– Я так и думал, клянусь Богом! – Струан вскочил, сжав кулаки.
– Ее приданое будет самым богатым во всей Азии. Они поженятся в будущем году.
– Раньше я увижу тебя в аду!
Оба великана зловеще надвинулись друг на друга.
Брок впился взглядом в суровое лицо шотландца, которое впервые увидел тридцать лет назад; оно дышало все той же неиссякаемой жизненной силой. Опять он уловил в нем то неопределимое нечто, которое заставляло все его существо так яростно восставать против Струана. Господи ты Боже мой! – вскипел он. Я не могу постичь, почему Ты поставил этого дьявола на моем пути. Одно я знаю: Ты сделал это затем, чтобы он был сокрушен в честном поединке, а не ударом ножа в спину, как следовало бы.
– Это будет потом, Дирк, – произнес он. – Сначала они поженятся, честь по чести. Ты и в самом деле загнан в угол. Не моими стараниями, о чем я только жалею, и я не собираюсь тыкать тебя лицом в твой дурной йосс. Но я тут много думал – как и ты – о них двоих и о нас и полагаю, так будет лучше всего для них и лучше всего для нас.
– Я знаю, что у тебя на уме. И у Горта.
– Кому дано знать будущее, Дирк? Может статься, в будущем наши компании объединятся.
– Только не при моей жизни.
– С другой стороны, может, никакого объединения и не будет. Ты останешься при своем, а мы – при нашем.
– Тебе не удастся захватить и уничтожить Благородный Дом, уцепившись за женскую юбку!
– А теперь послушай-ка меня, клянусь Богом! – взорвался Брок. – Ты сам завел этот разговор! Ты хотел поговорить в открытую, и я еще не закончил. Поэтому ты будешь слушать, клянусь Богом! Если только ты не окончательно растерял свое мужество, как растерял учтивость, а заодно с ней и мозги.
– Хорошо, Тайлер. – Струан налил себе еще бренди. – Говори, что хочешь сказать.
Брок слегка расслабился, вновь опустился в кресло и отпил из кружки несколько больших глотков.
– Я ненавижу тебя и всегда буду ненавидеть. И доверяю тебе не больше, чем ты мне. Я смертельно устал убивать, но – клянусь Господом нашим Иисусом Христом! – я убью тебя в тот день, когда увижу, что ты вышел против меня с плетью в руке. Но не я начну эту драку. Нет. Я не хочу тебя убивать, просто сокрушить, и чтобы все по-честному. Но я тут думал, что, может, молодым удастся поправить то, чего мы… что невозможно для нас. Вот я и решил, пусть будет то, чему суждено быть. Если будет слияние, пусть будет слияние. Это уж они сами решат – не ты и не я. Если не будет слияния – опять же это их личное дело. Что бы они ни сделали, они это сделают сами. Без нас. Поэтому я и говорю, что брак этот – дело хорошее.
Струан допил бренди и со стуком поставил бокал на стол:
– Вот уж не думал, что ты окажешься таким трусом, чтобы использовать Тесс, когда тебе все это не по душе так же, как и мне.
Брок пристально посмотрел на него в ответ, на этот раз уже без злобы:
– Дирк, я не использую Тесс. Как перед Богом клянусь! Она любит Кулума, и это истинная правда. Только поэтому я и разговариваю с тобой вот так. Мы оба оказались в ловушке. Давай назовем все своими именами. Она как Джульетта для твоего Ромео. Да, клянусь Богом! И как раз этого-то я и боюсь. Да и ты тоже, если уж на то пошло. Я не хочу, чтобы моя Тесс закончила свои дни на мраморной плите в склепе только потому, что я ненавижу тебя. Она любит его. Я думаю прежде всего о ней!
– Я этому не верю.
– Я тоже, клянусь Богом! Но Лиза мне уже полдюжины писем прислала про Тесс. Она пишет, что Тесс только мечтает да вздыхает, все вспоминает бал, но говорит при этом только о Кулуме. И Тесс писала раз шестнадцать, если не больше, про то, что Кулум сказал, а чего не говорил, что она сказала Кулуму, да как он посмотрел на нее, да что сказал в ответ – и так всю дорогу, пока у меня пар из ушей не повалит. Она любит его, тут и думать нечего.
– Это лишь детское увлечение. Оно ничего не значит.
– Клянусь Господом, у тебя каменное сердце! С тобой просто невозможно нормально разговаривать. Ты ошибаешься, Дирк. – Брок вдруг почувствовал себя постаревшим и очень усталым. Ему захотелось скорее покончить с этим. – Не будь бала, этого никогда бы не случилось. Ты выбрал ее вести первый танец. Ты выбрал ее победительницей конкурса. Ты…
– Я не выбирал! Выбор сделал сам Сергеев, я здесь ни при чем!
– Это правда, клянусь Господом?
– Да.
Брок пристально посмотрел на Струана:
– Тогда, может статься, это была рука Господа. Платье Тесс не было самым красивым на балу. Я знаю это, и все это знают, кроме Тесс и Кулума. – Он допил свою кружку и поставил на стол. – Я делаю тебе предложение: ты не любишь Кулума так, как я люблю Тесс, но обещай им попутный ветер, открытое море и безопасную гавань, и я сделаю то же самое. Мальчишка заслуживает этого – он спас твою шею в нашем споре о круглом холме, потому что – Христом клянусь! – я задушил бы тебя ценой на том аукционе. Если тебе нужна схватка со мной – только скажи. Если я найду способ разорить тебя, чтобы по всем правилам, Богом клянусь, я обязательно сделаю это! Но не с ними двумя. Обещай им попутный ветер, открытое море и безопасную гавань, обещай, как перед Богом, ну?
Брок протянул руку.
Голос Струана проскрежетал, как острие ножа по металлу:
– Я пожму тебе руку в отношении Кулума и Тесс. Но не Горта.
От того, как Струан произнес имя Горта, у Брока похолодело внутри. Но он не убрал руки, хотя и знал, что это соглашение таит в себе немало опасностей. Опасностей для него.
Они крепко пожали друг другу руки.
– Мы выпьем еще по одной, чтобы скрепить все, как полагается, – сказал Брок, – потом можешь убираться ко всем чертям из моего дома. – Он взял колокольчик, потряс им в третий раз и, когда никто не явился на зов, с размаху швырнул его в стену. – Ли Тан! – проревел он.
Его голос странным гулким эхом прокатился по дому. Послышался частый стук шагов, торопливо взбегавших по огромной лестнице, и в дверях появилось испуганное лицо португальского клерка.
– Все слуги исчезли, сеньор. Я нигде не могу их найти.
Струан метнулся к окну. Уличные торговцы, лавочники, зеваки, нищие беззвучно покидали площадь. Группы торговцев в Английском парке стояли неподвижно, как статуи, прислушиваясь и наблюдая.
Струан повернулся и бросился к мушкетам, он и Брок оказались у оружейной стойки вместе, в одно и то же мгновение.
– Собери всех внизу! – прокричал Брок клерку.
– В мою факторию, Тайлер. Бей тревогу! – воскликнул Струан и в следующий момент был уже за дверью.
В течение часа все торговцы и их клерки набились в факторию Струана и заняли Английский парк, который служил ей передним двором. Отряд из пятидесяти солдат вооружился и встал в боевом порядке у ворот. Их офицеру, капитану Оксфорду, ловкому, подтянутому человеку с пушком светлых усов на губе, едва исполнилось двадцать.
