какой-то кошмар. Кому взбрело в голову убить его здесь…
Извини, кажется, я не соображаю, что говорю…
— Алла, я понимаю твое состояние, но и ты пойми, это
ведь не просто убийство. Он не шофер такси… Хотя, будь он шофером, и тогда
неприятностей у тебя бы хватило, а теперь… В общем, если ты что-нибудь знаешь…
лучше рассказать сейчас.
Я непроизвольно вытянулась, расправила плечи и сказала
торжественно, точно присягала на верность Отчизне:
