Пусть и не всегда самые легкие.
Только в этот раз ему требовался совет. И он даже знал, к кому надо обратиться – к Надежде! Он вынул мобильный, набрал уже было сообщение по вотсапу, но не отправил, так как в последний момент ему пришла в голову занятная мысль.
Надя не сомневалась в том, что маньяк причастен к исчезновению журналистки Веры. Максим надеялся, что это не так, потому что если версия Надежды соответствовала действительности, то это значило, что… Что Вера мертва!
Наивным простачком, несмотря на свой нежный возраст и еще более нежную внешность, Максим Петров отнюдь не был.
Это только в глупых второсортных романах главную героиню, похищенную злобным киллером, удается отыскать в последний момент, причем живой и невредимой. Максим тяжело вздохнул. Конечно, ему так хотелось, чтобы с Верой Кудымовой все было в порядке, однако если она попала в лапы серийного убийцы, причем уже несколько дней назад, то…
То если ее рано или поздно найдут, возможно, по частям, то она не будет ни невредимой, ни тем более живой.
Максим снова вздохнул, на этот раз еще более тяжко. Вера его привлекала. Нет, не как женщина, а как старшая сестра. И как защитница. Хотя, быть может, и как женщина тоже. Но если версия о маньяке, которой придерживалась Надя, верна…
Вот именно, если. А если нет? Но что это значило (если отмести возможность того, что Вера уехала на курорт, пряталась у друзей или родственников), что в городе действовали, что ли, два маньяка?
От мысли об этом Максим вздрогнул и быстро стер послание, которое только что намеревался отправить Надежде. Два маньяка – это круто! Он густо покраснел и покрутил вихрастой рыжей макушкой, словно кто-то из неспешно прогуливавшихся по скверу пенсионеров и студентов мог прочитать его мысли. Само собой, не для жертв, потому что все эти маньяки – мерзкие сумасшедшие монстры. Может, не все, но их подавляющая часть.
Запретив себе думать о неприятных вещах, Максим сконцентрировался на другом. Итак, Надя вела расследование, однако привлекать его к оному не сочла нужным. Она так и заявила, что он уж слишком впечатлительный и нервный, и вообще, маньяк его однажды уже чуть не лишил жизни. И поэтому ему надо держаться от всей этой истории подальше.
Максим так не считал. И почему все уверены, что он впечатлительный и нервный? Да, не без этого, однако разве это так уж плохо? Ему даже было обидно, что Надя пренебрегла его помощью, хотя он упорно предлагал ее девушке.
Засунув мобильный обратно в карман, Максим наморщил лоб. Студенческая секта имела к произошедшим жутким событиям непосредственное отношение, только весь вопрос в том – какое?
Вот это и предстояло выяснить! Возможность у него для этого была – Яна пригласила его к себе. И явно не для того, чтобы соблазнить его. А с совершенно иными целями.
Вот если бы вызвать сектантов во время его визита к Яне на откровенность и все это каким-то образом зафиксировать… Тогда бы он смог добыть признательные показания личностей, которые пока что от всего открещивались. А Яна так вообще оставалась еще на свободе, хотя, судя по всему, была одной из ключевых фигур в студенческой секте.
Максим вздохнул еще горше. Нет, это было решительно невозможно. Тут его взгляд упал на здание центрального универмага в типичном сталинском стиле, располагавшееся с другой стороны сквера, на проспекте Суворова. И он припомнил, что некоторое время назад видел там в продаже очень и очень занимательный приборчик.
Подскочив со скамьи, Максим опрометью бросился в универмаг. Что же, идея была хорошая, но явно опасная. Однако он был не из тех, кто пасовал перед трудностями!
Проверив в очередной раз микрофоны, укрепленные на теле, прямо под пузырящейся черной рубашкой, Максим вдруг понял, что ужасно боится. Он сбавил темп, потому что только что свернул на улицу Чапаева.
Идея была простая и действенная: он приобрел в универмаге набор сверхчувствительных мини-микрофонов, которые при помощи особых нашлепок можно было прикрепить где угодно, в том числе и на теле. Все это походило на старый полицейский фильм – запуганный циничными агентами ФБР, несчастный главный – ну, или второстепенный – герой отправляется в логово мафиози, будучи обклеенным с головы до ног микрофонами.
Только в этом случае он действовал на свой страх и риск. Максим вдруг передумал, решив, что, пока не поздно, лучше вернуться и забыть о своем идиотском плане. Он уже развернулся, чтобы отправиться обратно в общежитие, и столкнулся лицом к лицу с типом, который тогда, в курилке, заехал ему в живот.
– Ты куда, рыжий клоун? – провозгласил тот, хватая Максима за шкирку. – Бежать надумал? Тебе в этом вот направлении!
Студенту не оставалось ничего иного, как позволить насильно препроводить себя к искомому дому. Дверь квартиры на втором этаже была металлическая, тип позвонил трижды, и раздался щелчок открываемого замка.
На пороге их встретила Яна.
– Вот и мы! – произнес тип, вталкивая дрожащего Максима в коридор. – Драпать хотел, но я его вовремя перехватил.
– Отлично! – заявила Яна и указала на зал. – Проходи, Максимка, и чувствуй себя как дома.
Сказано это было явно с насмешкой, потому что Максим дрожал как осиновый лист. Не снимая куртки, под которой была черная рубашка (она скрывала прикрепленные к телу микрофоны), Максим прошествовал в указанном направлении.
Посреди небольшой комнаты, где из мебели были стандартный мягкий гарнитур и «стенка», а окна закрывали плотные шторы, он заметил стул, а напротив него – камеру на штативе. На диване и в креслах расположились нескольких человек, которых Максим если поименно не знал, то видел в Медакадемии.
– Куртку снимай! – сказала, входя за ними в зал, Яна. – И садись туда!
Она указала на стул, что располагался напротив камеры. Максим сделал, как ему было велено, и неловко опустился на протертое сиденье.
– Итак, сейчас ты поведаешь нам обо всем, что тебе известно! – сказала Яна, становясь рядом с камерой. – В частности, о том, что Вера Кудымова не сомневалась, что в городе действует маньяк-одиночка. И что вы никогда не рассматривали версию о причастности к происходящему целой группы, в особенности студенческой группы!
Максима трясло. Он прекрасно понимал, что эти личности хотят получить от него информацию, дабы обелить себя и своих подельников. Конечно, он расскажет все, что знает, но говорить заведомую ложь он не собирался.
И вообще, он пришел сюда не для того, чтобы рассказывать, а для того, чтобы самому получить информацию.
Вернее, признательные показания.
Делая вид, что застегивает пуговицу на рубашке, Максим незаметно включил крошечный диктофон, который был примотан к бедру.
– Конечно, расскажу, – заметил он, – однако ведь вы тоже к этому каким-то образом причастны. Вы и ваша секта.
