— Я много чего знаю. И могу шепнуть по секрету — он не
тот парень. Тебе нужен я. Так как насчет ужина?
— Пошел к черту. — Я бросила трубку и устроилась в
гостиной перед телевизором. Шел какой-то глупый фильм. Понемногу я смогла
успокоиться. Глаза начали слипаться, я взглянула на часы и решила лечь пораньше
— день сегодня выдался не из легких. Я прошлепала в спальню, на всякий случай
прихватив телефонную трубку. Хотя Кирилл и не обещал, но я надеялась, что он
позвонит. Он позвонил.
— Чем занимаешься? — спросил он весело.
— Пытаюсь уснуть.
— Надеюсь, тебе приснится что-то очень приятное. Я,
например. Увидимся завтра?
— Конечно.
— Еще раз спокойной ночи.
Мы простились, я выключила настольную лампу и почти
мгновенно уснула.
Когда я открыла глаза, было раннее утро. Солнце робко
заглядывало в окно, а я поежилась. Странное чувство тревоги овладело мной.
Должно быть, приснилось что-то страшное… Я слышала: кто-то ходит по квартире…
разумеется, это было в моем сне. Я одна, ночь за окном, а в прихожей притаился
парень в кожанке… Я невольно поежилась. Если так пойдет дальше, я стану
истеричкой.
Поднявшись с постели и накинув халат, я прошла в кухню,
выпила кофе, косясь на телефон. Очень хотелось позвонить Кириллу, но было еще
слишком рано. И тут взгляд мой замер на телефонной трубке.
Вчера я брала ее с собой в спальню. Ну да, конечно. Кирилл
звонил мне, я положила ее рядом с настольной лампой на тумбочку и выключила
свет. Каким образом трубка могла оказаться здесь? Я выходила ночью и сама
положила ее сюда? Такого я не помню. Конечно, выходила, как же иначе, а потом
этот эпизод начисто стерся из моей памяти. Сердце забилось тревожно и даже
испуганно, а я продолжала смотреть на трубку.
Никуда я не выходила, все это чушь собачья, если меня не
поразил приступ лунатизма, разумеется. Повинуясь безотчетному порыву, я
бросилась к тумбочке в прихожей, выдвинула верхний ящик. Ключи, которые после
окончания ремонта вернул Олег, лежали рядом со щеткой для одежды.
— О господи, — пробормотала я, потому что до этой
минуты тешила себя надеждой, что Кирилл, беспокоясь о моем состоянии, взял
ключи и ночью заходил меня проведать. Конечно, мысль нелепая, но все-таки
лучше, чем провалы в памяти и странные перемещения телефонной трубки. — Я
сама ее сюда положила, — громко сказала я. — И нечего забивать себе
голову. Как еще она могла оказаться в кухне?
Я запретила себе думать об этом и направилась в ванную. Там
горел свет. Я привалилась к дверному косяку и зажмурилась. Не помню, чтобы я
когда-нибудь забывала выключить свет. Допустим, вчера я его все-таки не
выключила, что в этом особенного? Сначала трубка, потом свет в ванной…
Забыв, что собиралась делать, я прошлепала в гостиную,
опустилась в кресло, чувствуя, как меня охватывает страх. Взгляд переместился к
журнальному столу. Салфетка, очки, а где ваза?
— Где ваза? — повторила я, вскакивая с места. Она
нашлась очень быстро, стояла на полу возле окна, вазе совершенно нечего делать
на полу… А на подоконнике книга. Марина Цветаева “Избранное”. Все мои книги до
сих пор лежали в коробках, потому что стеллаж, заказанный мною, еще не был
готов. — Что это? — испуганно пробормотала я. — Что это такое?
Я торопливо оделась и выскочила из квартиры, находиться
здесь было выше моих сил. Я бежала по улице с редкими прохожими, тряслась
мелкой дрожью и чувствовала, как по моим щекам льются слезы. Не знаю, как долго
я носилась по утреннему городу. На счастье, я заметила телефон-автомат и
позвонила Кириллу.
— Да, — недовольно сказал он, а я жалобно
пискнула:
— Кирилл.
— Алла? — Голос его мгновенно изменился. —
Что случилось?
— Я… я не знаю. Я боюсь идти домой.
— Боишься идти домой? Где ты?
— Сейчас соображу. В районе колхозного рынка. Я…
Кирилл, что-то происходит…
— Где тебя найти?
— Магазин “Оптика”, я в трех шагах от него, звоню из
автомата.
— Жди меня там, я подъеду через десять минут.
Он подъехал даже раньше. Рядом со мной затормозило такси, и
из него показался Кирилл — спортивные штаны, футболка, куртка нараспашку, лицо
тревожное. Я пошла ему навстречу, а он бросился ко мне.
— Как ты меня напугала. С тобой все в порядке?
— Не знаю. По-моему, я схожу с ума. Или в моей квартире
сегодня ночью кто-то был.
— В твоей квартире? — Теперь он выглядел
растерянным. — Садись в машину. Ты вся дрожишь. Озябла?
— Нет, это нервное. Кирилл, человек ведь не может ни с
того ни с сего сойти с ума. Как ты думаешь?
— Не болтай глупостей. Все эти убийства и самоубийства
просто произвели чересчур сильное впечатление на тебя. — Он помог мне
сесть в машину, сел сам. — Почему ты не позвонила сразу? — спросил он
с обидой. — Я бы приехал и… Господи, ты так дрожишь. Очень испугалась?
Прижмись ко мне и рассказывай.
— Нет, — взглянув на водителя, покачала я
головой. — Потом.
— Хорошо, — кивнул Кирилл. Мы подъехали к моему
дому, а я вдруг поняла, что боюсь возвращаться. — Ну, в чем дело? —
спросил он, когда я замешкалась возле подъезда.
— Я… представляю, как это глупо… Когда я проснулась, на
тумбочке возле стола не было телефонной трубки.
— Ну и что?
— Я разговаривала с тобой, лежа в постели, и оставила
ее там.
Мы поднялись на третий этаж, и перед своей дверью я вновь
замешкалась. Затем, точно придя в себя, достала ключи и решительно ее открыла.
Кирилл разулся и, не снимая куртки, прошелся по квартире.
— По-моему, все на месте, — пожал он плечами.
— Кирилл, ты меня не слушаешь, — крикнула
я. — Трубка оказалась на кухне. Ты понимаешь?
— Да. И что?
— Каким образом? — Я была готова разреветься с
досады.
— Ты хочешь сказать, кто-то взял трубку и перенес ее на
кухню?
— Я не хочу сказать, именно так и было.
— Послушай, малыш, я по сто раз на дню чего-нибудь
забываю. Вчера бросил ключи на журнальный стол, а потом полдня их искал.
Оказалось, они преспокойно лежат в кармане куртки. Не стоит зацикливаться на
таких пустяках.
— Кирилл, ты не приезжал сегодня ночью? — с
отчаянием спросила я.
