Один из двух экземпляров текста я оставил себе, а второй вручил заведующей отделом поэзии, вкратце рассказав о поэтессе из магазина, впечатлённой случайно прочитанной где-то историей художника Пиросмани. Не выпускавшая сигареты из накрашенных ярко-красной помадой губ женщина в возрасте под пятьдесят быстро прочитала стихотворение, потом ещё раз, уже более вдумчиво, и наконец сипловатым голосом вынесла вердикт:
– Беру!
Мы вежливо распрощались, и с чистой совестью я покинул редакцию журнала.
Кстати, что касается третьих экземпляров «Крейсеров» и «Печального детектива», то они лежали дома, под присмотром Валентины. Ещё перед отъездом мне в руки попали местные газеты «Пензенская правда» и «Молодой ленинец». В те годы в периодике активно печатали прозу и стихи, особенно провинциальных авторов. Появилась идея: не попробовать ли предложить пензенским изданиям свои рукописи. Ну а что, известность на местном уровне лишней не будет. Чем больше обо мне узнает людей – тем лучше! И тогда, не исключено, с получением документов – а получать их всё равно рано или поздно придётся – не будет больших проблем.
Кстати, я одно время баловался стихами. Кое-что даже помнил. Но для публикации в периодической прессе вряд ли они подойдут, например такие:
Мальчик с кухонным ножом
Отомстил обидчику:
Ночью к спящему пришёл
И порезал личико.
Или:
Как-то раз решили дети
Поиграть в маньяков:
Расчленён тупой ножовкой
Добрый дядя Яков.
Не прокатит и вот такой «чёрный юмор»:
Если вены режешь хмуро
В ванне с тёпленькой водой,
Ты скорее всего дура
И страдаешь ерундой!
Редакторам наверняка покажется мрачноватым и стихотворение «Эпитафия»:
Придёт и наш с тобой черёд
Лежать под гробовой доскою,
Вот только знать бы наперёд,
Кто вспомнит о тебе с тоскою,
Кто на могилку принесёт
Живой букет из белых лилий
И тихо над тобой всплакнёт,
Кусая губы от бессилья?
А может, будешь ты лежать,
Забытый всеми в одночасье.
Нам не дано предугадать,
И в этом, друг мой, тоже счастье.
Так, а что же можно предложить? Память, давай уже, напрягись… Вот!
Не болей, моя хорошая,
Я страдаю, как и ты,
И таблетки, как горошины,
Покупаю, не цветы…
Я горячий чай с малиною
Принесу тебе в кровать,
Одеяло я с периною
Буду нежно поправлять.
Ты в болезни тоже милая,
Хрупкая, как мотылёк,
Что летит, трепещет крыльями,
На горящий фитилёк.
Но пора уже поправиться,
Хватит нежиться, мой друг.
Мне с хозяйством не управиться,
Не хватает твоих рук.
Не хватает стряпни лакомой,
Отутюженных штанов
И улыбки твоей ласковой…
Моя верная любовь!
Ну а что? Вполне лирично, с долей тонкого юмора, про любовь-асисяй, опять же… Не фонтан, конечно, но для провинциальной газеты, думаю, сойдёт. Или всё же лучше напрячь мозги и сочинить что-то более приличное? А то ещё обвинят в графоманстве, поставят на тебя клеймо…
После некоторых размышлений я решил, что местная периодика всё же перебьётся без моей прозы. Нечего размениваться по мелочи. Главный расчёт – на «Молодую гвардию» и «Юность». Вот где меня ждут известность и признание! А вот стихи как сочиню, так и занесу, мне не жалко.
Хм, вот уж никогда не думал, что я настолько тщеславный, что уже делю шкуру неубитого медведя. В глубине души оправдываю себя, что всё это делается ради достижения какой-то великой ЦЕЛИ, но что-то эта самая ЦЕЛЬ пока толком не вырисовывается. Пока я чисто несу себя в массы за счёт Пикуля и Астафьева. При этом обдумываю варианты с более реальным и быстрым доходом. То же производство пакетов – ну, там ещё конь не валялся, нужно выяснять технологию производства. И неизвестно, как крупно придётся вкладываться.
Прикидывал я и вариант с пошивом джинсов, и даже производством «варёнок». А что, залил «Белизну», довёл до кипения и макаешь в кастрюлю или ведро джинсы. В 12 лет с другом проводили эксперимент, от матери, помню, хорошо влетело. Но тем не менее получились настоящие «варёнки». В моду они вошли в 80-х, так что и в этом можно стать первопроходцем. Тем более тут вложения должны быть поменьше и сам процесс попроще.
Оставшиеся до отъезда домой полдня я бродил по Москве. Ну как же без посещения Красной площади?! В той жизни я не смог попасть в Мавзолей. То ремонт, то не до Ленина было… А сейчас Мавзолей работал, и я не мог упустить возможность взглянуть на останки вождя мирового пролетариата. Правда, пришлось отстоять солидную очередь, в которой присутствовало немало иностранных туристов. Немного удивился тому, что Ильич в своём саркофаге словно светился изнутри. После Мавзолея прошёл вдоль Кремлёвской стены, где нашли последнее пристанище видные деятели партии и советского правительства. Брежнева пока здесь нет, ещё семь лет старичку невнятно гудеть с трибуны.
Глядя на ГУМ, сереющий напротив Мавзолея, вспомнил историю, которую нам рассказывал препод нашего истфака. Якобы во времена застоя от Брежнева поступила команда: «ГУМ убрать! Не место торжищу рядом с национальными святынями – Мавзолеем и Кремлём!» И пошёл бы ГУМ на кирпичики, да спас анекдотический случай. Супруга одного из больших партийных начальников имела свой интерес к ГУМу: пользовалась услугами местного ателье. Она приехала туда на примерку, а ей и говорят, что так, мол, и так, ликвидируется ателье. Вместе с ГУМом. Даму это озаботило, и она что-то сказала своему супругу. А он в свою очередь на ближайшем совещании этак наивно спросил: «Кто-то, говорят, решил закрыть ГУМ?» На следующий день в Минторг страны позвонили и распорядились ранее направленное решение за номером таким-то под грифом «совершенно секретно» не исполнять.
В моё время в здании с фонтаном располагались дорогие бутики, сейчас, понятное дело, всё смотрелось не так пышно и пафосно. Ассортимент продукции мог удивить разве что провинциала. Но, с другой стороны, цены были вполне демократичными, доступными рядовому советскому гражданину.
Моё внимание привлекла небольшая очередь в отделе парфюмерии. Подошёл, поинтересовался, что дают. Оказалось – духи «Красная Москва». Пустой флакон таких духов в красно-белой коробке стоял у Валентины дома на видном месте. Наверное, в Пензе этот аромат приобрести не так легко. Духи стоили 5 рублей. Я прикинул оставшуюся наличность и решил всё-таки встать в очередь, а через несколько минут стал счастливым обладателем коробочки парфюма. Да, подарок Вале я сделаю за её же счёт, но вряд ли она меня за это отчитает. А все потраченные на меня деньги я рано или поздно ей верну, и лучше раньше, чем позже.
