- Я понял, что от меня требуется, - кивнул сыщик. - Не будем недооценивать Геннадия и возьмемся за дело с величайшей осторожностью. Мне становится интересно, господин Чернов!
Анисим Витальевич прищурился от дыма, закашлялся. Он вторую ночь не мог уснуть без снотворного и не понимал, как это другим может быть интересно то, чего он сам панически боится. Наверное, поэтому он занимается искусствоведением и торговлей картинами, а Смирнов - частным сыском.
- Расскажите мне о Ляпине, - неожиданно попросил Всеслав. - Не может ли ваш охранник быть сообщником преступников, наводчиком или осведомителем Геннадия?
- Скорее нет, чем да, - поразмыслив, ответил господин Чернов. - Я знаю Сему лет десять, он сын приятельницы моей жены. Мне пришлось уступить настойчивым просьбам супруги и взять его на работу. Мальчик рос в приличной семье - никакого бандитского прошлого. Кроме того, Сема трусоват. Он тщательно скрывает этот свой недостаток, но любой мало-мальски проницательный человек легко может распознать признаки трусости. Я сам не из смельчаков, поэтому понимаю его. Нет… Геннадий бы не стал связываться с Ляпиным, уважающие себя воры - тоже. На мой взгляд, это исключено.
Они еще немного поболтали. Со стороны казалось - встретились добрые друзья, приятно проводят время.
- А не сыграть ли нам партию? - предложил Анисим Витальевич.
- Как-нибудь в другой раз. - Смирнов легко поднялся с дивана. - Не стоит терять время.
* * *
Незадолго до описываемых событий.
Алиса все глубже увязала в новой «сладкой» жизни, как пчела в банке с вареньем. Для Глеба это было очевидно, но сама она будто не замечала происходящего или делала вид, что не замечает. Он боялся заговаривать с ней о своих терзаниях, которые становились невыносимыми.
Глеб снял квартиру недалеко от общежития, чтобы встречаться в ней с Алисой. Об этой квартире никто не знал, даже его друг Колька.
- Здесь нужен хороший ремонт, - сказала девушка, окидывая критическим взглядом старый паркет, обшарпанные обои и пожелтевшие потолки.
- Временное пристанище… - стараясь придать голосу оттенок небрежности, пояснил Глеб.
- Временное? - подняла брови Алиса. - Так на земле другого и не бывает, Глебушка.
Его передернуло. Откуда у Алисы эти барские, презрительные замашки? Сама-то небось живет не в царских хоромах - в обыкновенной трехкомнатной квартире в Медведкове. Он промолчал, только сверкнул исподлобья глазами.
- Ну чисто волк! - поймала его взгляд Алиса. - Так ты меня испепелишь, пожалуй, своими взглядами. Может, я пойду?
- Нет!
Глеб принялся сбивчиво объясняться ей в любви, говорить что-то о неповторимой, единственной в жизни встрече, о страсти, которой он никогда раньше не испытывал, о той запредельной, невыносимой близости с Алисой, которой нет и не будет у него ни с какой другой женщиной. Она слушала рассеянно, как кошка, лениво прикрывая свои блестящие, прозрачные глаза.
- В самом деле, Глеб? Ты все это чувствуешь? Я бы тоже хотела…
Он, обмирая от желания, целовал ее колени, а она гладила его рукой по голове, как маленького мальчика, вздыхала о чем-то своем. У нее появился свой мир, куда она не допускала Глеба. А может, он был всегда. Только Глеб, ослепленный любовью, его не видел.
В тот день, проводив Алису и оставшись один, Глеб Конарев ощутил себя человеком, у которого отбирают самое дорогое. Словно пришел злой, сильный великан и разрушает его мечты - беспощадно, весело и с азартом. Этот великан… сокрушает горы и моря, он все может, он… даже не замечает Глеба, как не замечает мурашек, ползающих в траве под его могучими ногами. У великана - пещеры, полные сокровищ, а у Глеба что? У великана - слуги, готовые выполнить любое его требование. У великана…
Глеб поразился своей малости и ничтожности, своей слабости, беспомощности перед великаном. Тот легко достигал вещей, о которых Глеб не мог и помыслить. Великан играючи щелкал пальцами, творя чудеса одно за другим. Он забавлялся. Он дразнил Глеба и смеялся над ним, погружая молодого человека в отчаяние.
- Есть ли выход? - спрашивал себя Глеб.
Он нашел единственное свое неоспоримое преимущество - великан был стар и некрасив, как любое чудовище, а Глеб - молод и хорош собой. У него есть шанс, который стоит использовать.
Судьба сыграла с Глебом дурную шутку, расколов мир на две части - ту, где великана еще не было, и ту, где он уже появился. Той самой злосчастной ночью, когда ничего не подозревающие Алиса и Глеб ехали в полупустом троллейбусе… Вот так и происходят в жизни роковые совпадения - случайности, которые на самом деле давным-давно предопределены. Кем? Чем? Загадка… которую Глеб тоже был бы не прочь разгадать.
После той ночи Алису как подменили. Она словно с цепи сорвалась, кинувшись в разверстые врата… ада, рая? Глеб не знал. Его житейская философия не простиралась так далеко. Он кинулся за девушкой, не особо задумываясь, куда может привести кривая дорожка. А то, что она таки кривая, молодой человек почувствовал сразу, как только сделал первый шаг.
Алиса, похоже, вовсе потеряла ориентиры. Она шла вперед, как безумный слепец к краю пропасти. Ее несло в лодке без весел и паруса, где единственный кормчий - жажда непознанного.
Однажды вечером Глеб устроил в снятой им квартире романтический ужин на двоих - пожарил курицу, нарезал салат, открыл бутылку красного вина. На столе горела толстая витая свеча. Алиса сидела напротив, такая же, как прежде, немного возбужденная, загадочная.
- А может быть, ничего не было? - вдруг сказал Глеб, беря ее руки в свои. - Может, мы с тобой все это выдумали? И ту ночь, и…
- Молчи, - одними губами вымолвила девушка, заливаясь румянцем гнева. - У ночи есть дочери… три мойры, фаты или парки. Они прядут нити судьбы, и спорить с ними бесполезно. Знаешь, как их зовут? Клото, Лахесис и Атропос - «неотвратимая». Последняя - самая страшная из этих божественных прях… она обрезает нить жизни…
Глаза Алисы наполнились слезами, тогда как губы продолжали улыбаться.
- Но это же сказки… - робко возразил Глеб.
- Молчи, - повторила девушка. - Слушай… Недавно мне приснился сон: три безликие серые тени сидят втроем… в углу моей комнаты; одна держит что-то наподобие веретена, другая - какой-то свиток, а третья… сверкающий нож! Она отвратительно смеется, взмахивает ножом…
Глеб наклонился и закрыл ее рот поцелуем. У Алисы слишком болезненное воображение, она может возомнить бог знает что и сама потом поверить в это. Они долго целовались, пока Алиса не отвлеклась от страшных мыслей.
- Поедешь со мной на стройку? - в очередной раз спросил Глеб. - Снимем домик в деревне… будем ходить по утрам на речку купаться. А?
По лицу девушки пробежала тень разочарования.
- Опять ты за свое? - рассердилась она. - Мне пора идти. Проводи меня.
