– В самом деле, Джефф, дорогой, почему бы вам не пойти и не посмотреть? Я останусь здесь и подожду вас.
– Я пойду с вами, – сказал Лонгстафф, не замечая раздражения, промелькнувшего на лице американца.
Купер раздумывал секунду-другую, потом они вместе отошли.
Брок вежливо приподнял шляпу, проходя мимо Шевон, Струана и Сергеева, но задерживаться не стал. Он был рад, что Струан решил не участвовать в скачках, поскольку сам он ездить верхом не любил и вызов, брошенный им вчера Струану, сорвался у него с языка непроизвольно. Будь этот дьявол проклят во веки вечные! – привычно подумал он.
– Как ваша рана, ваше высочество? – спросила Шевон.
– Прекрасно. Я почти что снова здоров благодаря тайпану.
– О, я здесь ни при чем, – ответил Струан, смущенный похвалой великого князя.
Внизу у паддока он заметил Блора, увлеченно беседующего о чем-то со Скиннером. Интересно, подумал он, не ошибся ли я, поставив на этого парня.
– Скромность вам к лицу, сэр. – Шевон грациозно присела перед Струаном в коротком реверансе. – Noblesse oblige
[16], кажется, так это звучит?
Струан заметил, что Сергеев смотрит на девушку с открытым восхищением.
– У вас прекрасный корабль, ваше высочество, – сказал Дирк.
Русская бригантина водоизмещением в восемьсот тонн несла четыре мачты. И много пушек.
– Я почту за честь предоставить капитану возможность показать его вам, – ответил Сергеев. – Возможно, мы могли бы поговорить с вами о… его отдельных качествах более подробно. Когда вы будете готовы.
– Благодарю вас, я с удовольствием принимаю ваше приглашение. – Струан собирался продолжить разговор, но в этот момент к ним подлетел Блор, весь в пыли и запыхавшийся.
– Мы почти готовы начать, тайпан… Вы выглядите потрясающе, мисс Тиллман… Добрый день, ваше высочество, – выпалил он единым духом. – Все ставьте свои деньги на четвертый номер в четвертом заезде, решил скакать на ней сам… Ах да, тайпан, я проверил жеребца вчера вечером. Он взял мундштук, так что мы вполне можем использовать его в следующих скачках… Ваше высочество, позвольте проводить вас на ваше место, вы открываете первый заезд.
– В самом деле?
– Разве его превосходительство не говорил с вами об этом? Черт по… Я хочу сказать, вы бы не согласились это сделать? – Никогда в жизни Блор столько не работал, и никогда еще это не доставляло ему такого удовольствия. – Пожалуйста, пойдемте, я провожу вас. – Он торопливо повел Сергеева сквозь толпу.
– Приятный молодой человек этот Блор, – заметила Шевон, радуясь, что наконец осталась наедине со Струаном. – Где вы отыскали его?
– Он сам отыскал меня, – ответил Струан. – И я рад этому. – Его внимание вдруг привлекла перебранка возле одной из палаток. Несколько солдат из оцепления выталкивали за линию какого-то китайца. Большая круглая шляпа свалилась с его головы – и вместе с ней длинная косичка. Это был Аристотель Квэнс. – Извините, я оставлю вас на секунду, – пробормотал Струан. Он торопливо подошел к солдатам и встал перед маленьким человечком, прикрывая его своим огромным телом. – Все в порядке, ребята, это мой друг!
Солдаты пожали плечами и отошли.
– О, чугунные тестикулы Громовержца, тайпан! – задыхаясь, проговорил Квэнс, поправляя на себе одежду. – Ты подоспел как раз вовремя. Храни тебя Господь!
Струан нахлобучил шляпу ему на голову и увлек его за полог палатки.
– Какого дьявола ты здесь делаешь? – прошептал он.
– Я должен был увидеть скачки, клянусь Богом! – Квэнс поправил шляпу так, чтобы косичка падала на спину. – И еще мне нужно поговорить с тобой.
– Сейчас не время! Морин где-то здесь в толпе.
Квэнс съежился:
– Господи, спаси и сохрани!
– Вот-вот, хотя зачем Ему это делать, я не представляю. Исчезай, пока тебя никто не видел. Я слышал, она заказала билеты домой на следующую неделю. Если она заподозрит… В общем, сам будешь выкручиваться!
– Только первый заезд, тайпан? – взмолился Квэнс. – Прошу тебя. И у меня есть для тебя кое-что важное.
– Что?
Квэнс рассказал пораженному Струану о том, что Горт сделал с проституткой.
– Чудовищно! Бедная девочка при смерти. Горт сумасшедший, тайпан. Просто сумасшедший.
– Дай мне знать, если девушка умрет. Тогда мы… Ладно, мне еще предстоит подумать о том, что мы предпримем. Спасибо, Аристотель. А теперь тебе лучше исчезнуть, пока еще есть возможность.
– Только первый заезд? Пожалуйста, ради всего святого! Ты не понимаешь, что это значит для бедного старика.
Струан огляделся вокруг. Шевон подчеркнуто не замечала их. Он увидел проходившего мимо Глессинга:
– Капитан!
Когда Глессинг узнал Квэнса, глаза у него полезли на лоб.
– Клянусь Юпитером! А я-то думал, что ты давно в открытом море!
– Окажите мне услугу, хорошо? – быстро заговорил Струан. – Миссис Квэнс стоит сейчас у большого шеста. Не согласились бы вы побыть с Аристотелем, не попадаясь ей на глаза? Лучше всего отвести его вон туда. – Струан указал на теснившихся вблизи ипподрома китайцев. – Пусть он посмотрит первый заезд, потом отведите его домой.
– Ну конечно. Господи, Аристотель, я рад тебя видеть! – Глессинг повернулся к Струану. – Вы не получали вестей от Кулума? Я ужасно беспокоюсь за мисс Синклер.
– Нет. Но я поручил Кулуму навестить ее сразу же, как только он приедет. Письмо может прийти в любую минуту. Я уверен, с ней все в порядке.
– Надеюсь, что так. Да, вот только куда же мне проводить Аристотеля после заезда?
– К миссис Фортерингилл.
– Вот это да! И как там внутри, Аристотель? – спросил Глессинг, не в силах сдержать своего любопытства.
– Ужасающе, мой мальчик, до смерти ужасающе. – Квэнс схватил его за руку, и голос его сразу как-то осел. – Я не могу там глаз сомкнуть, и пища отвратительная. Ничего, кроме куэнтуса, на завтрак, обед, к чаю и на ужин. Ты не можешь одолжить мне несколько гиней, тайпан?
Струан возмущенно фыркнул и отошел.
– Что такое «куэнтус», Аристотель?
– Это… э-э… ну, вроде каши.
Струан вернулся к Шевон.
– Это ваш друг, тайпан?
– Есть друзья, которых замечать неполитично, Шевон.
Она легонько стукнула его по руке веером.
– Совершенно излишне напоминать мне о политике, Дирк. Я скучала по вас, – нежно добавила она.
– Вот как. – Струан сознавал, что жениться на Шевон было бы легко и очень разумно. Но невозможно. Из-за Мэй-мэй. – Почему вы хотите, чтобы вас написали обнаженной? – неожиданно спросил он и по выражению ее глаз тут же понял, что его догадка была верна.
