— Я могу пойти с тобой, — предложил он.
— Нет-нет. Подружка ужасно любопытна, начнет задавать
вопросы.
— Что в этом плохого? В конце концов, она все равно
узнает.
— Я не хочу отвечать на ее вопросы, я просто хочу
заняться шторами.
— Ты позвонишь мне? — спросил он.
— Конечно. Как только вернусь домой.
— Мне не хочется отпускать тебя одну. — Голос
Кирилла звучал очень нежно, мне стало стыдно, я улыбнулась и торопливо
заверила:
— Со мной все в порядке. Честно. Я позвоню. — Я
зашагала по тротуару, чувствуя, как он смотрит мне вслед.
Здание областной прокуратуры находилось на одной из тихих
улочек в трех шагах от проспекта Гагарина. Перед ним росли голубые ели, возле
массивных дверей красовались два вазона из мраморной крошки с цветущими
бессмертниками. Я вошла в здание и слева на стене увидела телефон. Под
пристальным взглядом дежурного нашла в сумке записную книжку и позвонила Ольге.
Через несколько минут я увидела, как она спускается по лестнице в накинутой на
плечи куртке.
— У нас страшный холод, — сказала Ольга, подходя
ко мне. — Сидим с рефлектором и все равно зубами клацаем. А как на улице?
— Не знаю, — нахмурилась я. — Кажется, дождь
моросит.
— Ты на машине? — спросила Ольга.
— На такси. Ты знаешь, что Акимова выбросилась из окна?
— Сегодня узнала, когда на работу пришла. Звонила тебе,
но дома не застала.
— Ольга, я… она оставила записку?
— Давай-ка выйдем, — оглядевшись, предложила
Ольга. Мы вышли на улицу, и она зашептала:
— Акимова убила она. Так сказано в записке. Алиби ее
оказалось липовым, кто-то позвонил и сообщил, что в вечер убийства ее видели в
кафе “Агат”, это пятнадцать минут хода до твоего дома. Конечно, стали
проверять. Акимова сказала, что приезжала к матери на своей машине, но это не
правда. Нашли таксиста, с которым она возвращалась от матери. Отгадай, во
сколько?
— В половине шестого.
— Откуда знаешь?
— Я была в милиции. — Ольга кивнула.
— Генеральша скорее всего засекла тачку Акимова возле
“Туриста”. А потом вошла в квартиру…
— С ножом в руке?
— А почему бы и нет?
— А потом этот нож оказался у соседки?
— Алка, послушай, Акимова убила жена, по крайней мере,
она так написала в записке. Ни у кого нет сомнений, по какой надобности Акимов
оказался в твоей квартире. На лицо бытовуха чистой воды, но с дрянным душком —
прокурор обязан быть нравственным человеком или, по меньшей мере, не светиться.
Нашим средствам массовой информации дали понять, что этот случай не их ума
дело, и они прониклись, как видишь. Нигде ни словечка об этом происшествии.
Ведется следствие, вот и весь сказ. Спустят все на тормозах и замнут. А теперь
подумай — нам с тобой надо, чтобы в этом дерьме кто-то начал копаться?
Я слушала ее, кусая губы, наконец решилась.
— Ольга, я видела, как она выбросилась из окна. Я
встретила ее и шла за ней.
— Зачем? — удивилась подружка.
— Не знаю. Мне показалось, за Акимовой следил какой-то
парень.
— Час от часу не легче. И ты рассказала об этом в
милиции?
— Да.
— А они?
— Они приняли меня за чокнутую.
— Тут вот еще что. — Ольга вновь тревожно
огляделась. — Ходили слухи, что Акимова здорово зашибает, но все оказалось
еще хуже. Она была наркоманка. Теперь соображаешь? Наши умные головы примут
тебя хоть за арапа, лишь бы сор из избы не выносить. Вот увидишь, пройдет несколько
дней, и об этом убийстве никто не вспомнит. И слава богу. Потому что в таких
делах особо не мудрствуют и находят стрелочника. А кто у нас стрелочники?
Акимов был порядочной сволочью, ты это знаешь. Жена-наркоманка его зарезала, а
потом сиганула из окна. Будем считать, что справедливость восторжествовала.
— Я понимаю, — кивнула я, — скорее всего ты
права. Просто не могу избавиться от этой картины: она в новом платье стоит у
окна и улыбается, а потом… Слушай, парень, что шел за ней, не мог это быть кто-то
из милиции?
— Кто-то из милиции выбросил ее из окна? —
вытаращила глаза Ольга, а я на мгновение лишилась дара речи. Такая мысль мне в
голову не приходила. — Ты думаешь? — Ольга выглядела совершенно
несчастной. — С ума сошла… Конечно, скандал в благородном семействе всем
без надобности, но такое… Нет, не верю.
Я подумала, стоит ли рассказать Ольге об утренних событиях,
но она выглядела такой растерянной, что делать это мне расхотелось.
— Ладно, ты меня убедила, — вздохнула я. — В
конце концов, меня оставили в покое, и это самое главное.
— Ты сейчас домой? — поежилась Ольга. — Как
твой Кирилл? В Грецию собираетесь?
— Нет. У него отпуск кончается.
— Жаль. В Грецию бы сейчас не помешало. Ладно, пойду
трудиться. Позвони мне…
— Обязательно.
Мы простились, и я стала высматривать такси, но вместо того
чтобы отправиться домой, сказала, устраиваясь в кабине:
— Сейчас на светофоре налево, дальше я объясню.
— Вы адрес скажите, — предложил молодой человек.
— Адрес я не знаю. — Он пожал плечами, и мы
тронулись с места.
Общежитие я нашла сразу, расплатилась с водителем и
торопливо вошла в подъезд, взглянув на часы. Марина называла номер своей
комнаты, но я его не запомнила и как теперь отыскать девушку, не зная ее
фамилии, не представляла. Вахтер отсутствовал, телефон на его столе истошно
звонил, но это никого не волновало. Подождав немного, я пошла длинным гулким
коридором вдоль одинаковых дверей с номерами: первая, вторая… дверь одной из
комнат открылась, и я увидела Марину. Это было так неожиданно, что я
вздрогнула. Марина, держа в руках электрический чайник, направилась в сторону
вахты, а я, сообразив, что она меня не узнала, окрикнула:
— Марина.
— Ой… — Девушка улыбнулась и удивилась:
— Это вы? Алла? Вы меня ищете?
— Да. У вас найдется немного времени?
— Конечно. Пойдемте ко мне. Я на больничном, второй
день температура держится, не очень высокая, но лучше немного отдохнуть. Как вы
считаете?
— Разумеется.
