В лесу Фонтенбло Хойхлер не был новичком. С этой страной у него были давние счеты и давние отношения. Хойхлер не зря считал себя активным участником политической жизни этой страны. Его активное вмешательство в ее жизнь началось еще в 1934 году, когда однажды на ежедневном распорядительном заседании в управлении абвера, происходившем под председательством адмирала Канариса, заместитель начальника сектора шпионажа майор Гриммейс спросил адмирала:
— Не находите ли вы, господин адмирал, возможным сделать исключение для помощника атташе капитана Хойхлера и снять с него обязательства, налагаемые "правилом кавалера"? В качестве помощника военного атташе капитан Хойхлер находится в ведении господина Риббентропа, и "правило кавалера" лишает нас возможности непосредственно сноситься с капитаном Хойхлером.
Канарис, человек редко улыбавшийся и тогда, когда вокруг него все смеялись, на этот раз особенно сердито спросил:
— А что вам, господин майор, нужно от капитана Хойхлера?
— Известная вам операция "Тевтонский меч", господин адмирал, требует участия капитана Хойхлера, — заметил сидевший тут же начальник отдела контрразведки абвера подполковник Баммлер, — и вообще этот Хойхлер может быть нам очень полезен.
Оба офицера — Баммлер и Гриммейс — знали, что значит получить капитана Хойхлера в качестве постоянного сотрудника абвера в столице Третьей республики и, в частности, в осуществлении операции "Тевтонский меч". Это задание преподано абверу правой рукой фюрера министром внутренних дел и начальником Прусской тайной полиции, начальником формально еще не существующих воздушных сил, главным лесничим и почетным председателем штаба штурмовиков, личным другом Гитлера и, без сомнения, вторым человеком в государстве — фельдмаршалом Германом Герингом.
Знал это, разумеется, и Канарис. Но он был очень осторожный человек. Всякое свое согласие в любом сомнительном предприятии он всегда оговаривал какой-нибудь формулой, которая могла впоследствии избавить его от ответственности за неудачу. А на этот раз адмирал вовсе не был уверен, что абверу удастся операция "Тевтонский меч". Предстояло уничтожить не второсортных типов, а министра иностранных дел Третьей республики Барту и короля Югославии Александра: убрать их с политической сцены, прежде чем им удастся сколотить свое оборонительное кольцо вокруг Третьего рейха. У абвера и гестапо немалый опыт по проведению всякого рода операций внутри страны. Взять хотя бы уничтожение Рема со всей головкой штурмовых отрядов. Это совсем неплохая практика. Куда более удачная, нежели пожар рейхстага. И тем не менее: министр Барту и король Александр?..
Капитан Ганс Хойхлер действовал! Вот что было прежде всего необходимо Хойхлеру: купить префекта столичной полиции Третьей республики господина Лефорсада. Купив его, Хойхлер получил бы первый шанс на успех операции: информацию обо всех мерах охраны Барту и Александра, когда король прибудет в Марсель для свидания с президентом республики.
Лефорсад, не кривляясь, принял золото. Но когда дошло до дела, Хойхлер поймал его на попытке подсунуть ему не вполне точную информацию. Хойхлер понял: будучи кагуляром, Лефорсад ничего не имеет против убийства Барту — правительственный кризис облегчил бы кагулярам борьбу за власть. Но на случай неудачи операции Лефорсад сохранял себе возможность изловить на месте преступления людей Хойхлера и тем заработать алиби и награду. Такая изворотливость восхищала, но не устраивала Хойхлера. Он принял против хитрости префекта свои меры: в ход пошла женщина — агент Хойхлера. Префект был запутан в совершенно грязном деле. В руках Хойхлера оказались компрометирующие документы. Их огласка покончила бы с Лефорсадом. Префект сдался: Хойхлер стал получать вполне точные сведения обо всем ходе переговоров насчет приезда короля Александра и обо всех мерах, какие будут приняты к охране короля и встречающих его членов правительства Третьей республики. Дело пошло легче.
История сохранила мало документов, свидетельствующих о ходе операции "Тевтонский меч", положившей начало карьере ныне трехзвездного генерала Ганса Хойхлера. Но кое-что, к неудовольствию Хойхлера, все же уцелело. Начиная с предписания Хойхлеру, собственноручно подписанного Герингом и заканчивающегося многозначительными словами:
"…приложенное к сему распоряжение фюрера и рейхсканцлера об операции "Тевтонский меч" после принятия его к сведению уничтожить вместе с настоящим письмом. Об уничтожении уведомить лично меня.
Геринг".
Как случилось, что, донеся Герингу об уничтожении документа, Хойхлер его в действительности не сжег? Зачем этот документ сохранен Хойхлером? Об этом не так уж трудно догадаться. Но, кроме этого письма, тогдашний капитан Ганс Хойхлер сохранил и такое письмо:
"Дорогой Хойхлер, официальные торжества по случаю известного вам государственного визита произойдут в Париже. Для приветствия высокого гостя на месте высадки в Марселе поедут Барту и генерал Жорж. Поддержание порядка в Марселе и обеспечение безопасности президент Лебрен своим декретом возложил на Систерона и Сюртэ Насьональ. Подтверждается, что Александр покинет корабль именно в Марселе. По выполнении первой части протокола Александр и сопровождающие его Барту и Жорж поедут из Старого порта в префектуру Марселя по Канебьер и рю Ферроль. Машина, в которой они поедут, будет открытая.
Доктор Хаак".
Хаак — сотрудник личной референтуры Геринга. Он доктор юриспруденции — науки, которая, по-видимому, была чрезвычайно полезна при выполнении такого высокоморального и вполне законного деяния, как убийство министра соседней державы на его же земле заодно с королем, которого он приедет встречать.
Хаак — господин себе на уме. Он тоже сохранил бумажку, которая могла ему пригодиться на случай, ежели Хойхлер, провалившись, вздумает играть в невинность. Вот собственноручное письмецо Ганса Хойхлера — капитана и атташе — Герингу, которое прусский министр полиции и министр внутренних дел приказал Хааку сжечь, а тот припрятал:
"Господин генерал, разрешите доложить вам, что соответственно вашим инструкциям подготовка к операции "Тевтонский меч" почти закончена. С господином Фансо Михайловым я подробно обсудил все имеющиеся возможности. Мы решили осуществить операцию в Марселе. Именно там встречаются оба лица, о которых идет речь. Шофер Владо подготовлен.
С глубочайшим уважением всецело преданный вам Ганс Хойхлер".
Вместе с послом своей страны капитан Хойхлер приехал в Марсель. Он хотел убедиться в том, что его наемники будут работать хорошо. Он знал то, чего не знал посол: знал, что процессия нарочно поедет так медленно, чтобы не создать затруднений покушающемуся; знал, что македонцы, завербованные для террористического акта, будут иметь возможность почти вплотную подойти к автомобилю короля и Барту; знал, что по настоянию префекта полиции войска не примут участия в охране кортежа и сплошной цепи солдат, всегда затрудняющей такие дела, не будет. Хойхлер знал, что по мере продвижения процессии охрана с пройденных участков будет передвигаться вперед обходными улицами. Хойхлер знал, что все это крайне затруднит соблюдение безопасности и облегчит дело убийц. Наконец, капитан Ганс Хойхлер знал даже то, что убийца будет убит на месте покушения. Для этого завербован специальный человек — его задача застрелить стреляющего, убить убийцу, чтобы он не попал в руки властей. Хойхлер боялся "языка".
