И вдруг аккурат к выходным Петрович с грыжей лёг в больницу. Овощной вновь остался без грузчика, и в пятницу мне пришлось снова выходить на работу. Ну да ничего, дело-то привычное, утешил я себя.
Как бы там ни было, в воскресенье, как и планировали, мы с Валентиной отправились снова в Ухтинку. Кто бы мог предположить, что всё пойдёт не совсем так, как мы рассчитывали. Вернее, совсем не так. Мы приехали с двумя объёмными сумками, готовясь загрузить в них ткань и фурнитуру. Не заглядывая на барахолку, двигаемся к тому самому сараю и утыкаемся… в запертую дверь. Чёрт, ну и везёт мне в этом времени на двери с замками. Переглядываемся с Валентиной и читаем в глазах друг друга нарастающую тревогу. Тут же, не сговариваясь, торопимся к торговой точке, где заправляет Жанна. Та на месте, но, завидев нас, почему-то начинает кусать губы и отводит взгляд в сторону.
– Привет, – здоровается с ней Валя, и я чувствую, как буквально звенит её голос.
– Привет, – отвечает Жанна, по-прежнему глядя куда-то мимо нас.
– Слушай, а ты не знаешь, где сейчас твой поставщик, этот, как его… Николай?
– А-а-а… А я не знаю, он что-то не появлялся ещё. Вроде с утра должен был новую партию джинсы подогнать, а чё-то нет его. Может, заболел?
В голосе торговки явно слышится надежда, что мы ей поверим и отчалим, удовлетворённые таким ответом. Но мы не верим, я вижу, как губы Валентины медленно сжимаются в тонкую нить. Такой я её ещё не видел, чего доброго, сейчас такой допрос с пристрастием подружке устроит, что придётся «скорую» вызывать.
– Жанна, – вроде бы говорит тихо, но скрытая ярость того и гляди прорвётся наружу. – Жанна, ты меня за кого держишь? Я что, похожа на идиотку? Где твой поставщик, этот грёбаный Коля? Я ведь тебя пока по-хорошему спрашиваю…
И тут уже подруга – похоже, теперь уже бывшая – не выдерживает. Быстро же она сдалась. Хотя, вероятно, это и спасло её от более серьёзных последствий. Потому что Валентина была готова, пожалуй, как минимум вцепиться ей в волосы.
– Валя, – сквозь всхлипывания говорит она, – я здесь вообще ни при чём. Ты когда Коле деньги отдала, он забрал у меня выручку за свои джинсы, остаток непроданного товара, а когда я спросила, почему он это делает, сказал, что у него появилась новая точка реализации. Я спросила насчёт вашего с ним дела, он почему-то засмеялся и сказал, что с дурачками приятно иметь дело. Мол, в милицию они всё равно не заявят, потому что сами собирались заняться противозаконной деятельностью. А у меня и телефона твоего нет. Да что толку, если бы я и позвонила?!
Твою же мать! Ну ведь что-то подсказывало мне, что мы серьёзно рискуем, однако доверились этому пузатому уроду. Ведь знал же, что с цыганами лучше не связываться!
Похожие мысли отразились на лице и у Валентины. Но она выглядела скорее более расстроенной, чем злой на подругу и Колю.
– Эх ты… – с тяжким вздохом протянула Валентина. – Хоть знаешь, где его можно найти?
– Так-то он появляется иногда здесь, у него тут цыганки ходят, продают из-под полы самоварное золото. А так больше ничего не скажу… Да и не связывайтесь вы лучше с этими цыганами, там такая кодла, зарежут – и ничего не докажешь.
– Ну это мы ещё посмотрим, – сказал я без особой уверенности в голосе.
Хотя прекрасно понимал, что шансы вернуть деньги практически равны нулю. Получается, я и Валю подставил на деньги, и сам в её глазах буду выглядеть лузером.
– Ладно, пойдём, что ли, – вздыхает Валя. – А то стоим тут, как…
Но не успеваем сделать и нескольких шагов, как моё сердце подскакивает и застревает где-то под кадыком. Я вижу не кого иного, как Колю, о чём-то беседующего с двумя колоритными чавелами. Вот это неожиданность, я-то уж считал, что наши деньги (вернее, Валентины) того… Вот только как заставить этого мерзавца вернуть три сотни? И он сам крик поднимет, уйдёт в несознанку, и бабы его.
Прошу Валентину постоять на месте, а сам, стараясь особо не «светиться», подхожу поближе. Наскакивать на Колю и требовать вернуть деньги при всех было бы глупостью. Поэтому решаю пока просто наблюдать.
Вот наконец объект моего интереса прощается с цыганками, предварительно взяв что-то у одной из них и спрятав в нагрудный карман, и покидает барахолку. Следую за ним. По пути, словно на автомате, выдёргиваю торчавший из земли обрезок металлической трубы. Коля минует проулок и, судя по всему, направляется к припаркованной тут же «копейке». За рулём никого нет, значит, он приехал один. Уже неплохо!
Перед тем как открыть машину, Коля озирается, и я лишь в последний момент успеваю нырнуть за угол ближайшего дома. Снова выглядываю. Вот он уже проворачивает ключ в замке двери. И здесь я срываюсь с места, подскакиваю сзади и со всего маху опускаю трубу на его прикрытую кепкой макушку. С лёгким всхлипом Коля оседает.
Тут мне становится страшно. А вдруг я его на тот свет отправил, и ещё не факт, что обошлось без свидетелей. Озираюсь, но вроде никого не вижу.
Проверяю у цыгана пульс, приложив указательный и средний пальцы к левой стороне шеи. Редко, но бьётся. Значит, жить будет. От сердца немного отлегло.
Но что делать дальше? Вообще-то я шёл за ним с целью вернуть свои деньги. Поэтому без тени сомнения принялся обшаривать карманы. В одном обнаружил десятку, трёшку и две рублёвые купюры. Это не считая мелочи. А вот во внутреннем, похоже, этот жулик спрятал выручку, которую ему отдала цыганка. И это только полдень, значит, к вечеру они ещё распродадут своё самоварное золото. Не наркотики же цыганки продают, в самом деле.
В будущем да, цыгане станут драгдилерами чуть ли не через одного, а посёлок Липовка вообще превратится в маленькую Колумбию. Но пока, думается, до этого ещё далеко.
Пересчитываю купюры. Ого, вместе с тем, что я выудил из другого кармана, получается 360 рублей, не считая мелочи. Это мы ещё и с прибылью! Ну а что, сам виноват, так что можно это считать процентами за моральный дискомфорт.
Взгляд задерживается на пальцах цыгана, больше похожих на сосиски. Снять, что ли, с него печатки? Нет уж, как-то брезгую. Пусть радуется, что я хоть золото с него не упёр. А то ведь мог бы и коронки голыми руками повыдёргивать.
Кстати, он дёрнулся, сейчас ещё, чего доброго, глазки откроет и срисует меня. А мне этого не нужно. Поэтому ноги в руки и обратно к Валентине.
Та дожидается меня на прежнем месте. В её глазах читаются одновременно надежда и волнение. Молча протягиваю ей деньги, озвучиваю сумму и предлагаю быстро отсюда сруливать.
Дважды повторять не нужно.
А дома нас ждал ещё один сюрприз. На этот раз в лице участкового, скромно сидевшего в кухне на табуретке и мирно общавшегося с Ринатом. Увидев нас, Ринат приветственно кивнул и, быстро попрощавшись с представителем органов правопорядка, скрылся в своей комнате.
Старший лейтенант оказался, похоже, знакомым Валентины, поздоровался с ней учтиво, а в мою сторону посмотрел подозрительно. У меня же ком застрял в горле от нехорошего предчувствия.
