10 мая 1941 года Хесс полетел в норвежский город Ставангер, где базировались бомбардировщики люфтваффе, совершавшие налеты на имперскую метрополию. Там Хесс на своем "Ме-110" присоединился к бомбардировщикам, отправлявшимся в полет через Северное море. Приближаясь к острову, Хесс отделился, взяв курс к северу, где расположено поместье герцога Гамильтона. По договоренности, обусловленной в переписке, "случайно" произошло одно из самых интересных совпадений этой ночи: дежурным по противовоздушной обороне страны оказался не кто иной, как именно герцог Гамильтон. Получив донесение о том, что к северу страны летит одинокий фашистский самолет, судя по всему "Ме-110", Гамильтон поднял в воздух истребители с приказанием преследовать "Ме-110" и, не сбивая его, заставить сесть.
***
Листая документы, сэр Томас просмотрел доклады о том, как "вынужденный" к снижению "Ме-110" потерпел аварию, а его пилот, спасаясь на парашюте, сломал ногу и попал в руки полиции. Полицейские, которых, по-видимому, не успели предупредить о возможности появления высокого гостя, приволокли его в Глазго и посадили в тюрьму, как обыкновенного фашистского диверсанта.
Этот просчет повел к огласке появления таинственного нациста, который потребовал свидания не с кем иным, как с герцогом Гамильтоном. Правда, нацист назвал себя Дорном, а не Хессом, но Гамильтон отлично знал, кто этот Дорн. Однако страх быть уличенным в сношениях с противником вынудил Гамильтона при свидании с Хессом заявить, что он его никогда и не видел.
Попытки корреспондентов проникнуть в загадку таинственного парашютиста ни к чему не привели. Секретная служба ловко дезориентировала общественное мнение. Публика так и не дозналась, что выдумка выдать Хесса за безумца, якобы предпринявшего полет на собственный страх и риск, без ведома Гитлера и даже вопреки его воле, родилась в Интеллидженс сервис и все через тот же Лиссабон она была подсказана рейху. А там уж нацисты постарались развить ее: объявили, что фюрер поклялся казнить Хесса, как только до него доберется, арестовал жену Хесса, его адъютантов и секретарей.
Под покровом этой дымовой завесы сэр Томас и наладил с Хессом прямую связь. К узнику были посланы доверенные люди: канцлер Раймон, скрытый под именем "доктор Гатри", и один из клевретов сэра Томаса — Патрик Кирк, которому дали псевдоним "Макензи". Они-то и повели с Хессом сверхважные переговоры, ради которых тот прилетел.
Перед сэром Томасом стенограммы. Подробное, длительное обсуждение всех обстоятельств международной обстановки, предшествовавших полету, сопутствовавших ему, и тех, которые должны были стать его следствием. По мере чтения сэр Томас видит, что память все же удержала не все подробности. За ними встают и детали, не вошедшие даже в совершенно секретную стенограмму. Они передавались сэру Томасу только тонкими губами Раймона и с той минуты были погребены для истории. Вот одна из важнейших стенограмм о том, что Гитлер собирается делать с Европой, с Ближним Востоком. Вот игра Хесса в джентльмена, который никак не может согласиться с тем, чтобы оставить Ирак без помощи рейха в борьбе с претензиями иностранных империалистов. А вот и разъяснения, данные Хессом по поводу того, что Гитлер считает Восточной Европой до Урала. На этот счет у собеседников не было больших разногласий: Империя готова была предоставить Гитлеру свободу рук.
Сэр Томас вспоминает, как после этих тайных бесед перед кабинетом его величества встал вопрос: пойти на открытое соглашение с Гитлером, закончить войну на Западе и предоставить ему возможность всеми силами атаковать Россию, покончить с ней как с европейским государством?
Но, победив Советскую Россию, овладев ее европейской частью с неисчерпаемыми сырьевыми и продовольственными ресурсами, Гитлер стал бы так силен, что мог выкинуть в печку соглашение с Империей и вторично навалиться на нее с удвоенной энергией.
Да, такой вариант был опасен.
А как насчет второго варианта: тайное соглашение с Гитлером обеспечивает ему пассивность западного фронта, пока он подготовит и осуществит нападение на Россию?
Для такого соглашения есть отличный предлог: общественное мнение мира не одобрило бы открытого предательства Запада в отношении Советского Союза. Так пусть же Гитлер расправляется с ним, как ему угодно. Империя не будет ему мешать, хотя формально и объявит себя союзником России. А в разгар войны Гитлера с Россией передохнувшая, набравшаяся сил Империя нападет на фюрера сзади…
Покачивая в зубах дымящуюся трубку, сэр Томас посмеивается и постукивает по столу очками. Прищурив заплывшие глазки, смотрит поверх стола в окно, где уютно зеленеет стена плюща. Старик и теперь доволен своей идеей. Доволен собой. Следуя этой блестящей идее, потом и проделали то, что известно в истории под "вопросом о втором фронте".
***
Снова очки на носу, и взгляд опущен на бумаги. Вот "Краткая собственноручная запись об его тогдашних размышлениях: что делать с полученным от Хесса сообщением о сроке нападения на Россию, по словам Хесса, уже назначенном фюрером. Источник информации слишком солиден, чтобы сомневаться в точности. Открыть это русским — значит отнять от Гитлера возможность неожиданно обрушить на них всю мощь нацистской военной машины. Это может так затруднить нацистам войну с Россией, что они совсем увязнут в ней и никогда не покончат с коммунизмом. А не сообщить открытую Хессом дату нападения Сталину — значит дать Гитлеру возможность, не поперхнувшись, проглотить Россию со всеми ее ресурсами и тогда уж наверняка стать гегемоном Запада.
То и другое невыгодно Империи.
Ошибкой или правильным ходом было то, что сэр Томас не переслал эти данные в Кремль? А очень ему хотелось, чтобы Россия придралась к такому неоспоримому поводу и начала войну с Гитлером!
***
И вот снова перед ним это сообщение Хесса — информация буквально "из первых рук": нападение на Россию запланировано на день летнего солнцестояния — 22 июня 1941 года. Ну что же, в тот раз Хесс не солгал…
***
Иногда, устав заниматься мемуарами, сэр Томас смыкал дряблые веки, и тогда перед ним проходили всегда одни и те же картины: половина жизни ушла на войну с социалистами. Она велась на острове и за его пределами. Россия!.. Один провал первого похода против нее чего стоит! До сих пор при воспоминании о нем сэр Томас ощущает неприятный зуд даже в искусственных зубах. Словно бульдожьи челюсти ляскнули впустую, вместо того чтобы перекусить железное горло России. Вот это горло, черт его побери: из железного оно стало стальным. Целый этап истории Империи и его собственной сэра Томаса, жизни покрыт тенью России. И вот под конец жизни, когда сэр Томас думал, что отойдет в вечность в венце непобежденного врага коммунизма, он вынужден с открытым от удивления ртом наблюдать новый маневр русских. Больше того, он вынужден публично рукоплескать русским лидерам: мир всему миру! Попробуй-ка выступи теперь против разоружения! Это уже не просто советские козыри — это джокеры, которых нечем бить. Пусть и сэр Томас не согласен оставаться на островке "земной шар" лицом к лицу с соседом по имени "коммунизм". Открыто сказать это? Нет, он не такой осел. Разоружение? Браво! Мир? Браво, браво! Сосуществование?.. Брависсимо! Господь простит ему эту ложь во спасение. Ложь во спасение — святая ложь! Да здравствует мир, да здравствует сосуществование!
