Кудымов молчал, но на виске у него билась бирюзовая жилка.
– И, если судить по этой милой карте, вам с самого начала было известно то, что в городе действует маньяк-одиночка, а не секта, состоящая из безнравственных и сладострастных молодых балбесов. Вы не только не прикладываете усилия, чтобы изобличить серийного убийцу, но намеренно запутываете следствие и способствуете тому, чтобы на скамье подсудимых оказались невиновные!
Кудымов наконец подал голос:
– Невиновные? Ты в своем ли уме, девочка? Эти мерзавцы из секты занимались отвратительными вещами! Их всех надо изолировать от общества, причем лучше навсегда!
Надя уставилась на него:
– Да, быть может, это так. Но ведь к серийным убийствам они непричастны, не так ли?
Журналист нервно сглотнул и процедил:
– Ничего я тебе не скажу! И вообще, я уже дал тебе совет – держись от всего этого подальше. Верка вон тоже расследование вела – и где она теперь?
– Где? – спросила в ужасе Надя, вдруг решив, что Кудымов сделает признание и покается в похищении и убийстве жены. И, быть может, в том, что является этим жутким маньяком-одиночкой?
Но вместо признания журналист расхохотался:
– Где-где! На том свете! Не думаю, что Верка еще жива! В нашем городе творятся странные вещи. Причем не первый год. И не только с момента обнаружения человеческих конечностей то там, то здесь. Маньяк действует намного дольше!
При этих словах Надя встрепенулась – сообщал ли Кудымов правду или элементарно заговаривал ей зубы, стараясь отвлечь байками про маньяка, который якобы творит свои ужасные деяния уже давно?
– И вообще, это дело больше никого не интересует! – провозгласил Кудымов. – Наши бравые правоохранительные органы абы кого в СИЗО не запихнут. А то, что Герасименко повесился, – это очевидное признание вины!
– Или ему помогли повеситься, чтобы скрыть его невиновность, – медленно произнесла Надя, и журналист ухмыльнулся:
– Как ты плохо думаешь о наших правоохранительных органах! А если даже и так – туда ему и дорога! Это был до мозга костей развращенный, порочный и виртуозно манипулирующий полезными дураками злодей. То, что он дал дуба, всем только на руку!
Надя посмотрела на Кудымова, который, казалось, не испытывал ни малейших угрызений совести.
– Понимаю, засадить за решетку невиновных вам легче легкого. Вы правы, это не невиновные, это реально опасные личности, многие из которых нуждаются в помощи психиатра, однако вы делаете все возможное, чтобы дополнительно навесить на них ответственность за деяния серийного убийцы. Понимаю, что жалости к студентам вы не испытываете, однако… Однако зачем вы выгораживаете настоящего маньяка?
Надя взглянула на Кудымова, а тот воззрился на нее, словно он не понимал, о чем она ведет речь. Может, в самом деле не понимал?
– Я уже сказал, что маньяк давно промышляет похищениями и убийствами людей, в основном студентов. А что, очень даже неглупо: исчезают ведь не местные, а иногородние, и причем многие еще в первые дни, а то и часы своего пребывания у нас. Попробуй докажи, что они исчезли у нас, а не по пути в наш город!
– И как долго это уже продолжается? – спросила Надя, а Кудымов хитро улыбнулся:
– Больше из меня ничего не вытянешь, потому что это эксклюзивная информация! Однако, по моим подсчетам, только за последние годы исчезло не меньше пятнадцати человек. А за все время действия маньяка – не меньше двадцати семи!
Двадцать семь! Двадцать семь жертв, которые никого не занимали, у которых были родители, братья, сестры, любимые…
– Но это… это ужасно! И невозможно! – выдавила девушка из себя. – Исчезновение такого большого количества людей должно было привлечь к себе внимание властей!
Она осеклась, а Кудымов усмехнулся:
– Должно, да не привлекло. Кому выгодно заявлять, что в городе орудует непойманный серийный убийца? Это ни в советские времена никому не требовалось, ни в постперестроечные, ни в нынешние. И маньяк все эти годы этим пользуется. Тем более люди исчезают – и все тут! Никаких трупов с вспоротыми животами, никакой паники среди населения, только слухи. А так как исчезают не местные, а приезжие, то и страха среди населения особого нет. Это в последние годы маньяк активизировался. Решил, видимо, при помощи «подарков», которые он оставляет то тут, то там, навести немного шороху. Но даже сейчас он действует осторожно.
Надя почувствовала, что ее знобит. Может ли она доверять сведениям Кудымова – или он с какой-то неведомой целью потчевал ее баснями?
Например, по той простой, но ужасной причине, что сам являлся маньяком и, изобретая кошмарные детали, отводил от себя подозрение?
– Но почему… Почему вы не опубликуете именно эти данные, а не те, лживые, о том, что студенты-сектанты причастны к серийным убийствам? – спросила она потрясенно, а Кудымов просто ответил:
– Надо будет, опубликую. Просто Верка украла у меня часть моего архива и уже готовые выводы и опубликовала их, выдав за свое расследование. И что в итоге получилось? Она сама стала жертвой маньяка! Покорнейше благодарю – мне такого не хочется.
Даже если принять за аксиому то, что Вера исчезла и стала жертвой преступления, то кто сказал, что к этому причастен этот мифический серийный убийца? Однако Кудымов в этом, похоже, не сомневался? Опять журналистская интуиция – или он обладал какими-то эксклюзивными сведениями?
– Вы должны действовать, вы должны бить в набат, – проронила Надя, а журналист ухмыльнулся:
– Куда я там должен бить, девочка? Что ты несешь? Губернатору и его команде версия о маньяке-одиночке не нужна, им подавай сектантов из числа детишек бизнесменов-врагов. Вот я и подал.
– Вы мерзавец и монстр! – крикнула в сердцах Надежда. – Готовы утаить сведения о маньяке, потому что это вам выгодно.
Кудымов нахмурился.
– Поработай с мое в провинциальной журналистике, тогда поймешь, что к чему. Маньяк и раньше убивал и, вероятно, будет убивать и впредь. Вот когда придет время, тогда и я сообщу все, что мне известно. Ну или почти все. В зависимости от того, кто сколько мне заплатит.
Больше всего Наде хотелось плюнуть в довольное бородатое лицо Кудымова, но она сдержалась.
– И вообще, тема маньяка закрыта. Потому что я работаю сейчас над новым делом. У нас в последнее время в городе исчезли три малыша, это куда перспективнее.
– Не наводите тень на плетень! – закричала Надя. – Вы… Вы ужасный человек! Не удивлюсь, если вы сами окажетесь этим самым маньяком!
Оттолкнув криво ухмылявшегося Кудымова, она выбежала в коридор, рванула входную дверь и покинула логово продажного писаки. Оказавшись на улице, Надя глубоко вздохнула и, усевшись на лавочке около соседнего подъезда, попыталась успокоиться.
