– Конечно!
– Я просто считаю, что нам лучше поговорить завтра, потому что разговор будет непростой.
– Конечно, конечно, я понимаю. Вы такая очаровательная девушка! Звоните мне в любое время.
Она потупилась, и я понял, что все испортил, назвав ее «очаровательной девушкой». Ведь она, судя по всему, слышала от Джо еще не все истории о моих амурных похождениях на стороне (о них и Куинн-то не всегда знала), а сейчас это прозвучало так, будто я попытался клеиться к ней.
– Ну, скажем, после завтрака в первой половине дня. В отеле. Мы могли бы выпить кофе, – предложил я.
Я к тому времени уже совсем взмок от пота. Духотища и алкоголь проняли меня окончательно, и я был близок к обморочному состоянию. Жаль, если Джо действительно наблюдал сейчас за нами в окно.
– Да, мне это вполне подходит, – сказала Мэри, бросила на меня робкий взгляд, а потом с облегчением вздохнула и даже улыбнулась. Она вообще казалась мне очень обаятельной, и я считал, что Джозефу несказанно повезло.
– Пожалуйста, после вас… – сказал я, учтиво пропуская ее вперед.
Она начала спускаться, а я оглянулся, на ближайшие фасадные окна, но по-прежнему было трудно определить, стоит ли возле одного из них Джо. В остальных окнах дома свет по-прежнему горел.
Добравшись до нижних ступенек, я уже так запыхался и пропотел, что поспешил распрощаться с дамами и сразу свернул в южном направлении, пока они не успели предложить подвезти меня или не принялись расспрашивать о моем самочувствии.
Я дошел до конца квартала, потом свернул в сторонку, и там меня вырвало прямо у ствола какого-то дерева. Меня выворачивало так, что ныли бока. Из зажмуренных глаз сочились слезы. Держась руками за дерево, я прижался лбом к его коре, но она очень скоро стала больно врезаться мне в кожу. Потом меня еще раз вырвало – в носу остался противный едкий привкус блевотины и алкоголя – и, несмотря на льющийся градом пот, стало жутко знобить. Я блевал и блевал, удивляясь нескончаемости содержимого моего желудка и задыхаясь от мерзкой вони. Потом опять прислонился лбом к дереву, только на этот раз подставил руку. Рукав очень быстро промок от пота. Голова у меня кружилась, тело сотрясалось в ознобе. Но рвотные позывы все-таки прекратились, остался только мерзкий привкус во рту.
Я вытер рот платком и оглядел плоды своих «трудов». Ничего так себе плоды. Вот что бы, интересно, сказал сейчас Монтгомери, увидев меня в таком состоянии? Мало того, что я задолжал страшное количество денег огромному числу людей по всей стране и вдобавок пребывал в полной зависимости от взбалмошной шлюхи, так меня еще теперь угораздило облеваться всего в квартале от дома Джо, и это когда я собрался наконец уладить с ним отношения. Да, все-таки прав был я, когда назвал себя жалким неудачником – все это я, конечно, заслужил, но только не вздумайте поймать меня потом на слове!
Вновь ощутив твердость в ногах, я перешел на другую сторону близлежащего темного переулка. Даже в тусклом свете уличного фонаря я сумел заметить, что мыски моих ботинок облеваны. Пришлось остановиться, достать грязный платок и вытереть оба ботинка. Платок я выбросил в придорожную канаву и направился в сторону малонаселенных кварталов близ университета, где рассчитывал поймать такси.
Сначала впереди показались огни, потом газоны по обочинам Юниверсити-авеню кончились, и впереди показался пятиэтажный жилой дом. Вдалеке по улице Святого Петра и до самого центра сияли электрическими огнями небоскребы. По пустынным улицам, мимо вхолостую мигающих светофоров я прошел через университетский городок в Джордж-Виллидж. В свое время мы с Куинн много времени проводили здесь в молодежных тусовках, в обществе ее университетских знакомых. Как я теперь видел, за эти годы здесь мало что изменилось. Утопающие в разросшейся зелени приземистые домишки выглядели заброшенными и убогими.
Я дошел до местного паба, но такси так и не встретил. В пустом животе у меня теперь засвербило от голода – после того как я вывернулся наизнанку возле того дерева. Поэтому я нырнул в прокуренный смрад бара, с удовлетворением про себя отметив, что его атмосфера мне вполне подходит. Студенты сейчас разъехались на каникулы, поэтому публика в баре состояла в основном из местных пропойц-забияк, ну и нескольких старшекурсников, старавшихся держать головы пониже и не слишком привлекать к себе внимание. Я заказал «Джин Рики». Бармен, вздохнув, потянулся к полке с крепкими напитками. В таких заведениях посетители обычно заказывают пиво, и бармены, привыкшие только откручивать крантик, быстро становятся ленивыми. Но он, конечно же, приготовил мне мою порцию.
После первого глотка я почувствовал некоторое умиротворение. Все злоключения этого дня, и разговор с Мэри, и эта рвота в темном переулке – все отодвинулось для меня сейчас на второй план, и моя голова была занята только пьесой, которую мы с Монтгомери сочиняли сегодня днем. В глубине души у меня, как и в былые времена, зашевелилось инстинктивное желание продолжить завтра, и это желание сжимало мое сердце, словно тиски. Но я не хотел. Я не мог. Я не чувствовал в себе таких сил, а ощущал только запах блевотины, застрявший в глотке, от которого меня едва не начинало выворачивать снова. Я решил посоветовать Монтгомери забыть об этом сотрудничестве, сказать ему, что я слишком занят.
Потом вдруг – словно какой-то щелчок. Меня осенила до невозможности простая идея: фурии мщения в нашей совместной пьесе могут умереть! То есть не они кого-то убьют, а их убьют. Тиски, сжимавшие мое сердце, сразу же ослабили хватку, и я на радостях выпил еще одну порцию. Да, иногда так бывает – ты можешь просидеть всю ночь, а под утро неожиданно придет идея и словно окрылит тебя. Теперь у меня, по крайней мере, было с чего начать завтрашнее утро. Да, эта идея мне понравилась, и я уже не так беспокоился о завтрашним дне, а после еще двух порций «Джин Рики» начал подумывать о новом визите к Джо. В отель, в свой пустой номер, мне идти совсем не хотелось. Даже если Джо не пустит меня на порог или набьет мне морду, это будет все равно лучше, чем идти сейчас в отель.
Мне хотелось выпить еще, но, похлопав себя по карманам, я обнаружил, что они пусты, поэтому вышел из бара через черный ход и оказался в темном переулке. Один квартал я почти пробежал бегом, настолько быстро, насколько позволяло мое ноющее тело, а когда выскочил на освещенную улицу, прошел быстрым шагом еще один квартал до Кэролайн-стрит, чтобы снова выйти к университету.
Глава 6
За час моего отсутствия тут ничего не изменилось. После пробежки длиною в целый квартал я окончательно взмок, и мне больше всего на свете хотелось прохлады. Снова поднявшись по крутой лестнице, я нажал на кнопку дверного звонка и, пока ждал, снял пиджак и рукавом рубашки отер пот с лица и шеи. И меня снова начали одолевать сомнения относительно здравости идеи прийти сюда в такой поздний, почти полуночный час. С чего я вообще взял, что он откроет мне дверь? Я еще раз нажал на кнопку, решив, что это будет в последний раз, но дверь вдруг сразу открылась. Джо спросил меня из темноты:
– Что тебе нужно? – Он был еще одет, но уже без галстука, и ворот рубашки был расстегнут.
