Мэри-Фрэнсис качает головой.
– Если вы его упустите, значит, вы его не заслуживаете, – говорит она мне.
Вздыхаю. Это он меня упустил.
– Мы… э-э… мы с ним не… то есть…
– А я бы его подобрала, – говорит женщина из-за дверцы примерочной. Я и забыла, что она там.
Мы все смеемся.
Ладно, если честно, мне все ужасно понравилось. Все эти эпизоды, реплики, сцены. Я полностью погрузилась в придуманную им игру. Нужно, пожалуй, немного себя обуздать. Сейчас я чувствую себя как Вивиан. Как она, я чувствую себя особенной. Мне хочется догнать Шейна и крикнуть ему, что я совершила большую ошибку. Большую. Огромную. И не представляю, что с этим делать. Все запуталось.
Беру еще несколько платьев, иду обратно в кабинку примерочной. Но вместо того, чтобы их мерить, опускаюсь на пуфик.
Из-за слез ничего вокруг не вижу. Закрываю глаза и прислоняюсь к стене. Я могу сама купить себе платье. Игра в эпизоды из фильмов затеяна ради концепции Шейна, а вовсе не ради меня, но мне кажется, она все во мне переворачивает.
В фильме мы сочувствуем Вивиан, когда она говорит, что, если люди часто тебя опускают, их словам поневоле начнешь верить. Думаю, эта мысль отзывается в каждом из нас.
Ну, во мне-то уж точно.
Однако порой дело даже не в словах.
Иногда дело в нехватке слов и поступков.
Недостаточно хороша, чтобы заслуживать откровенного разговора. Мама никогда не объясняла мне, почему Шейн якобы плохо на меня влияет. Она никогда толком ни о чем со мной не разговаривает.
Не заслуживаю извинений. Тоню не заботит, какую боль могут причинять мне ее поступки. Оправдания моей мамы из серии: «Ну, все ведь к лучшему, разве нет?» – вовсе не то же самое, что «Мне очень жаль». Скорее: «Какое это имеет значение?» и «Какое значение имеют твои чувства?»
Неудобный объект для любви. Вписать празднование моей помолвки в другой праздник – один из примеров того, как они поступают. Делают что-то потому, что так требуется, а не потому, что они рады это сделать. Лучшие моменты моей жизни утоплены в чувстве вины, потому что они стоят чьих-то усилий и затрат – и мне каждый раз об этом напоминают.
– Вы там в порядке, дорогая? Не нужен другой размер?
Шмыгаю носом и утираю глаза.
– К-хм, да. А вы не могли бы найти для меня желтое платье? Длинное.
Она говорит, что сейчас вернется, и, слышу, просит кого-то найти желтое платье.
В магазинной сцене из «Красотки» речь идет не о платьях, не о том, сколько они стоят, и не о том, как красива героиня. Когда Вивиан покидает магазин, она не просто красивая женщина – она другая женщина.
Меня каждый раз это потрясает.
Именно поэтому мы так за нее болеем. Мы хотим, чтобы Вивиан чувствовала себя особенной.
Мне очень нужно поверить в то же самое о себе. Может, мне нужно, чтобы все вокруг стало другим.
Глава 8
Как потерять голову за пять дней
Когда я вернулась в офис, Брэдли был на встрече с клиентом. Он оставил на моем столе записку, в которой сообщал, что заскочит за мной в шесть, чтобы вместе ехать в спортклуб. Уф, мне сейчас совершенно не до спорта, но после того, как я не явилась в тренажерку прошлым вечером, сегодня, боюсь, не открутиться. Хотя, вообще-то, я могла бы сыграть на том, как он меня подставил, объявив в офисе о свадьбе через шесть недель.
Отправила ему сообщение, напомнив, что мы сначала должны ненадолго заехать к моим родителям.
Почему-то не перестаю думать о своих картинах – тех, которые распечатал Шейн. Я хочу увидеть их, погладить пальцами холст. Ощутить текстуру краски. Не знаю… может, забрать их и развесить в квартире.
Перечитав почту и ответив на все сообщения, потягиваюсь и зеваю, затем вскакиваю и бегу в комнату отдыха, чтобы налить воды в бутылку. Всегда забываю взять воду в спортзал. Надо сразу положить в сумку, пока не забыла.
Элли и Тоня сидят за столом. Ну, класс. Я сейчас не в настроении иметь дело с двуличной Тоней. Замечаю, что ксерокопия с грудями снова пропала с доски.
– Все равно пришпилят новую копию, Элли, – говорю я, кивая на то место, где она обычно висит.
Сую бутылку под краник кулера.
– Меня это никак не касается. Просто жаль ту несчастную, чьи это груди, – отзывается Элли, продолжая жевать салат. Расплачиваясь за вчерашнюю углеводную загрузку, она в течение следующих нескольких дней будет есть только зеленые и желтые овощи. – У меня еще не было времени пообедать, – поясняет она, заметив мой взгляд.
Тоня насмешливо фыркает.
– У того, кто вешает эту картинку, явно имеется четкая копия, так что нам, чувствую, придется смотреть на эти сиськи всю оставшуюся жизнь. Кстати, кому могло взбрести в голову сделать татуировку в таком месте? – Тоня откидывается на стуле и наклоняет голову. – Погоди-ка, Элли, ведь ты недавно делала себе тату!
Присаживаюсь к ним за стол. Элли мечет в меня гневный взгляд. Я всегда подозревала, что сиськи – Тонины, но не могу этого доказать и поэтому молчу.
– Как продвигается проект Шейна Беннета? – не переставая жевать, спрашивает Элли.
Понимаю, она просто меняет тему беседы. Но в самом-то деле! Обязательно, что ли, переходить именно на эту тему?
– Нормально. Пока работаю над макетом, обычная рутина, – говорю я, развинчивая и снова завинчивая крышку бутылки.
– А я подумываю о новой татушке. Может, сердечко? – говорит Тоня, глядя на Элли, и тычет себе в грудь. – Может… хм… здесь.
– Так вы с Шейном Беннетом раньше встречались? Похоже, он до сих пор в тебя влюблен, тебе так не кажется? – говорит мне Элли, зачерпывая вилкой новую порцию салата.
Какого черта она делает?
– Тогда ясно, почему он вечно болтается у нас в офисе. – Тоня делает глоток из своего стакана и поднимает бровь. – По крайней мере так я слышала.
– Что ты слышала?
Мое сердце забилось вдвое быстрее. С подозрением разглядываю физиономию Элли. Расскажи секрет хоть одному человеку – и это будет уже не секрет. Все равно что поджечь конец очень длинного запала. Огонь в итоге пройдет всю дистанцию, и бомба неизбежно взорвется прямо тебе в лицо.
Что она ей рассказала?
Тоня опирается на локти.
– Так у вас с Шейном опять все сначала?
– Что? Нет! – возмущенно выпаливаю я. – Я помолвлена, Тоня. И в отличие от некоторых не делаю исподтишка гадостей тем, кто считает меня своим другом.
Тоня едва заметно бледнеет. Элли кивает в сторону двери. Мы все оборачиваемся. Терри из отдела продаж замер у кофемашины с пустой кружкой в руках, всем своим видом будто спрашивая у нас разрешения налить кофе. Элли пожимает плечами.
