– Никакой чепухи нет, все очень просто. Это воля Божья.
– Чума на такой ответ!
Кулум вскочил на ноги:
– Я бы попросил тебя не богохульствовать.
– А я бы попросил тебя не забывать, что еще не так давно людей сжигали на кострах только за то, что они утверждали, будто Земля вращается вокруг Солнца! Божья воля здесь ни при чем!
– Что бы ты ни говорил, Господь имеет в нашей жизни решающее слово, в любой ее момент. Тот факт, что лихорадка поразила единственное во всей Азии место, которое мы выбрали для жилья, является, по моему мнению, волей Божьей. Ты не можешь отрицать этого, потому что не в силах доказать обратное, точно так же как и я не могу доказать, что это правда. Но я верю, что это так – в это верит большинство, – и я считаю, что мы должны оставить Счастливую Долину.
– Если мы сделаем это, мы оставим Гонконг.
– Мы могли бы начать строительство рядом с Глессинг-Пойнт.
– Ты хоть представляешь, сколько денег мы и все остальные торговцы вложили в Счастливую Долину?
– А ты хоть представляешь, сколько денег ты сможешь забрать с собой, когда ляжешь на шесть футов в землю?
Струан смерил сына холодным взглядом. За эти последние недели он почувствовал, что враждебность Кулума с каждым днем становится все менее наигранной. Но это его не тревожило. Он понимал, что чем больше Кулум будет узнавать, тем больше будет стараться осуществлять не чужие, а свои идеи и тем больше будет жаждать власти. Это справедливо, решил он про себя, с огромным удовлетворением наблюдая за успехами сына. Но вместе с тем он начал беспокоиться за безопасность Кулума. Юноша проводил слишком много времени в компании Горта и был с ним слишком откровенен и чересчур доверчив.
Десять дней назад между отцом и сыном случилась жестокая, так ничем и не окончившаяся ссора. Кулум пространно и с увлечением излагал ему всякие теории насчет использования пароходов – явно пересказывал взгляды Горта, – а Струан в итоге с ним не согласился. Тогда Кулум заговорил о вражде между Броком и Струаном и заявил, что молодое поколение не станет повторять ошибок старших. Горт, мол, понимает, что совсем не обязательно сыновьям попадать в те же сети, в которых запутались их родители. Горт и он решили похоронить любую неприязнь между собой и непременно постараться помирить своих отцов. И когда Струан начал возражать, Кулум отказался его слушать и выбежал из комнаты.
Потом, нельзя было забывать еще об одной проблеме – Тесс Брок.
Кулум ни разу не упоминал о ней при Струане. Тайпан тоже не касался этой темы. Но он понимал, что Кулума безнадежно тянет к Тесс и это затуманивает его разум. Струан вспомнил свою молодость и то, как он страстно томился по Рональде. В то время все казалось ему таким ясным, и значительным, и чистым.
– Ах, Кулум, дружище, не распаляй себя, – сказал он, не желая спорить с сыном. – Сегодня жаркий день, и мы все на взводе. Сядь и успокойся. Крошка Карен больна, и многие из наших друзей тоже. Я слышал, у Тиллмана лихорадка, и кто знает, у кого еще?
– А мисс Тиллман?
– Нет, у нее, кажется, нет.
– Горт сказал, что они завтра закрывают свою факторию. Он собирается провести лето в Макао. Все Броки туда поедут.
– Мы отправляемся на Гонконг. Наша фактория здесь остается открытой.
– Горт говорит, что летом лучше жить в Макао. У него там дом. Я знаю, у нас тоже есть там собственность, она ведь никуда не делась, правда?
Струан шевельнулся в кресле:
– Правда. Если хочешь, возьми неделю или дней десять отпуска. Можешь провести его в Макао, но потом ты нужен мне в Куинстауне. И я снова предупреждаю тебя: смотри в оба. Горт тебе не друг.
– Тогда я должен опять повторить тебе, что, по-моему, все-таки друг.
– Он пытается завоевать твое доверие, чтобы однажды уничтожить тебя.
– Ты ошибаешься. Он понятен мне. Он мне нравится. Мы прекрасно ладим. Я нахожу, что нам есть о чем поговорить, общение с ним доставляет мне удовольствие. Мы оба сознаем, что тебе, как и его отцу, трудно понять нас, но, видишь ли, все это так сложно объяснить.
– Я понимаю Горта даже слишком хорошо, клянусь Господом!
– Давай не будем обсуждать это, – спокойно сказал Кулум.
– А я думаю, что это необходимо. Горт околдовал тебя. Для Струана это гибельно.
– Ты смотришь на Горта другими глазами. Он мой друг.
Струан открыл коробку, выбрал гаванскую сигару и решил про себя, что момент подходящий.
– Ты думаешь, Брок одобрит твою женитьбу на Тесс?
Кулум вспыхнул и порывисто произнес:
– Не вижу, почему бы нет. Горт – за.
– Ты обсуждал это с Гортом?
– Я не обсуждал этого с тобой. И вообще ни с кем. Так с какой стати я должен говорить об этом с Гортом?
– Тогда откуда ты знаешь о его отношении?
– А я и не знаю. Просто он постоянно говорит, как хорошо, что мисс Брок и я, похоже, сдружились, и как ей нравится бывать в моем обществе, поощряет меня писать ей, ну и все такое.
– Ты полагаешь, я не вправе спрашивать о твоих намерениях относительно Тесс Брок?
– Да нет, конечно же вправе. Просто… Ну да, что ж, я действительно думал о том, чтобы жениться на ней. Но Горту об этом никогда не говорил. – Кулум смущенно замолчал и промокнул лоб платком. Его поразила та неожиданность, с какой тайпан приступил к тому, что составляло предмет его самых сокровенных раздумий, и хотя ему давно хотелось выговориться, подобная прямота, как он считал, принижала его любовь и претила ему. Черт возьми, я должен был быть готов к такому разговору, думал он, услышав будто со стороны свой голос, торопливо говоривший против его воли: – Однако я не считаю, что моя… моя симпатия к мисс Брок должна заботить кого-то в данный момент. Ничего не было сказано между нами, и нет ничего… В общем, те чувства, которые я испытываю к мисс Брок, – это мое личное дело.
– Я понимаю, что именно так ты и думаешь, – сказал Струан, – но это не означает, что ты прав. Ты когда-нибудь задумывался о том, что тебя могут использовать?
– Кто? Мисс Брок?
– Горт. И Брок.
– А ты не задумывался, что твоя ненависть к ним окрашивает самым определенным образом все твои суждения? – Кулум был вне себя.
– Да. Я принял это в расчет. А ты, Кулум? Подумал ли ты, что они, возможно, используют тебя?
– Давай предположим, что ты прав. Допустим, я действительно женился на мисс Брок. Разве это не на пользу твоему делу?
Струан был рад, что они наконец заговорили об этом в открытую.
– Нет. Потому что Горт слопает тебя со всеми потрохами, когда ты станешь тайпаном. Он заберет себе все, что принадлежит нам, и уничтожит тебя, чтобы самому стать во главе Благородного Дома.
