Струан усмехнулся:
– Я не ясновидящий, и хрустального шара у меня нет, капитан Глессинг.
Глессинг отдал необходимые распоряжения матросу, который споро привязал сигнальные флажки к фалу. Он открыл люк в потолке, и на них стали попадать брызги дождя, пока флажки поднимали на мачту.
– Где Лонгстафф? – спросил Струан.
– На флагмане, – ответил Глессинг. – Признаться, и я чувствовал бы себя спокойнее на плаву.
– А я нет, – заметил Кулум.
– О Господи, нет! – поддержала его Тесс.
Струан допил свой чай.
– Ну, я пойду. Если понадоблюсь, вы знаете, где меня найти.
– Однако ж… Я хочу сказать, это не опасно, тайпан? – спросила Тесс. – Лихорадка Счастливой Долины и все такое? А вы там?
– Ветер и дождь развеют ядовитые газы, – ответил Дирк Струан с уверенностью, которой он сейчас не испытывал.
– Не забывай, Тесс, у нас еще осталось немного хинной коры, а скоро ее будет в достатке, – сказал Кулум. – Тайпан, по-моему, это новое предприятие – замечательная идея. Услуга всему человечеству.
Струан рассказал Кулуму о договоренности с Купером еще до того, как это появилось в газете. Он также посоветовал Кулуму проводить больше времени в обществе американца. Чем больше он думал об объединении Купера с Кулумом, тем больше его привлекала эта идея. «Джефф – очень умный человек, парень. Тебе понравится работать с ним». Струан надел свой дождевик:
– Ну, я пошел. Послушайте, вы двое. Пусть Брок вас не тревожит. Не переживай за своего отца, девочка. Я уверен, он изменит свое решение, если ему дать время. Просто дайте ему время.
– Я надеюсь на это, – проговорила Тесс. – О, я так надеюсь на это!
Следуя к двери, Струан остановился около барометра:
– Боже милосердный! Он упал до 29,5 дюйма!
Глессинг встревоженно посмотрел на часы. Было почти десять.
– Черт возьми, получается почти полдюйма за полчаса!
Он сделал отметку в графике и последовал за Струаном, который в два прыжка выскочил в дверь.
На востоке горизонт почернел, море там слилось с небом. Ветер, не поменявший направления ни на градус, стал более яростным, порывистым, дождь усилился.
– Вот и он, теперь можно не сомневаться, – процедил Струан сквозь зубы. – Задраивайтесь наглухо, в этом единственное спасение. – Он пустился бегом по Куинс-роуд к Счастливой Долине.
– Быстро внутрь! Кулум, Тесс! – приказал Глессинг. Он захлопнул дверь и задвинул тяжелый засов. – Что бы вы ни делали, не открывайте дверей до моих дальнейших распоряжений. – Он прикрыл деревянными щитами штормовые окна с двойными рамами и проверил все замки и крепления, чувствуя, что Струан был прав. Око тайфуна пройдет прямо над ними. – Я очень рад, что ты помирился с отцом, Кулум. Ну а теперь, я думаю, небольшой завтрак, – сказал он, стараясь успокоить их. – Миссис Струан, вы не возьмете на себя роль хозяйки?
Глава 48
Струан бежал изо всех сил. Несколько китайских кули с портшезами спешили в Тайпиншань; оказавшиеся на дороге европейцы торопились в свои убежища. Сквозь пелену дождя Струан увидел лорчу, она была в гавани как раз напротив него и быстро продвигалась к Счастливой Долине, не убирая рифов. Кипящее море было тусклого серо-зеленого цвета. Темная линия шквала с невероятной скоростью пронеслась через гавань, ее край задел лорчу, сорвал грот и перевернул ее. Струан напрягся всем телом, и шквал поглотил его. Он длился всего несколько секунд, но шотландец почувствовал, как слепящий дождь, подстегнутый ветром, хлестнул его, словно плетью, и едва не сбил с ног.
Когда он смог открыть глаза, то посмотрел на море. Каким-то чудом лорча осталась на плаву, ковыляя вперед на одной бизани; ее палубу заливала вода, сзади тащились обрывки грота.
Струан опять побежал. Он подоспел к своему причалу в Счастливой Долине как раз в тот момент, когда покрытый белой пеной вал подхватил лорчу и швырнул ее на сваи. Матрос спрыгнул с планширя с носовым швартовым в руках, но поскользнулся и упал между причалом и кораблем. Он ухватился руками за край причала, пытаясь подтянуться, и пронзительно вскрикнул, когда лорча ударилась о пирс и перерубила его пополам.
Когда море оттащило корабль назад, матроса уже не было видно.
Струан закричал перепуганным вахтенным и метнулся вперед. Один из них перебросил ему канат, и он закрепил его за стойку. Другой, положившись на свою судьбу, прыгнул на причал с кормовым швартовым и удержался.
Море поднималось, лорча заскрежетала бортом о сваи причала, потом замерла, натянув канаты, и люди стали спрыгивать на берег.
– Бегите к фактории! – Струан сделал им знак следовать за ним и побежал к передней двери. Он распахнул ее, борясь с сильным ветром. Восемь человек команды вбежали внутрь, бормоча проклятия и благословляя свою удачу.
Струан стянул с себя насквозь промокшую одежду и тут заметил Горацио и Монсея.
– Великий Боже, что ты здесь делаешь, Горацио? Приветствую вас, мистер Монсей!
– Я уже думал, что нам никогда не добраться до берега, – прохрипел Монсей.
Грудь Горацио ходила ходуном. Он прислонился к стене, и его вырвало.
Дверь открылась, и, сопровождаемый ветром и дождем, в холл сердито вошел капитан лорчи – молодой лейтенант Королевского флота. Он остановился и отряхнулся, как собака. Струан подошел к двери и захлопнул ее.
– Клянусь Господом Богом Моисеевым! – обратился капитан к Струану. – Вы видели это небо?
– Какого дьявола вы забыли в море в такой день? У вас что, не хватило соображения воспользоваться своими глазами в Макао?
– Хватило, клянусь Богом! Но мне приказали идти на Гонконг, поэтому я пошел на Гонконг. Мы все в руках маньяка!
– Что?
– Этот чертов капитан-суперинтендант торговли, сэр Клайд Уэйлен, черт бы его побрал! Этот пустоголовый ирландец едва не утопил мой корабль со всей командой, сукин сын. Я сказал ему, что погода испортилась, но он лишь глянул на небо и фыркнул: «Вам хватит времени туда добраться. Приказываю выйти в море!» Благодарю тебя, Господи, за Гонконг!
– Как сейчас в открытом море?
– Еще один час – и нам бы пришел конец. Волны в двадцать, тридцать футов. А этот проклятый ветер! Дует без устали и не меняется – что-то невероятное! Так это тайфун или нет? Как такое возможно?
– Шторм приближается к нам строго с востока, и мы стоим прямо на его пути, парень.
– О Боже, защити нас!
– Будьте как дома. Я позабочусь о чае и роме для ваших матросов.
– Благодарю вас, – сказал молодой человек. – Извините мою несдержанность.
Струан подошел к Монсею и Горацио:
– Вы в состоянии подняться наверх, мистер Монсей?
