– Такое… огромное количество денег заставит, может заставить некоторых людей рискнуть большим, чем они могут себе позволить. Это нехорошо, не так ли?
– Главное назначение денег – быть использованными. Я бы сказал, что эти деньги не окажутся потраченными зря.
– Но что же ты приобретаешь с этим?
– Лицо, парень. – Струан повернулся к Роббу. – Кто победительница?
Робб беспомощно покачал головой:
– Не знаю. По красоте – Шевон. Но лучшее платье? Найдутся такие, которые рискнут целым состоянием, чтобы удостоиться этой чести, не говоря уже о призе.
– Кулум, ты еще не встречался с Шевон?
– Нет, отец. Как-то раз я видел ее прогуливающейся по дороге, которую Джордж – Джордж Глессинг – проложил от Глессинг-Пойнт до Счастливой Долины. Мисс Тиллман прекрасна. Но я нахожу мисс Синклер гораздо более привлекательной. В ней столько очарования! Джордж и я проводили некоторое время в ее обществе.
– Вот как, в самом деле? – Струан постарался скрыть внезапно мелькнувший в его глазах интерес.
– Да, – простодушно ответил Кулум. – У нас был прощальный ужин с мисс Синклер и Горацио на корабле Джорджа. У бедняги Джорджа забрали его фрегат. Он был так расстроен… Значит, у нас в самом деле будет бал?
– Почему Глессинг потерял свой корабль?
– Лонгстафф назначил его начальником гавани и главным инспектором, и адмирал приказал ему занять предложенные должности. Мисс Синклер согласилась со мной, что это открывает перед ним завидные перспективы, но сам он не выглядел особенно счастливым.
– Он тебе нравится?
– О да. Он очень доброжелателен ко мне. – Хотя я и сын тайпана, едва не добавил Кулум. Он благодарил судьбу за то, что у него нашлось с Глессингом общее увлечение. Оба они прекрасно играли в крикет. Кулум был капитаном университетской команды, а в прошлом году выступал за графство.
– Клянусь Юпитером, – сказал тогда Глессинг, – значит, ты должен быть чертовски хорош. Сам я играл за флот только полевым. Каким номером ты выходил с битой?
– Третьим.
– Вот это да! Я выше четвертого не поднимался
[11]. Черт побери, Кулум, старина, может быть, нам следует выделить участок под поле для крикета? Чтобы было где тренироваться, а?
Кулум улыбнулся про себя, очень довольный тем, что оказался хорошим игроком в крикет. Он знал, что без этого Глессинг просто-напросто перестал бы его замечать, и тогда он был бы лишен удовольствия видеть Мэри. Интересно, позволит ли она ему сопровождать ее на бал?
– Мисс Синклер и Горацио очень любят тебя, отец.
– Я полагал, что Мэри в Макао.
– Она и была там, отец. Но где-то около недели назад она на несколько дней вернулась на Гонконг. Очаровательная леди, не правда ли?
Внезапно послышалось тревожное звяканье корабельного колокола, быстрый топот множества ног и крик: «Свистать всех наверх!» Струан рванулся из каюты.
Робб поспешил за ним, но остановился в дверях:
– Две вещи, Кулум, быстро, пока мы одни. Во-первых, делай то, что говорит тебе отец, и будь терпелив с ним. Он странный человек со странными идеями, но в большинстве случаев они себя оправдывают. И во-вторых, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь тебе стать тайпаном. – После этого он поспешил наверх, Кулум за ним следом.
Когда Струан выскочил на ют, команда уже стояла по местам и открывала пушечные порты, наверху матросы облепили снасти.
Прямо перед ними, растянувшись зловещей линией вдоль горизонта, показалась флотилия боевых джонок.
– Клянусь левой ягодицей Тора, да их тут целый флот! – крякнул капитан О́рлов. – Тайпан, я насчитал больше сотни. Поворачиваем и удираем?
– Следуем прежним курсом, капитан. У нас перед ними выигрыш в скорости. Очистить палубы! Мы подойдем поближе и посмотрим. Поставить брамсель и фор-брамсель!
О́рлов проорал наверх:
– Поставить брамсель и фор-брамсель! Все паруса, хоу! – Офицеры подхватили эти крики, матросы бросились к парусам, развернули их, и «Китайское облако», разрезая форштевнем воду, полетел еще быстрее.
Корабль находился в проливе между крупным островом Пок-Ли-Чау в двух милях по левому борту и небольшим островком Ап-Ли-Чау в полумиле справа. Ап-Ли-Чау отстоял на четверть мили от Гонконга и образовывал удобный залив, получивший название Абердин. На берегу этого залива располагалась рыбацкая деревушка. Струан заметил в заливе больше сампанов и рыбацких джонок, чем их было там месяц назад.
На ют поднялись Робб и Кулум. Робб увидел джонки на горизонте, и волосы зашевелились у него на затылке.
– Кто они такие, Дирк?
– Не знаю. Ну-ка, в сторону!
Кулум и Робб отскочили с дороги, когда несколько матросов спустились по вантам и, покрикивая хором, закрепили натянутые тросы, а затем бросились к боевым местам на корме. Струан протянул бинокль Мауссу, чья грузная фигура появилась на юте рядом с ним:
– Ты можешь разобрать, что у них за флаг, Вольфганг?
– Нет, тайпан, пока нет. – Вольфганг, чувствуя, как у него пересохло во рту, вглядывался в огромную, неповоротливую боевую джонку, шедшую впереди, одну из самых больших, какие ему доводилось видеть, – более двухсот футов в длину и водоизмещением около пятисот тонн. Ее корпус с несоразмерно большой кормой слегка кренился под давлением трех обширных парусов. – Gott im Himmel, их слишком много для пиратского флота. Но это вряд ли армада для вторжения на остров? Они, конечно, не осмелятся напасть на Гонконг, пока наш флот так близко.
– Мы скоро все узнаем, – сказал Струан. – Два румба вправо!
– Два румба вправо, – отозвался рулевой.
– Так держать! – Струан проверил положение парусов.
Свежий ветер и натянутые, звенящие снасти заражали его радостным возбуждением.
– Смотрите! – крикнул капитан О́рлов, показывая назад.
Еще одна флотилия джонок показалась из-за южной оконечности Пок-Ли-Чау, готовясь отрезать им путь к отступлению.
– Это засада! Приготовиться повернуть…
– Остановитесь, капитан! Я на юте!
Капитан О́рлов угрюмо отошел к рулевому и встал у компаса, проклиная правило, в котором оговаривалось, что, когда тайпан находился на юте любого судна, принадлежащего Благородному Дому, он становился его капитаном.
Что ж, подумал О́рлов, удачи тебе, тайпан. Если мы сейчас не развернемся и не бросимся наутек, эти джонки с их висельниками отрежут нас, а те, что впереди, просто задавят нас численностью, и мой прекрасный корабль перестанет существовать. Черта с два, разрази меня гром! Со своими пушками мы отправим штук тридцать в огненные ямы Валгаллы и пролетим сквозь их строй подобно валькирии.
