Приблизительно такой рой мыслей одолевал Геннадия. Он смотрел на картину, но видел совсем другое - то, что за шум вокруг нее поднимется, когда начнут искать Алису. Дорогое украшение - это улика! Девица, вероятно, уже надевала шикарные камни, хвасталась… Словом, Шедько питал безумную надежду, что, не будь картины, никто не свяжет труп девушки с Рогожиным и, следовательно, с Альбертом Демидовичем и с ним, Геннадием. Алиса таилась от своих родственников и друзей, даже про модельное агентство им не говорила. А Глеба в расчет брать не стоит: он будет молчать из страха.
Чем больше господин Шедько думал, тем сильнее запутывался. На воре, как известно, шапка горит. Он сам себя довел до психоза, и безумные деяния посыпались одно за другим. Убийство Рогожина, кража, подмена картин… и при всем этом он продолжал добавлять яд в травяной отвар господина Фарбина. Геннадий уже не мог остановиться, с упорством маньяка он боролся за деньги, которые ускользали от него. Призрак богатства маячил у него перед носом так долго, что господин Шедько отождествил себя с ним, слился в экстазе алчности, граничащей с помешательством.
- У нас за сто баксов убить могут! - заметил Глеб. - А от больших денег и вовсе «крыша» съедет.
Глеб уже успел как-то примириться с услышанным. На самом-то деле он понимал, что все на свете: дома, машины, вещи и деньги -только камни, горстка железа и бумага. Сами по себе они бессильны. Это люди продают за них душу и убивают друг друга.
Замечание Конарева разрядило обстановку. Смирнов перевел дух, Ева засмеялась, и даже Альберт Демидович расслабился, улыбнулся. До этого он напряженно следил за рассказом сыщика, и в его глазах приглушенно мерцал холодный огонь.
- Вы знаете, этот ядовитый отвар со мной не справился, -мрачно пошутил Фарбин. - Мой организм настолько привык ко всякого рода лекарствам и снадобьям, что просто перестал их усваивать. А дать мне большую дозу яда Шедько боялся - он хотел сначала добраться до моих бумаг, проверить, все ли там как надо. Вот если бы я окончательно слег, стал недееспособным, тогда бы ему и карты в руки - что хочу, то и ворочу. А у вас прелестная спутница, господин сыщик! - неожиданно заключил Фарбин, делая в сторону Евы вежливый полупоклон. - Жаль, Савва не сможет ее написать в образе персидской княжны, всю в шелках, в бархате, в золоте… Разве что мне попробовать?
Он продолжал улыбаться, а Ева опустила глаза. Смирнов смущенно кашлянул, Глеб многозначительно хмыкнул.
- Кстати, у меня для вас сюрприз, молодой человек,- заявил Альберт Демидович, придав лицу серьезное выражение. - По всему выходит, господин Конарев, что мои деньги погубили Алису. Теперь они никогда не смоют свою вину, да я им и не прощу. Геннадий Шедько наказан по заслугам. А вот вы, Глеб, жестокий ревнивец и безрассудный мальчишка, замахнувшийся на мою жизнь, слишком легко отделались. Пара синяков на ногах и короткий обморок! Нет, вам я тоже отомстил - я открыл в банке счет на ваше имя и перевел туда значительную сумму денег. Пусть они принесут вам то, что вы заслуживаете!
Глеб побледнел и, что называется, онемел.
Блестящее остроумие Фарбина, его неистребимое жизнелюбие привели Еву в восторг. Этот человек умел достойно скорбеть, достойно признавать свои ошибки и достойно принимать расплату. Его поступки были поистине непредсказуемы!
- Выпьем за нового буржуя! - с удовольствиемпроизнес Фарбин, разливая коньяк. - За клеймо денежного проклятия на его юном челе!
Смирнов посмотрел на Глеба и прыснул со смеху.
- А ведь Алиса Данилина и в самом деле выкупила у небесных прях вашу жизнь, - шепнула Ева, наклонившись к Альберту Демидовичу. - Ценой своей собственной жизни…
Нимфа следила с картины огромными, блестящими очами за всей этой невероятной сценой. Она была здесь… в ореоле страсти и желания, в мольбе, в жарком дыхании и трепете сердца… Как были здесь не только Ева, Фарбин, Глеб и Всеслав Смирнов, но и молодой флейтист, и танцовщицы в развевающихся хитонах, и скоморох, жонглирующий шарами, и пьяные вакханки-менады, и скачущие всадники, и забавные, кудрявые Эроты -частички, капельки необъятной, грандиозной реки жизни, течение которой никогда не прекращается…
